Энергетический сгусток в спину Элхума был достаточен, чтобы заставить его резко развернуться. Мэй покачнулась, а затем исчезла. В хаосе
— Умри, — пророкотал Элхум, шагая к пассивной, почти жертвенной Мэй. С той же целенаправленной медлительностью он упёрся ногой для удара.
Фигуры Элхума и Дуо расплылись, когда они сошлись в рукопашной. Один из длинных когтей Дуо оставил глубокий порез на его груди, но он в ответ ударил кулаком и проломил часть панциря своего врага. Образ голода и резни обнимал образ силы и уничтожения, окаймлённый дыханием Пустоты.
Элхум стоял с поднятыми и напряжёнными руками, просто глядя на Мэй Мирну. Словно механизм, исчерпавший свой завод, он замер. В перезаписанной временной линии, где её энергия оставалась чистой, она открыла руки, как будто он собирался обнять её, а не напасть. Если что-то и могло, так это отсутствие сопротивления ещё больше разъярило его, и его лицо потемнело. — Почему?
Невеа прищурилась, заметив неожиданное движение в текущем воспоминании. Мэй Мирна исчезла, появившись на небольшом расстоянии от схватки. Она появилась рядом с Покровителем Заимствованного, который в более реалистичной версии не вызывал Элхума на бой. Лис резкими жестами призывал её бежать, но Мэй покачала головой.
— У меня не было выбора, — сказала чистая Мэй, на её лице появилась лёгкая улыбка. Элхум стиснул зубы и нанёс удар, целясь ей в лицо.
— ФИЕРО! — прогремел голос Элхума на расстоянии, когда он резко развернулся, чтобы найти исчезнувшую Мэй, и обнаружил виновника. Более того, бой против Дуо, казалось, только усиливал его; некоторые из более обыденных элементов уничтожения, которыми владела многоножка, вплетались в его собственный образ. — Если ты ещё раз вмешаешься, я сломаю тебя.
Невеа должна была признать, что Элхум обладал способностью расти во время боя, сравнимой с Рандидли.
В перезаписанной временной линии Мэй Мирна с энергией, ещё не испорченной её болью, стояла и смотрела, как удар летит ей в лицо. Покровитель Заимствованного, который ранее был брошен на землю в этой временной линии, бросился между ними и принял удар. Его грудная клетка провалилась.
В более реалистичной временной линии крик Элхума заставил Покровителя Заимствованного вздрогнуть и опустить взгляд. Губы Мэй дёрнулись — первая мягкость, которую проявила испорченная Мэй. Она похлопала его по плечу. — Будет легче, если ты просто отойдёшь в сторону. Ты недостаточно силён, чтобы участвовать в этом противостоянии.
Элхум стоял над рухнувшей фигурой Покровителя Заимствованного и сплюнул в сторону. Чистая Мэй, казалось, была почти со слезами на глазах, глядя на своего павшего защитника. В этот короткий момент отвлечения Дуо появился в другой временной линии, вырываясь из земли защитной спиралью вокруг тела Мэй.
Значимость в воздухе мерцала, когда две временные линии снова слились в одну. Невеа выдохнула, не осознавая, что задерживала дыхание; последние остатки головной боли начали исчезать. Однако она не чувствовала особой ясности относительно того, что она видела.
разница в основном касалась Покровителя Заимствованного. О том, как он действовал.
Невеа нахмурилась.
Какого чёрта Элхум потратил столько усилий, желая этого?
В следующий момент разрушенные куски значимости, дрейфующие в небе, начали двигаться. Невеа с тревогой подняла глаза, гадая, какая новая опасность вот-вот появится. Но когда она увидела виновника, она поднесла руку ко рту, чтобы подавить смех.
В плаще Абсолютной Ночи, окутывающем его тело и открывающем лишь светящиеся изумрудные глаза, Рендидли Призрачный Пёс спускался с неба, верхом на буре Пустоты и кинетической энергии. Таща за собой водоворот, он поднял руки и очень небрежно хрустнул костяшками пальцев.
Глава 2242
С прибытием Гончей Призраков Невеа почувствовала, как впервые расслабляется с тех пор, как вошла в странное энергетическое поле Мэй. Прохладное прикосновение потоков Пустоты к ее лицу предвещало скорый конец этого противостояния.
Рендидли приземлился легко, лишь небольшая ударная волна пыли разошлась вокруг. Но его присутствия было достаточно, чтобы Элхум и свирепая многоножка Дуо прекратили свой ближний бой и настороженно уставились на нового прибывшего. Когда временные линии стабилизировались, они вернулись к тупиковой ситуации, где двое сражались в стороне, а Мэй была телепортирована прочь нервным Покровителем Заимствованного.
Однако перед лицом монолитной мощи нового прибывшего оба неловко заерзали.
Изумрудные глаза Рендидли скользнули вверх, к изувеченному дереву, и по всей его длине, казалось, влилась жизнь. Кора дерева заблестела золотыми искорками, поскольку жизненная энергия пронизывала каждый дюйм. Листья набухли и стали изумрудными. Свежие побеги пробились из сломанного ствола и начали возвращать дереву его прежнюю высоту. Воздух вокруг стал немного чище.
Некоторые из ветвей, которые упали и разрушили крыши в Святилище, отрастили маленькие ножки и сами вышли за пределы города, где начали тлеть и превратились в пепел. С помощью нескольких легких толчков структурные повреждения зданий начали восстанавливаться.
