Нивея отстранилась и посмотрела на него снизу вверх, показывая глаза, блестящие от слез. Ты слеп к самому себе, Рэндидли. Потому что чем больше ты относишься к себе как просто к силе, тем больше ты ею и станешь. И это становится реальностью, когда все фишки будут подсчитаны и ты окажешься в проигрыше, ты платишь своей собственной жизненной сущностью, снова и снова. Ты отрезаешь плоть вокруг своего сердца, все свои мечты, будущее
тебя,
чтобы построить нечто структурное. Я понимаю, что это для Альфа-Космоса, но мне это кажется пустым.
Посмотри на меня прямо сейчас , — настоятельно сказала Нивея, не разрывая зрительного контакта. Слезы начали стекать по ее щекам. Ты можешь сосредоточиться на внешнем и пропустить те раны в себе, но ты не пропустишь их во мне. К лучшему или худшему, мы связаны .
После нескольких долгих секунд колебания Рендидли посмотрел на Нивею. Он не просто почувствовал ее эмоции, но открыл свои чувства и наблюдал. Ее глаза были лесного зеленого цвета, на несколько оттенков темнее его собственных. Но пока он всматривался в радужку и зрачок, смотрящие на него, он увидел свое собственное отражение.
Человек, который делал все, чтобы выжить, который был сформирован Шалом, человек, который был настолько сильно подталкиваем силами мира, что он уже не знал, почему еще живет. Они сформировали друг друга, и все, что произошло потом.
Одним словом, возможно, движение Рендидли по этому Пути после встречи с Шалом в том Подземелье было неизбежным.
И куда это привело их обоих? Теллус спасен, да. Но Шал осознал свои пределы и сломался, когда не смог соответствовать. Он пытался полагаться на Вооружения, чтобы стать сильным и стать их инструментом. Даже сейчас он оставался в основной вселенной, озлобленный и отказывающийся от предложенной Рендидли помощи.
Рендидли отказался от выживания в обмен на развитие. И теперь он собирался сместить фокус своего Удела от прототипического алхимика к очень специфическому, стремясь создать чудо для человечества из форм, историй и образов.
Он увидел себя, усталые морщинки вокруг своих глаз и рта. В глазах Нивеи он мог видеть, как всегда угасающая мечта пережить все это и создать ферму почти полностью развеялась, пока он сосредоточивался на более насущных проблемах. Но что заставило его вздрогнуть, так это ее собственные обнаженные эмоции, связанные глубоким эмоциональным резонансом с несколькими другими людьми.
Он посмотрел на себя и увидел не только себя, но и Альфа-Космос и его обитателей. Которые странным образом,
были
Рендидли увидел, как, если бы он когда-либо пожертвовал собой полностью и исчез, это сломило бы старого гоблина Нрорца, который научил его готовить и теперь счастливо проводил свои дни, размахивая ложкой перед Рэнди.
Он увидел, что люди Доннитона, те, кто знал его в начале, миссис Гамильтон, Донни, Алана Донал, Сэм, Рейна, Энни и Дозер, и даже Делайла, посмотрели бы на широкое небо и заплакали, если бы его больше не было, недостижимая сила, идущая впереди них всех. Если бы он просто стал укрепленной дорогой, по которой они могли бы идти.
Если бы он умер во время своих усилий по их защите.
Его глаза начали закрываться, но пальцы Нивеи переместились на его бицепсы и сжались. Она прошептала: Не смей отводить взгляд до самого конца .
Итак, Рендидли держал глаза открытыми. Он продолжал смотреть на части других, вплетенные в ткань его тела.
Он увидел различные расы из Опасных Зон и миров, принесенных Немесаем, людей, все еще подозрительных, все еще пытающихся адаптироваться к Альфа-Космосу, все еще боящихся и параноидальных в отношении возмездия. И еще более изолированными были остаточные эксперименты Отца Кармана, людей, пересаженных в тела монстров. Он увидел битву в своем подсознании между исключением этих зверей или простым принятием их как людей.
Глубоко, глубоко внутри него Рендидли увидел старое воспоминание о том, как он погрузился в память и встретил расу пернатых существ в Подземелье и убил их ради удобства. И глубокую рану, которую это оставило на его психике, даже сейчас побуждающую самых непокорных обитателей Альфа-Космоса, требующую, чтобы они остановились в своей жизни и проявили сочувствие к странным существам.
В конце концов, все они боролись под игом одной и той же Системы.
Он увидел полдюжины рас, которые он создал в ходе своего зарождающегося развития на Экспери, большинство из них случайно. Как они почитали его, даже сейчас, даже в его отсутствие. Как они слушали дневные сплетни, пересказывали одни и те же истории о нем, предполагали, какие новые чудеса он теперь пытается совершить. Он увидел сверхъинтеллектуальных крабов, обитающих на дне Великого Моря, он увидел своих Лансьеров Пагубного Крестового Похода, он увидел свои Семена Душ и то, как все они опустеют после его ухода.
И, странно, в конце этих истин он увидел Девик. Молодую, яркую, смеющуюся, с ее багровыми волосами, ниспадающими по спине. Он с абсолютной ясностью увидел, как его отсутствие сломит ее, развратит ее, исказит ее яростью, мукой и болью, пока она не станет той же самой искаженной версией себя в будущем.
