Я должен быть счастлив или грустен?
Он оглянулся, ощущая эмоции членов Ордена Дуциса.
Даже без моего вмешательства они счастливы. Они верят в свои действия. Они счастливы строить мою легенду для меня Ну, другого выбора действительно нет, не так ли? Есть некоторые действия, которые могу совершить только я. Поэтому у меня есть союзники, чтобы разобраться с беспорядком, который я создаю .
Итак, Рендидли вновь сосредоточился на улучшении своей Части Судьбы, прокладывая путь через Пустоши. Он освободил несколько других групп пленников, удерживаемых местными монстрами: ещё одну группу крысолюдов, одну колонию гоминидов и, наконец, незнакомую группу измождённых и скелетообразных пещерных обитателей, которые напомнили Рендидли некоего флегматичного и завистливого к кольцам человека из времён до Системы.
В конце концов, некоторым членам Ордена Дуциса пришлось бежать вприпрыжку, чтобы не отставать от Рандидли, прибывая и начиная процесс акклиматизации как можно быстрее.
Но Рендидли наткнулся на собственную проблему, по крайней мере, на какое-то время — на 20-м уровне его Часть Судьбы перестала получать уровни при использовании. Ещё два боя с монстрами приводили его в замешательство, но его отвлечение на самом деле дало ответ.
Он праздно боролся с массивным гибридом мокрицы, каменного голема и черепахи. Тяжёлые плиты защитной плоти этой твари могли выдержать полную силу удара его тела, если только он не использовал никакого образа. Он внимательно изучал проблему, не обращая особого внимания на бой, пока не проскользнул мимо защиты и не нанёс удар в грудь монстра, размозжив его сердце.
К удивлению Рандидли, когда он предложил активировать Часть Судьбы, уровни наконец пришли.
Ваша Часть Судьбы Краеугольный Камень Первого Гастхаунда выросла до 21-го уровня!
Ваша Часть Судьбы Краеугольный Камень Первого Гастхаунда выросла до 22-го уровня!
Было ли это просто накоплением опыта? Нет это больше, чем это. Это была
эмоция
, которую испытала эта тварь, когда я предложил ей шанс .
Глаза Рендидли расширились в знак признания. Он увернулся от удара, когда монстр нанёс удар, словно стеной из армированного камня.
Оно верило, что ещё может победить, когда согласилось .
Из-за пользы, которую оно ему принесло, и потому что оно не порабощало другие народы, Рендидли оставил этого дикого монстра в живых. Дальнейшие эксперименты подтвердили правильность догадки; Часть Судьбы работала лучше, когда цель верила, что что-то изменится во время боя.
Так, Рендидли сразился ещё с дюжиной монстров, быстро подняв свою Часть Судьбы до 40-го уровня. И снова он достиг плато, где дальнейшие уровни отказывались появляться. С небольшой головной болью он начал быструю серию экспериментов, чтобы выяснить, какое препятствие ждало его на этот раз. Рендидли пролетел по небу вокруг четырёхкрылого, массивного колибри/комара, прежде чем броситься вперёд, и рубящий удар ногой вогнал сломанное тело монстра в землю.
Как и бронированный монстр, с которым Рендидли столкнулся ранее, этот жил в одиночестве, просто неистовствуя без какой-либо высшей жестокости. Поэтому он присел над своим умирающим противником и предложил ему сделку. — Если в следующий раз ты сможешь продержаться в нашем бою ещё пять секунд, я оставлю тебя в живых.
Птицежук кивнул головой, из его сломанной шеи потекла струйка крови.
Поздравляем! Ваша Часть Судьбы Краеугольный Камень Первого Гастхаунда выросла до 41-го уровня!
Рендидли внутренне чувствовал себя довольно раздражённым своей Частью Судьбы; неужели ей действительно требовалась возможность чего-то, что на самом деле изменится, чтобы подняться на новый уровень? Начинала болеть голова, когда он размышлял, что это будет означать для следующего плато.
Остаток дня он сражался и испытывал , за неимением лучшего слова, монстров Пустошей. По мере приближения к центральным областям это становилось намного проще. Они не были так сильны, как Фатия Церулин или Энмия, но эти монстры были близки к ним, со своими холодными и расчётливыми образами и многолетним опытом, терзавшим землю.
К облегчению Рандидли, он не столкнулся с плато на 60-м уровне своей Части Судьбы. Он плавно продвинулся до 80-го уровня. Однако радужные перспективы не могли длиться вечно. Как он и опасался, его повышение уровня резко остановилось на последнем двадцатиуровневом шаге. Только по предыдущим требованиям для усиления Части Судьбы он мог видеть основные контуры того, что ждёт дальше.
Их вера, затем возможность перемены Я полагаю, теперь Рендидли облизал губы, глядя на центральную область Пустошей, где он ощущал мощные образы и значимость четырёх истинных Бедствий, скрывающихся там. Теперь это моя вера. Чтобы она улучшилась, я должен активировать Часть Судьбы при этом беспокоясь, приведёт ли прощение к изменению. Вероятно, к негативному
Но даже когда Рендидли размышлял над этой проблемой, оглушительный грохот заставил его поднять голову; кто-то уже сражался в центральной области Пустошей. Сделав глубокий вдох и ощутив Запределье в воздухе, он понял, что узнал человека.