Выполнив одну задачу, Рендидли огляделся, осматривая собравшихся Покровителей; прохладные потоки Пустоты немедленно распространились от его тела, оттесняя другие энергии. Когда этот узор Пустоты столкнулся с цепляющей энергией, выпущенной упрямой Мэй, они ненадолго схлестнулись и достигли патовой ситуации. Затем Рендидли внес корректировку, и образ-состояние начало распадаться под его прикосновением.
Он поднял руку и провел ею по своим взлохмаченным черным волосам. Его внимание вернулось к Элхуму, как только все оставшиеся угрозы были устранены. Рендидли Гончая Призраков одарил нервничающих наблюдателей кривой улыбкой. — Не останавливайтесь из-за меня. Я здесь лишь для наблюдения.
— А, Король Пустоты Голодный Глаз! Как поживаете? Как всегда приятно! — Покровитель Глубин поспешил вперед, пока остальные, казалось, были ошеломлены его словами. — И как раз вовремя! Элхум одержим ужаснейшими идеями и настаивает
— Хех, — Элхум сжал кулаки. Кровь продолжала капать из раны на его груди. Пространство вокруг него пульсировало силой. — Сначала ты отказался мне помочь. А теперь ты будешь мне мешать, Король Пустоты Голодный Глаз? Но я рад, что ты пришел; я также ощутил ущерб, который ты нанес Пайну. Мы можем уладить это дело, если ты настаиваешь на том, чтобы помешать мне устранить Мэй Мирну.
Рендидли наклонил голову в сторону, и Невеа увидела, как механизм его разума приходил в движение. Она также почувствовала поток информации из Пустоты, которую он поглощал, как его Ужасный Гомункул прожевывал все возможности и взвешивал их, чтобы понять ситуацию. Одна только мысль о том, насколько глубоко он мог проникать в схемы взаимосвязей, вызывала у нее головную боль. В конце концов, Рендидли медленно покачал головой. — Вы меня неправильно поняли. Пожалуйста, продолжайте нападать на Мэй Мирну, если хотите. Я не буду этому препятствовать. Я здесь лишь для наблюдения.
Рычащее, суровое выражение лица Элхума изменилось. Невеа видела, как он продолжал двигаться вперед, опираясь на сопротивление. Когда Рендидли обошел его, не отвергая, часть его уверенности пошатнулась. — Я. я не остановлюсь.
— Я вам верю, — ответил Рэндидли.
Вены на шее Элхума, следуя за его стиснутыми челюстями, вздулись и пульсировали, пока он пытался разгадать смысл безобидной фразы. Его гнев искал новое направление. — Ты врываешься в эту ситуацию и просто ждешь, что я прощу тебя за твою базовую искренность?! Я разберусь с тобой, как только устраню Мэй. эй, ты думаешь, я не замечаю, что ты делаешь?!?
Элхум частично обернулся, все еще не сводя глаз с Рэндидли. Но пока Дуо рыскал вокруг Мэй, она набирала определенную силу своей свирепой энергией. Рендидли развеял силу, которая вытекла и заполнила остальную часть долины, но теперь она плотно обернула ее конечности, словно зазубренные вены, проступающие на поверхности ее кожи.
Глаза Мэй оставались неподвижными. — Зачем вообще спрашивать о моих действиях? Мы остаемся противниками, Элхум. Ты настаиваешь на этом мире, где единственный выбор человека определяется тем, обладает ли он силой. Я собираю силу, как ничтожество, барахтающееся в грязи, как и все остальные. Потому что без силы мои мечты о лучшей жизни все равно рухнут.
Ты действительно не собираешься вмешиваться?
спросила Невеа Рэндидли, когда два центральных персонажа вернулись к своему состязанию взглядов.
Она почувствовала его нерешительность.
.Я подозреваю, что Элхум на самом деле не причинит вреда Мэй, несмотря на его браваду. Когда я прикоснулся к пророчеству, я узнал, каким важным рычагом Мэй была для Культа Спасителя, чтобы держать его под контролем. Я верю, что ей предстоит сыграть гораздо большую роль, чем просто эта. Тем более ему стоит ее устранить,
пробормотала Невеа себе под нос.
Если бы он был способен принимать долгосрочные решения.
— Ты бы убил Пайна. Разорвал бы его на мелкие кусочки, исказил его сущность, — прошипел Элхум. Ритм его дыхания участился, а глаза выпучились, когда он смотрел на Мэй. — Я видел твою работу, методы, которые ты используешь, чтобы чувствовать себя контролирующей
— Ты не имеешь права вести себя самодовольно в вопросе средств, — прорычала Мэй в ответ. Ярость ее эмоций начала разрывать осторожную стежку, удерживающую рану на ее душе закрытой, с каждым мгновением усугубляя ее. — А что насчет Виндаоса! А что насчет детей, которых ты скормил этому инструменту Культа, с радостью бросая плоть в костер для достижения своих целей?! Ты идешь по безсветному Пути, Элхум. Ты стал таким же испорченным, как и те, с кем обещал бороться.
— Возможно. И все же, разве это не неизбежно, что мы подсознательно становимся своими злейшими противниками, чтобы превзойти их? — сказал Элхум. — Они стали доминировать не просто так.
На долгое мгновение Мэй просто смотрела на него. — .Полагаю, если ты примешь мир победителей и проигравших, то будешь гнаться за общими чертами победителей, независим