Потолок огромного зала был усыпан драгоценными камнями через равные промежутки, образуя шестиугольники темноты между мерцающими огоньками. Огромный размер купола и расстояние от земли делали его похожим на ночное небо, за исключением равномерности огней.
Девик нашла мягкое освещение весьма завораживающим, но затем она поняла, что некоторые из этих огней были ярче других, целенаправленно. Поэтому, когда она расфокусировала глаза, потолок превратился во вращающийся калейдоскоп фигур из блоков, изображающих животных. Она могла разглядеть огромную рыбу, ящерицу, бабочку, многохвостую лису, тигра с двумя хвостами, длинноногую цаплю и, конечно же, более искусно выполненную и детализированную черепаху, сидящую посередине.
— Т-так или иначе, — Полковник прокашлялся про себя, стараясь произвести как можно меньше шума, но вместо этого так переусердствовал, что кашель, казалось, отозвался эхом. Он стал чрезмерно нервным, когда она прямо говорила об их панцирных хозяевах, и тем более сейчас, когда вооруженные стражи фланкировали очередь людей, ожидающих разрешения на участие в этом ритуале запечатывания жизни. — Как прошло ваше сегодняшнее патрулирование?
Девик крепко зажмурила глаза. Лучше бы один из стражей Тертллайнов решил пронзить ее насквозь, чем ей пришлось бы страдать еще хоть минуту от попыток полковника завести светскую беседу. Честно говоря, им следовало купить больше еды, чтобы хотя бы его рот не искушался открыться для разговора.
Именно по этой причине, несмотря на то что ее связь с Повелителем Преисподней Голодным Глазом была минимально интимной и не предвещала никаких изменений на горизонте, она позволяла себе и Полковнику проводить время вместе только тогда, когда забывала, насколько болезненным было их предыдущее внеслужебное общение. Его главное достоинство заключалось в том, что он просто был рядом.
— Нормально, — наконец выдавила Девик. К счастью, Полковник больше не пытался завязать разговор в течение следующих нескольких минут, пока они продвигались в очереди. Особенно дюжий Тертллайн с ятаганом наблюдал за их продвижением суженными глазами, явно недовольный. В конце концов, они подошли к двум высоким тотемам в центральной части затененной области. Странное оранжевое свечение мерцало вдали за тотемами, единственный признак того, что это было настоящее событие, а не какой-то изощренный план Полковника похитить ее.
Целая серия похитителей похищенных, —
размышляла Девик. —
И нас заставляют ждать в очереди, потому что ну, к концу мы так соскучимся, что быть похищенной покажется привлекательным .
Десять минут предпочтительной тишины и прерывистой беседы спустя Девик смогла различить несколько фигур, движущихся в темноте вокруг центральной площади. Оранжевое свечение вдали усилилось, хотя и постепенно. Около пятидесяти Тертллайнов преклонили колени и поклонились, их земные поклоны были направлены к источнику колеблющегося света. После еще нескольких шагов вперед она смогла услышать их бормочущие молитвы. Тертллайн прямо перед Девик и Полковником напевал слова Тертллайнов, явно зная фразы.
Девик нахмурилась; она внимательно слушала, но что-то, казалось, мешало ей расслышать детали их молитв. Слова казались неуловимыми, как это бывало, когда она соприкасалась с образом. Над ними потолок начал искриться и блестеть со зловещим чувством юмора. Она могла заметить это ослепительное изменение только краем глаза, но все скопление огней, казалось, вращалось. Она резко повернулась к Полковнику, став совершенно серьезной. Она очень остро осознала темноту пещеры и ряд стражей-Тертллайнов, мимо которых они прошли, чтобы попасть сюда. — Что вы знаете об этом Фестивале, кстати?
— Он празднует прибытие народа Тертллайнов в Нексус, — сказал Полковник. Несмотря на то что она, казалось, делала его невыносимым, он также оглядывался настороженно, чувствуя изменение в окружающей обстановке. — И их наследие? Я думаю, неотъемлемой частью является их переосмысление себя как народа
Древний Тертллайн перед ними прервал свои молитвы и бросил на дуэт долгий и недовольный взгляд. — Тертллайны сейчас горды, но когда-то мы были обычными злодеями, изгоями, вынужденными бежать в Нексус в поисках безопасности. Но здесь мы открыли свою истинную добродетель. Этот фестиваль напоминает нам никогда не терять из виду ошибки, которые мы когда-то совершили. Забыть прошлое — значит повторить его.
С этим двусмысленным и бесполезным вкладом Тертллайн отвернулся. Девик открыла рот, чтобы выпытать больше информации, теперь, когда он немного рассказал, но Полковник бросил на нее молящий взгляд. Она практически взмахнула руками в воздух.
Ладно, давайте вслепую вляпаемся в эту чертовщину. Только не кричите на меня, когда один из стражей подойдет сзади, перережет мне горло и попросит вас выпить мою жизненную кровь.
И еще, если мы оба умрем, пусть наши похоронные цветы не будут оранжевыми .
Они наконец достигли арки, окруженной по меньшей мере десятью стражами, все они излучали странную тяжесть, присущую индивиду с мощным образом. За порогом простиралась мутная область оранжевого света, где реальная функция ритуала была неразличима. Когда древний Тертллайн перед ними встал во главе очереди, его шепот молитв стал горячим и яростным, словно он отчаянно нуждался в завершении своих молитв, прежде чем ему будет разрешено войти под арку.