Хэнк Ховард забрёл в самое опасное место в воспоминании и теперь проверял свою отвагу против червя, извергающего лаву.
Глава 2343
Ты уродливый ублюдок, так ведь?
Хэнк отпрыгнул назад и тут же совершил (Кувырок Уклонения) в сторону, сделав первые несколько выстрелов. На этом этапе (Навык), его второй по силе, находящийся на уровне 694, практически телепортировал его при активации, вместо того чтобы просто перемещать его через обыденное царство конечностей и физики. В одно мгновение он стоял на земле, а в следующее уже был в метре в стороне, выпрямляясь и прицеливаясь своим репитером для новой серии выстрелов.
Его образ поднялся и расширился, заполняя широкое небо. В Пустошах, под этим безжалостным небом, Хэнк был на пике своей силы. Монстр перед ним обычно был вне его досягаемости, но теперь он надеялся преодолеть этот разрыв.
Восемь пуль со скрежетом отскочили от усиленной брони монстра, который с грохотом вывалился из земли. Его широкий рот открылся; несколько его слоновой кости зубов были тупыми, но размером с прикроватные столики. Затем хлынула лава, отрыгнутая и парящая, когда она брызнула в сторону Хэнка. Наконец, его образ распространился из открытой пасти, как горчичный газ, едкий и шипящий.
Ещё один уворот увёл Хэнка в сторону от потока лавы. Он доверял своим характеристикам, но это не означало, что он был настолько глуп, чтобы пытаться пройти сквозь лаву, чтобы сражаться с врагом. Человека, который попытался бы это сделать, вполне можно было бы назвать безумцем.
К тому же, это была не просто лава. Вместе с перегретым, расплавленным камнем и металлом приходил образ ядра планеты, места невообразимых температур и давлений. Хэнк не проверял свою теорию, но подозревал, что лава также была невероятно плотной и тяжёлой. Под остывающими потоками породы он подозревал, что земля трескалась и деформировалась, пытаясь выдержать это.
Воздух между ними искрился, наполовину тепловые волны, наполовину конфликт между их двумя очень разными образами.
Пока монстр разворачивался, Хэнк продолжал стрелять из своего репитера. Его Мана текла, чтобы усилить каждый выстрел, хотя он не сильно надеялся нанести значительный удар таким образом. Он целился и попадал точно в нужное место, даже стреляя почти пятью пулями в секунду. Искры рисовали сетчатый узор по броне существа, методично проверяя на наличие слабостей в похожих на овраги трещинах, проходящих по всей броне.
Тц, может, это и камень, но швея сделала эти швы чертовски крепкими .
Дикий образ приключений и храбрости усиливался вокруг его тела. Небо давило на его врагов. Чем дольше длился бой, тем больше напряжение просачивалось в его нервы и покидало его тело. С грацией жидкой кошки, Хэнк прицелился и выстрелил последней пулей из репитера.
Маленький, усиленный кусок металла, созданный собственными руками Хэнка и покрытый небольшими Начертаниями Маны для усиления его силы, пробил левый глаз гигантского червя. Тот взревел и силой вырвался из земли, показав, что его червеобразная голова переходила в длинную шею, соединяющуюся с телом приземистой сороконожки.
По его узким глазам было ясно, что монстр верил, что легко одолеет его, если только сможет поймать.
Почему ты такой громкий? Чёрт, если бы у меня была моя лошадь Хэнк сплюнул в сторону. Температура в области поднялась градусов на десять, как только он показал свою истинную форму; Хэнк мог видеть свечение расплавленной лавы, проглядывающей между треснувшими бронепластинами по всему его телу. А затем образ монстра вырвался наружу со всей поверхности, а не только из пасти, принеся с собой ещё один резкий скачок температуры.
Взгляд Хэнка обострился, когда он активировал (Золотые Ирисы Непоколебимого Шерифа). Всё тело монстра оказалось в поле его чувств, включая плотный сгусток силы, который находился в груди зверя, прямо в месте сердца. Если он хотел пробить и повредить это Он убрал свой репитер и вытащил револьвер.
После того как его образ продемонстрировал драматический перекати-поле, катящийся по его пути, Хэнк Говард сделал шаг вперёд и приготовился убить монстра.
Он проигнорировал тот факт, что как только его роль была сыграна, перекати-поле загорелся, как факел, и рассыпался.
Земля задрожала, когда тяжёлый монстр помчался вперёд со всеми резкими сменами и поворотами американских горок. Хэнк скользнул в сторону, начиная потеть. Но это не повлияло на его концентрацию. Он прицелился. Выдохнул. Нажал на спусковой крючок и влил весь образ, который мог собрать, через ствол ружья.
Сердце уязвимее но давай сначала научим его немного бояться, а?
Сверкающее копьё силы вырвалось из револьвера, пронзив прямо истекающий глаз лавовой сороконожки. Снаряд пробивал себе путь вперёд в направлении мозга монстра — но Хэнк всё равно не питал больших надежд. Он уже чувствовал, как Начертания Маны, которые он так тщательно сделал, вспыхивают и гаснут, плавясь из-за высокой температуры внутри тела ублюдка.