Того же самого монстра, который связывал невинные, талантливые души вместе, пока не нашел сломленного питомца, достаточно способного, чтобы заслужить прозвище сын .
Зачем вообще ее включать? — прошептал Рэндидли. Она не— В конце этой попытки ты разве не собираешься забрать их всех обратно в Нексус? — возразила Нивея. Она поджала губы. Ты всегда тащишь в безопасное место тех, кто проклят плохой долей в жизни, Рендидли Призрачный Пес. Я знаю тебя. А она что ж. Ее сложнее всего привести. Может быть, поэтому твои мысли часто обращаются к ней .
Их взгляды задержались на несколько секунд, иное давление, проходившее между ними. После еще более короткого промежутка времени Рендидли отвернулся. Но Нивея не стала развивать тему, просто покачала головой и перешла к следующей.
Итак, человечество прежде всего , — заметила Нивея. Рендидли медленно кивнул. Человечество прежде всего. Потому что разве не это я пытаюсь сделать? Переделать себя. Что может быть лучшим местом для начала, чем истоки вида?
Глава 2272
Покровительница Перьев дрожала, пытаясь собрать мысли. Она пришла сюда, потому что ей больше некуда было деваться, но всё равно чувствовала себя неудачницей.
Всё развивалось слишком стремительно, ситуация так быстро вышла из-под контроля, что у неё не осталось выбора, кроме как уцепиться за отца и его наследие; но она была словно копилка, а её мысли и тревоги — монеты в руках любопытного юнца, которые звенели, гремели и отскакивали от её внутренней поверхности, когда обстоятельства бросали её из стороны в сторону.
Она сжала руки и выдавила лёгкую улыбку. На мгновение она забыла, что не одна. В последние дни её мысли довольно часто так обманывали её. — Простите. Это не должно Я не должна приходить сюда, чтобы рассказывать о своих бедах. Просто с Нексусом, таким, как он есть
— Вы были правы, придя сюда, — вздохнула другая женщина. Между ними стояла богато украшенная игровая доска с вырезанными вручную фигурками из рога. Из-за долгих размышлений Покровительницы Перьев игра заглохла. Женщина протянула руку и поиграла с коронованной фигурой в центре. Её улыбка была хрупкой. — Несмотря на наши разногласия, Нексус остаётся всем для меня. Постоянным напоминанием о моих неудачах. Мы просто не сошлись во мнениях относительно того, как действовать. Мне легче просто оставаться здесь и позволить ему выбирать, что будет дальше.
Покровительница Перьев кивнула. — Я понимаю. Я просто хотела попросить у вас помощи. Мой отец ну, я рада, что мы достигли равновесия. Но теперь он хочет, чтобы я он нашёл способ создать оружие времени. Однако для его создания нужны два человека, переживающие время с разной скоростью, поддерживая тонкую связь. Из-за нашей гармоничной крови никто не подходит лучше. Но я цена высока.
Улыбка женщины исказилась. — И никто не имеет больше опыта со сложными семейными отношениями, чем я, верно?
Покровительница Перьев покраснела. — Я не имела в виду
Она моргнула и огляделась. Внезапно она оказалась одна на высохшем русле ручья, перед грудой камней. Несколько увядших корней торчали из тёмных расщелин. Её перья закололо. Она развернулась на каблуках, её разум всё ещё кружился от внезапного ощущения лишения. Разве она только что не говорила? И теперь, почему
Покровительница Перьев остановилась. Но с кем она только что разговаривала?
Её зрачки расширились, когда она несколько раз потянулась и ничего не обнаружила. Все те ужасные, шепчущиеся страхи и подавленные переживания из её детства вновь вырвались на передний план, ползущие вверх по её лодыжкам и пояснице острыми пальцами. Она крепко закрыла глаза и сжала кулак; к своему удивлению, она увидела предмет в своей левой руке.
Она держала небольшую монету, мерцающую даже в тенях русла ручья. Острая боль пронзила её лоб, внезапная и неожиданная, но в следующее мгновение дискомфорт исчез. Она почувствовала головокружение. Её рука сжала монету, ощущая пульсацию странной Гравировки на её поверхности. Она почти слышала голос, шепчущий ей, что пока у неё есть эта монета, цена, которую ей придётся заплатить в Подземелье, будет смягчена. Однако она была озадачена, откуда взялось это знание.
И снова: с кем она только что разговаривала?
Покровительница Перьев простояла в том русле ручья ещё пятнадцать минут, чередуя периоды лихорадочных мыслей с приступами дрожи. Она задумалась, не оставил ли у неё, как и у многих избранных участников испытаний её отца, изменённый опыт времени некие ментальные заминки, которые начали проявляться. Тем не менее, монета оставалась в её руке. Что бы ни случилось или не случилось, это привело к появлению монеты.
Так разве это не доказывало, что то, чего она не могла вспомнить, всё же произошло?
В конце концов она двинулась, опасаясь, что её тревоги и неопределённость превратились в болото в этом русле ручья, и чем дольше она оставалась, тем глубже погружалась в их приторную гниль. Когда она прибыла в поместье Вестриссера, её отец ждал её, сложив руки перед собой и сложив крылья за спиной.