Чем больше она изучала его, тем больше казалось, что он обладает огромным количеством навыков, настолько много, что она не могла сдержать своего шока. Но настоящая проблема с использованием (Анализа) заключалась в том, что внутри него было что-то совершенно чудовищное и сложное, настолько, что белый шум его эфира заглушал большинство деталей его других навыков.
Основываясь на форме, она сразу же отбросила класс
И тут Лукреция сделала еще один шаг назад. Потому что она не смогла обнаружить знакомый след эфира от него, в сторону источника его класса. Он был не связан деревней?
Лукреция достигла чего-то подобного, но только уничтожив деревню, в которой начала, и проведя на себе очень гротескную эфирную операцию. И даже тогда на ней остался слабый, но ощутимый призрак Системы. Но этот мальчик
— Где — продолжил он. — Шал?
— А? — сказала Лукреция, слегка улыбаясь, ее разум вращался со скоростью 1000 оборотов в секунду, отвлеченный всеми этими событиями. Затем ее внимание вернулось, и она почувствовала глубокое удовлетворение. У нее, очевидно, были свои причины для участия в судьбе Шала, но использование его в качестве рычага было очень приятно. — Он спит. Почему ты спрашиваешь?
Его глаза сузились еще больше, и он молча смотрел на нее несколько секунд. Это бесконечно забавляло Лукрецию, потому что она могла интуитивно понять, что его немедленная реакция была такой же, как и у нее, — немедленно атаковать другого, но он также остановил себя. Но по совершенно другой причине. Казалось, у него хватило ума понять, что конфронтация не пойдет ему на пользу.
— Не думаю, что все так просто, — отрывисто сказал мальчик.
Лукреция громко рассмеялась.
— Ха-ха-ха Возможно тебя зовут Рендидли Гостхаунд, верно? Возможно, мы сможем договориться. Изначально я пришла сюда просто из любопытства, но я вижу, что внутри тебя, мой милый Рэндидли. Как насчет того, чтобы дать мне немного попробовать? Кажется, ты слышал обо мне. Я дам тебе несколько подарков, чтобы это стоило твоего времени
Мгновенно его выражение лица напряглось, и Лукреция сразу же почувствовала в своей груди противоречивые эмоции раздражения и волнения. Он, казалось, был знаком с ней и ее дарами, судя по нежеланию. Но в то же время он не отказал ей прямо и, казалось, боролся внутри себя, так что он все-таки думал об этом.
Тишина медленно растягивалась, и Лукреция была довольна тем, что так и будет. В конце концов, она могла медленно начать разбирать поток информации, который (Анализ) дал ей от него. Но когда она начала разбирать этот чудовищный аппарат эфира в его ядре, он заговорил.
— Я не приму никаких подарков но если истории правдивы возможно, обмен, — его слова были медленными и ровными, и он казался глубоко противоречивым, но он говорил. Лукреция мгновенно разочаровалась. Это эффективно избежало бы когтей ее пути Темной Кармы, поскольку это не оставило бы ни одного из них с какими-либо затянувшимися привязанностями, если только козырь одного из них значительно не перевешивал другого. Но, если это даст ей доступ к эфиру для экспериментов
Что ж, возможно, сейчас не время говорить. Пусть он немного поразмыслит. Казалось, он знал, что у Лукреции есть Шал, но явно не знал масштабов ее влияния. Тогда пока
— Давай расстанемся и подумаем об этом, да? О, но не позволяй этим надоедливым Стайлзам узнать, что я рядом, иначе, ну, Шал — легко сказала Лукреция, отступая. Она даже не дала ему шанса заговорить и исчезла, телепортировавшись.
Вернувшись на свою поляну, она посмотрела на пойманную душу, безголовую голову йети и дремлющего Шала. Ее улыбка стала широкой. Она предположила, что у нее достаточно козырей, чтобы иметь дело непосредственно с ним. Все ее другие планы были отброшены — ну, не отброшены, а просто перенесены в более низкий приоритет.
Сеять хаос и получать в процессе немного дарованного эфира было интересно, но этот мальчик он был золотой жилой. Она никогда не видела ничего подобного.
Хотя ее обращение с ним было довольно резким и поспешным в конце, за что она проклинала себя, она ничего не могла с собой поделать. Видеть эфир в его теле это было захватывающе и заманчиво. Настолько, что она просто взяла и сказала, чего хочет.
Ей было немного стыдно, что Вечная Ведьма Лукреция потеряла голову от одного взгляда мальчика
— Ну, он не просто мальчик, не так ли? Мой дорогой Шал — пробормотала Лукреция, подходя и касаясь лица Шала. — Он для меня гораздо больше, чем это. В конце концов, он твой ученик
С той же пугающей внезапностью красивая женщина с длинными фиолетовыми волосами исчезла, исчезнув из комнаты Рэндидли. Пот лился по его спине, и он сделал выдох, который задерживал долгое время. Появление Лукреции, безусловно, было завораживающим, и Рендидли мог понять, почему кто-то принял бы от нее подарки. У нее был голос, напоминавший ему певицу-сирену из Франксбурга, но Лукреция не использовала никаких навыков, это все было чистым очарованием и опытом.
