о от того, насколько грязными или кровавыми эти черты могут быть. Ты бы похоронил целые пласты своих эмоций, игнорируя их годами, если это служило твоим целям.
Краткое замешательство мелькнуло на лице Элхума, затем его эмоциональные заслонки захлопнулись, и он сжал губы. Тема разговора сместилась в неопределенное русло. — По сравнению с преданностью моей семье, такие чувства, несомненно, были бы легкими; они вполне могли бы просто уплыть сами по себе.
Одновременно оба, казалось, поняли, что дальше разговаривать бессмысленно. Явно истощенная, Мэй жестом приказала, и разрушительный образ Дуо защитно поднялся вокруг силы, которую она продолжала собирать. Элхум сжал руки и рванулся вперед. Многоножка защелкала и устремилась вперед, чтобы встретить его.
Как и в их предыдущих противостояниях, когда они сошлись, земля затряслась от удара. Кулак и коготь врезались друг в друга. Думая, что последует вторая атака, некоторые из находившихся поблизости людей в Святилище начали кричать.
Покровитель Глубин подплыл к Рэндидли, который стоял и наблюдал за боем, скрестив руки на груди. — Ты. ты действительно намерен позволить этому безумию? Я предполагал, что ты считал материю своей души более чистой, чем это, Король Пустоты. Она не может сравниться с ним; ты бросаешь ее на убой.
Рендидли одарил Изначального Зверя кривой улыбкой. — И что потом? Я буду держать их врозь до конца их жизней? Это лучший шанс решить эту проблему. Это может быть неприятно, но других вариантов мало.
Покровитель Глубин, казалось, был обеспокоен, но не стал настаивать. Все трое стояли на краю, глядя на яростную битву. Огромные волны силы, вызванные ударами, разбивались и разрывались на куски, зазубренные осколки силы кувыркались в стороны и вырезали глубокие шрамы на земле. Другие Покровители тревожно наблюдали, как температура продолжала резко падать, а аспект пустоты в ударах Элхума усиливался, чем дольше он сражался.
А рядом с ней.
Невеа ментально толкнула Рэндидли.
Ах ты пес. Ты не даешь им разрешить их эмоциональные разногласия. ты пытаешься эволюционировать Мертворожденного Феникса, пока они отвлекаются! Почему бы и нет? Но если серьезно, я бы хотел понаблюдать, как память борется сама с собой вживую. Потому что именно это и делает Мертворожденный Феникс; два слоя существования пытались сосуществовать, с разными элементами в каждом. Так что мне не следует концентрироваться на формах, мне нужно усилить переход. одновременное гипер-положение.
Его шторм Пустоты начал клубиться над его телом, почти без его сознательных усилий. Вращения его мощного Ядра Пустоты оказывали воздействие на мир. Когда она присмотрелась, она также увидела его Третий Авторитет, Неосязаемое Захоронение, действующий на мир, когда он начал дорабатывать образ.
Сила, сродни прикосновению пустоты, но с меньшим акцентом на удушение, и большим на чистое удаление.
Земля дрогнула от близлежащего конфликта, и Рендидли Гончая Призраков начал двигаться.
Закатив глаза от своего неисправимого партнера, Невеа продолжила наблюдать за происходящим. Два бойца начали на равных, но с каждым ударом Элхум немного продвигался вперед. Теперь панцирь свирепой многоножки был треснут в полудюжине мест, и ее хвост беспокойно дергался из стороны в сторону, но не мог собрать достаточно силы для скрытой атаки, как это было в начале боя. Элхум начал наступать с каждым шагом.
Невеа повернулась, чтобы посмотреть на Мэй, чьи глаза продолжали прожигать Элхума, пока она оставалась неподвижной во время боя. Разрыв в ее сердце продолжал раскрываться, несмотря на плотную энергию, которую она собирала, чтобы сжать края. Следуя инстинкту, Невеа воспользовалась ощущениями Пустоты Рэндидли; в его присутствии количество проницательности, которое она могла видеть, увеличилось в десять раз. Потому что с прибытием Элхума ее эмоциональное состояние быстро ухудшилось.
В Мэй Мирне она обнаружила тяжелые узы глубокой связи с Пустотой. Более того, эмоции, вырезанные в ее стороне, были насыщенными и. романтическими. Невеа всегда подозревала, что между ними что-то было, но потребовалось, чтобы тщательный контроль Мэй был разрушен до такой степени, чтобы она почувствовала ее тоску.
Но когда она посмотрела на Элхума. половина той же связи была там, но другая половина казалась пустой. Будто основные элементы были отрублены тупым инструментом.
Элхум сделал внезапный полушаг вперед, застав Дуо врасплох своим движением. Многоножка скрутила тело, чтобы укусить Элхума в голову, но мужчина уже нанес удар. Как вареная креветка, панцирь тела Дуо раскололся, обнажив мягкую плоть. Насекомое-монстр издало щелкающий вой. Элхум переступил через рухнувшее существо, но затем отпрыгнул в сторону, чтобы избежать всплеска странной интенсивности.
Из сочащейся плоти Дуо тонкий угорь длиной с руку извиваясь выскользнул. Голова с бусинками-глазами сфокусировалась на Элхуме. Чистая и подавляющая сила вырвалась из его тела, нацелившись на врага, который так ранил его. В этой свирепой силе Невеа поняла, почему он был назван Иерархией Конечности.