Прежде чем он закончил свои торопливые шепоты, двое стражей с алебардами шагнули вперед и властно жестикулировали. Пришло время. Кратко склонив голову на мгновение молчания, чтобы завершить свои быстрые слова, старый Тертллайн шагнул вперед, в меняющийся оранжевый свет. Девик с изумлением наблюдала, как его тело, казалось, разделилось на блоки, исчезло в шестиугольном контуре, ненадолго вспыхнуло, став скорее созвездием, чем человеком, а затем растворилось в облачке сверкающего сияния.
— Это чертовски круто, — выругалась Девик. Это могло привести к полному забвению, насколько она знала, но по крайней мере она ушла бы со стилем.
Стражи бросили на Девик неодобрительный взгляд из-за ее всплеска. Необычайно крупный Тертллайн с золотым панцирем перевел взгляд на Полковника. — Вы действительно хотите упустить шанс встретиться с остаточным духом ради этой прославленной часовой? Маттео, неразумно позволять уловкам грелки для яиц влиять на ваше мнение. Ей еще нет даже 50-го уровня, верно? Возможно, она даже не знает правды о своих боевых способностях.
Девик почувствовала, словно ей дали пощечину. Она даже не могла решить, какая часть слов этого твердопанцирного ублюдка разозлила ее больше. На мгновение она почувствовала вспышку стыда, но ее быстро сменил стремительно нарастающий гейзер негодования и ненависти.
Полковник легко рассмеялся и слегка покачал головой. — Мы уже говорили об этом, Илвен. Когда-нибудь я надеюсь сделать эту женщину своей женой. Она заслуживает этого шанса.
Ты что, блядь?
Девик моргнула, опешив по совершенно иной причине. Она несколько секунд таращилась на Полковника. Потому что, несмотря на всю его пресность и отсутствие чего-либо интересного в разговорах, она всегда верила, что он, по крайней мере, искренне ее ценит. Она принимала его слова за чистую монету из-за его настойчивости. И было довольно показательно, что он даже не защитил ее после того, как этот ублюдок назвал ее
грелкой для яиц
— Вы — Девик шагнула вперед, полностью готовая защищаться, но Полковник протянул руку и положил ей на предплечье.
— Не волнуйтесь, — сказал он тепло. Его улыбка была застенчивой, как у подростка, разговаривающего со своим первым партнером. — Они не откажут вам во входе только из-за неприязни. Это запятнает их честь.
Девик просто смотрела на Полковника несколько секунд. Ее ярость, словно помешавшись от ненависти, породила выводок злобных маленьких гремлинов, которые, одержимые взаимной ненавистью, плодились, образуя нарастающую пирамиду порочного, мстительного размножения. Весь гнев сконденсировался за пределами ее тела, и Девик испытала страннейшее ощущение, будто она стояла как возвышающийся столб ярости прямо рядом со своим собственным телом, глядя на свое же пустое выражение лица, пытаясь постичь,
КАК
этот скучный, отвратительный кусок дерьма, который, к несчастью, останется ее вышестоящим офицером после этого взаимодействия, которому она последний час потакала и подыгрывала, — считал, что ее волнение было вызвано страхом, что ей не позволят использовать их дурацкий черепаший ритуал.
Обнаружена синхронность!
Предупреждение Если у вас недостаточно энергии, трансформации Навыков могут привести к болезни или смерти. Пожалуйста, обратитесь к
Вмешательство Пантеона. Перерасчет
Поздравляем! Ваш Навык (Искра Ярости (Нез.) эволюционировал в (Сердце Пламени Злобы ! Уровни Навыка будут сохранены.
(Сердце Пламени Злобы : Хотя сгорание обычно приводит к обыденному пламени, экстремальные обстоятельства иногда создают более мощную разновидность. В случае с Пламенем Злобы, крайне негативные эмоции были сжаты в плотное пространство, а затем воспламенены невероятной искрой. Таким образом, пользователь теперь содержит Пламя Злобы в своем теле. Навык активен постоянно, либо во внешнем, либо во внутреннем режиме. Во внутреннем режиме Уровни Навыка будут пассивно увеличиваться, и пользователь будет испытывать легкую боль. Чем сильнее эмоции, служащие топливом, тем быстрее будут увеличиваться Уровни Навыка. Боль увеличивается с Уровнем Навыка. Во внешнем режиме физические характеристики пользователя будут улучшены, при этом постоянно истощая Ману пользователя. Расход Выносливости немного снижен. Враги будут испытывать сильную боль, находясь рядом с пользователем. Эффекты увеличиваются с Уровнем Навыка.
Она сделала глубокий вдох, и ее почти удивило отсутствие языков пламени, вырывающихся изо рта. Втянув еще один вдох, она приготовилась дать волю всей своей ярости и будь что будет.
Но затем она подумала о Повелителе Преисподней Голодном Глазе. Она чувствовала пропасть между ними, расширяющуюся с каждой секундой. Поэтому она проглотила свою ярость, свою мстительность, пламя своей злобы, которое теперь чувствовала, грызущее ее изнутри, как злобные муравьи. Она сжала губы. Ее глаза горели, но она подождет.