Но даже так, тот факт, что она появилась, как раз когда он думал о (Передаче Эфира), и попросила об этом
Откуда она узнала?
Глава 256
Рендидли покачал головой. Если она действительно могла читать его мысли это была сила еще более пугающая, чем владение Существом Эфиром. Это означало бы, что у нее есть доступ ко всем его секретам с первого взгляда.
Но, проанализировав весь сценарий, все произошло так быстро, и в ее настроении было несколько резких изменений, когда ее лицо дергалось, когда она смотрела на него, хотя он и не сказал многого. Они не могли быть вместе больше минуты, но она уже предложила обменяться подарками, а он парировал торговлей, надеясь избежать ее цикла катастрофических подарков.
Обмен был не очень хорошо структурирован, особенно после того, как мысли Рендидли в последнее время обратились к маркетингу, чтобы помочь Болванчику. Она просто сразу показала свои карты. Что, скорее всего, означало, что она ОЧЕНЬ хотела Эфир, который у него был.
Что также, казалось, подразумевало, что она, по крайней мере, смогла его увидеть и заметить его существование, что было пугающе. Но это было ничто по сравнению с такой ужасающей силой, как способность видеть его мысли. С этой мыслью она пришла по какой-то причине, которая наполнила Рендидли тревогой, но быстро передумала, увидев его и его Эфир.
Почему она пришла раньше что-то связанное с Шалом? Или турниром? Или чтобы искушать его, как, казалось, подразумевал Бертарн на протяжении всего турнира?
Вздохнув, Рендидли сел, позволяя части напряжения покинуть его. Так много вопросов без ответов. Бессмысленно думать о них.
Единственное, что может делать копье, — это двигаться вперед.
Итак, после того, как Рендидли спустился на кухню и приготовил себе еду, он вернулся наверх и продолжил читать 3-й том энциклопедии, узнавая больше информации о Гравировке. Чем больше он узнавал, тем больше Рендидли понимал, сколько деталей он упускает в своей Гравировке. Это было больше похоже на создание 3д-скульптуры на поверхности брони, чем что-либо еще.
Что не имело особого смысла, если говорить об этом вне контекста, но это был единственный способ, которым Рендидли мог описать процесс. Все глубже и глубже Рендидли сосредотачивался, делая тщательные заметки о том, что он читал, стараясь ничего не упустить. В конце концов, это был единственный реальный вариант побега после Турнира.
Возможно, он мог бы попросить помощи у Лукреции
Но тут же Рендидли покачал головой. Уже немного безумно, что он рассматривал возможность дать ей фиксированное количество Эфира в обмен на что-то, связанное с Шалом. Ему нужно очень тщательно подумать о том, чего он хочет и о чем просить. В этом отношении у него также было очень мало информации о Шале и о том, что с ним происходит. Трудно было понять, о чем просить.
Рендидли подумывал о том, чтобы сообщить Диввельтиану, но угроза Лукреции тяжело висела в воздухе. Скрепя зубами, Рендидли откинулся от своих исследований Гравировки. Просто слишком много всего происходило одновременно. Все это время ему нужно было готовиться к бою против Сиэль
— Ба! — взревел Рэндидли, вскинув руки к небу. Вероятно, он не сможет больше заниматься учебой сейчас, поэтому он встал и направился к крыше. Хотя это и не было эффективно, некоторые физические нагрузки были именно тем, что ему нужно, чтобы выбросить все второстепенное из головы и сосредоточиться на поставленной задаче.
Одна цель за раз. Сначала Сиэль.
— Почему ты не берешь его? Это был величайший дар, моя истинная сила. Он должен принадлежать тебе? — спросил призрак Аемонта, скрестив руки на груди, глядя на Шала.
Шал держал глаза закрытыми, хотя в его духовной форме это не имело особого значения, он все еще чувствовал мир сновидений вокруг себя. Все извивалось и менялось, но лицо Аемонта оставалось неизменным.
По какой-то причине призрак начал говорить с Шалом более прямо несколько дней назад, и теперь не унимался со своей непрекращающейся болтовней. Шал быстро приближался к концу своего терпения, его кремнистый нрав вспыхивал. Но в глубине души он знал, что покой, который он нашел в этом мире, — хрупкая вещь. Поэтому было чрезвычайно важно-
— Возьми его. Возьмивозьмивозьмивозьми-
— Заткнись, ты, чертов зомби! — взревел Шал, вскакивая на ноги. Мир сновидений опасно закружился вокруг него, и Шала пошатнуло от внезапной волны истощения. Даже этого было слишком много. Лучше просто
— Хм, почему? Кто посмеет заставить меня? Ты? — пренебрежительно сказал Аемонт, оглядывая Шала с головы до ног. — Тебе далеко до меня. Посмотри на себя, ты едва остаешься в сознании.
— Ты — прорычал Шал, изо всех сил сопротивляясь волнам истощения и головокружения. Теперь, когда он встал, он осмотрел оторванную голову Аемонта. Она плавала в воздухе, и от нее исходили волны, заполнявшие воздух. Но, наблюдая за этим, Шал заметил, что волны, казалось, смещаются вокруг формы тела для Аемонта, хотя оно и не было видимым.