— Нет!
Вся сила, собранная Мэй, врезалась в эту концентрированную дозу смерти, направлявшуюся к Элхуму. Сила закружилась и врезалась в атаку, пытаясь зацепиться; несмотря на то, сколько мощи собрала Мэй, она не могла избежать неизбежности возмездия. И Элхум почти не заслуживал пощады.
Рендидли поднял глаза, отвлекшись от своей внутренней работы, и махнул рукой. Внезапно на нем появился Плащ Абсолютной Ночи, который он развеял краем в объемной волне перед стоящими Покровителями. Через долю секунды ужасный визг боли и гибели отбросил Невеа назад на пятки, даже сквозь преграду. Другие Покровители споткнулись назад, потрясенные силой.
Никакой Иерархии нельзя было легко противостоять.
Когда дым рассеялся, угорь Дуо зашипел на низкой громкости и скользнул обратно в свое более крупное тело, сковывая призрак смерти, который он нес с собой. Элхум сидел на земле, окровавленный, с большой дырой в левом плече, плоть которого начала чернеть и некротизироваться под воздействием Иерархии Конечности. Осторожно зашитая рана Мэй полностью разошлась, настоящая озабоченность и забота сморщили ее лоб, когда она смотрела на него.
Вся ее сила была исчерпана. После всех его атак она обессилела, чтобы спасти его жизнь. Она сделала несколько нерешительных шагов в его сторону и упала на колени.
— Элхум. — начала Мэй, но Элхум перебил ее.
— Ты для меня ничто, — он выплюнул эти слова. — Отвали, Мэй.
После того как он поднялся на ноги, едва держась, чтобы не рухнуть, его глаза пробежались по собравшимся Покровителям. К огромному удивлению Невеа, его взгляд остановился на Вулпине. — Покровитель Заимствованного. Нам нужно поговорить наедине.
Затем Элхум отступил.
Глава 2243
Рендидли с лёгким любопытством наблюдал за окончанием столкновения. Несколько элементов сложились в удовлетворительную картину.
Так вот почему мне никогда не приходилось здесь вмешиваться: этот (Дуэт) не высвободил всю мощь своей (Иерархии) Трудно получить хорошее представление об ударе с такого расстояния но как бы я справился с этой атакой?
Что ж, по крайней мере, должны быть последствия когда оно вернулось в более крупную форму, его сила, казалось, значительно уменьшилась.
Его разум несколько раз обдумывал эту проблему, прежде чем он удовлетворился тем, что этот момент будет записан в (Ловце Снов Долгой Ночи). С постоянными требованиями (Сонары) он не мог терять время. И он мог испытать это сам позже.
Когда он не чувствовал себя так близко к прорыву с (Мертворождённым Фениксом). Когда его грудь не гудела от быстрого вращения (Нетера) по всему телу. Сера практически пела от собранной значимости.
Перед ним (Покровители) пришли в движение. (Покровители Солнца, Цветения, Клинков и Пустоты) смущённо оглянулись, прежде чем последовать за (Элхумом). (Покровитель Заимствованного) уже исчез с удивительной скоростью, странным образом почти сразу приняв зов.
Рендидли полагал, что отношения между (Элхумом) и каждым (Покровителем) были сложными, как и его собственные с (Пантеоном).
(Покровитель Глубин) был единственной фигурой, поспешившей к (Покровителю Истины), когда та рухнула с пустым выражением лица. (Невеа) вздохнула и скользнула вперёд, намереваясь утешить, но не вмешиваться слишком рано.
Убедившись, что никаких немедленных проблем не возникнет, внимание Рендидли обратилось внутрь. Его (Ядро Нетера) с радостью начало ускоряться.
Мгновение неподвижности. Это был якорь, который он выбрал в отчаянии, и который некоторое время служил ему ориентиром. Но теперь он мог понять более широкую картину: тишина обычно ассоциируется с неподвижностью, но эта тишина исходила из места растяжения, зевающего расширения. От одного состояния существования к другому тишина становилась резонансом.
Два отдельных существования, невозможность и рождение, гнетущая связь между ними на мгновение вспыхнула более очевидным существованием. Тишина объединила их на мгновение. Аморфная форма его образа, удерживаемая в аккуратной, сверкающей орбите несколькими частями, постепенно выстраивалась в ряд. (Нерождённый Дуэт) проносился под осколками и вокруг них, наслаждаясь необходимыми более крутыми поворотами.
В этом ли действительно хитрость,
Перемещение фокуса с перехода на сам переход. (Мертворождённый Феникс) не рождается, он есть рождение. Хаотическое, невозможное, чудесное выравнивание стольких отдельных деталей
(Мертворождённый Феникс), со своей стороны, ворчал на заднем плане, пока Рендидли обдумывал эту возможность. Он определённо хотел быть полностью рождённым, а не стать постоянным состоянием переменчивости как общая идея. Губы Рендидли дрогнули, и он отстранился от этой мысли. Он перешёл в другую позицию, наложенную суперпозицию двух состояний. Единая сущность, распространённая по нескольким измерениям.
Всё, что ему нужно было, — это определить обе формы