Алана Донал, — процедил он слова. Он высвободил импульс тяжёлого образа, содержащегося в его (Вооружении). Она просто подняла его копьё и разбила импульс образа вдребезги, заставив его фыркнуть. — Ты думаешь, ученица моего ученика может победить меня? Отойди, или я пронжу тебя насквозь .
Алана сжала губы, крупинки оранжевого света исходили от её чистой стойки. Но другой голос прервал их противостояние. Рэндли не её мастер, я её мастер .
Стройная молодая женщина материализовалась за Аланой, её руки были скрещены на груди. Скорее призрак, чем женщина, она обладала спутанными белыми волосами и пронзительными глазами. Шал не мог поверить. Азриэль Бланш? Ты всё ещё жива? Если хочешь, чтобы тебе показали пределы твоего таланта, сразись со мной сама. Не посылай эту девчонку умирать .
Эта девчонка уже однажды остановила тебя, Шал, — наконец произнесла Алана. Она раскрутила своё копьё и вернулась в свою стойку. Оранжевый свет вокруг неё казался странно перламутровым и гладким. — И я сделаю это снова . К тому же, — Азриэль подняла руки и пошевелила пальцами в его сторону. — Я отказалась от того пути насилия, которому ты следуешь. Я больше не держу копья . Как ученик может учиться у Мастера, который не использует копья? — Шал свирепо посмотрел. Его разум кипел от желаний: чтобы их здесь не было, чтобы он мог просто дотянуться до Рэндли, чтобы он мог доказать Азриэль покачала головой. — Мне жаль тебя, Шал. Ты никогда не понимал: копьё — это всего лишь инструмент, как и многие другие. Существует бесчисленное множество путей к власти. Разве Рэндли не тому доказательство? Любое совпадение может маскироваться под доказательство, пока статус-кво не восстановится, — сказал Шал. Его сердце остыло, хотя разум кипел. Он (нуждался) в том, чтобы открыть глаза своему ученику, поэтому он ринулся вперёд, прежде чем закончил говорить. Он взмахнул своим оружием по дуге, намереваясь сбить Алану в сторону и поспешить наверх, прежде чем следующий конфликт между Элхьюмом и Рэндли сделает подход невозможным .
Однако оранжевый свет вокруг Аланы обострился. Её копьё поймало его оружие, введя их обоих в дрожащий клинч. Но это было глупое решение; его глаза сузились, и Шал применил всё злобное насилие, заключённое в его (Вооружении)
Энергия Аланы пришла в ярость. Несмотря на это, она не смогла преодолеть мощь (Вооружения), но её образ исказился, а затем скользнул в сторону, освободившись от него и создав некоторое пространство. Шал уже возвращал своё тяжёлое оружие, когда она снова заговорила.
(Первое Откровение: Наступление).
Шал резко дёрнулся в сторону. Его глаза расширились: несмотря на его реакцию, она глубоко вонзила копьё ему в плечо. Кровь потекла по его руке.
Азриэль рассмеялась. — Так вот твой предел, Шал? Не думаю, что ты сможешь долго развлекать Алану такими пылкими атаками . Если бы я — Шал начал говорить, но затем стиснул рот. Потому что он (хотел) сказать, что всё это закончилось бы за несколько мгновений, если бы он владел копьём, в отличие от этой неясной металлической болванки. Его зубы скрипели, когда он смотрел, как глаза Азриэль изогнулись полумесяцем от веселья.
Он покачал головой. Он поднял своё оружие, свирепо глядя на Алану Донал. Она терпеливо ждала его, воздух вокруг неё наполнялся всё большим количеством крупинок оранжевого света. Шал зарычал и высвободил импульс мощного насилия, отталкивая эти крупинки. Он шагнул вперёд, его ноги были лёгкими, пытаясь наделить свой заимствованный образ толикой лёгкости.
Лёгкость фантома. Лёгкость змеи.
Алана Донал одарила его пронзительным взглядом. Все уродливые эмоции в груди Шала, казалось, застыли. Оранжевый свет вокруг её тела начал мерцать. (Третье Откровение: Мука).
Глава 2370
Монарх Кармы пытался мечтать о лучшей жизни. О простом существовании, где он занимался бы земледелием и смеялся вместе с сыном.
Но он просыпался, задыхаясь, каждый раз, когда чувствовал, что по-настоящему расслабляется, опасаясь, что его подсознание начнет тянуться, хвататься, требовать, чтобы мир существовал определенным образом, и он снова с головой погрузится в цикл. Что он мог на мгновение забыть о смерти сына, снова быть пораженным горем и быть искаженным в новую спираль. Его бессонное нынешнее положение изводило его, прошлое пугало, а будущее он видел затуманенными от недосыпа глазами.
Больше всего он просто хотел покоя. Монарх Кармы прижал руки к дну своего маленького каменного гроба, дрейфуя в пустом пространстве. По крайней мере, окружающая среда оставалась благословенно инертной. Недавно он почувствовал притяжение мощного потока энергии; казалось, некий поток подхватил его и унес с собой. Но такое маленькое движение было в порядке. Отказаться от контроля было божественным.
Его судно неприятно дернулось. Монарх Кармы удивленно сел. Другая платформа, примерно вдвое больше его собственной, врезалась в его. Теперь обе лениво кувыркались и кружились в пространстве, словно не желая расставаться.
Монарх Кармы подозрительно оглядел этого непрошеного гостя в своем добровольном изгнании. Волны мощных эмоций исходили от новой земли — была ли она отколота от чего-то большего или использовалась как маленькая платформа, он не мог сказать, но было очевидно, что это место служило неким святилищем. Здесь проводился мощный ритуал, и теперь
— просто по совпадению —
он врезался в него. Очень мощный ритуал, судя по тому, что мог почувствовать Монарх.
Несмотря на его нынешнее уравновешенное состояние духа, он не осмеливался присматриваться слишком внимательно. Не потому, что земля была настолько мощной, а из-за возможностей, которые его инстинкты могли бы возжелать, даже если это была лишь малая толика силы.
Всегда так начинается , — пробормотал Монарх Кармы. Его тело чувствовало себя истощенным, но он все же заставил себя перебраться и раздвинуть два куска камня. Он отпихнул эту странную и мистическую платформу. Лучше избавиться от нее, чем позволить искушению задержаться.
Он снова устроился, чтобы вернуться к своему отдыху, который не был отдыхом. Бессонное небытие, его сознание изводило его каждые несколько мгновений. По крайней мере, он вернулся к длительному бездействию. Он искал состояние без желаний, медитируя.
Возможно, в отсутствии он смог бы найти ответ. Но достичь такого потокового состояния было легче сказать, чем сделать.
Честно говоря, ему было скучно. При всей своей недоверчивости к себе, он к тому же был в основном без сознания в течение последних. ну, казалось, довольно долгого времени. Поэтому, спустя минуту или две, он искоса взглянул в ту сторону, куда отпихнул каменную платформу, в поисках небольшого стимула. Он посмотрел как раз вовремя, чтобы увидеть, как платформа отскакивает от одного, двух, трех других дрейфующих обломков, которые развернули платформу обратно и направили ее снова к Монарху Кармы.
Он издал обиженный вздох. Всегда так начинается.
Нервы Аланы Доналс пели, когда она собирала свою силу Образа в ладонях. Золотисто-оранжевый святой свет струился от ее тела и оттеснял давление кристаллических стен. Напротив нее лицо Шала исказилось в гримасе. Тяжелый клинок, которым он размахивал, мог разорвать ее пополам; их предыдущее столкновение, когда она активировала (Борьбу), едва не привело к разрыву ее печени и вывиху плеч от нескольких мгновений контакта.
Если она допустит хоть одну ошибку, то умрет.
Она сделала вдох. Пока наверху Скелет-Пёс боролся, она будет держать оборону внизу. Она отказалась проиграть. Потому что странные наставления Азриэль по-настоящему научили ее, что существует множество методов атаки, даже в бою. Третье Откровение: (Страдание).
Агония охватила тело Аланы. Вся сила ее Навыка начиналась в ее собственных венах, ее чувствительном костном мозге. Она дрожала, когда он проходил сквозь нее, сила нарастала со всей уязвимостью, которую она предлагала Навыку, со всеми самоповреждениями, которые образовывались на ее душе. Она чувствовала все свои разочарования из-за невозможности догнать Рэндидли, все свои дикие разочарования в самой себе, долгие ночи размахивания копьем, которые стали казаться утомительными и бессмысленными.
И все же Алана Донал никогда не отступала перед болью. Она никогда не пропускала ни дня тренировок с копьем. Азриэль даже заметила, что хотя Рендидли Скелет-Пёс оставался невозможным противником, возможно, именно в механике копья Алана должна считаться его превосходящей.
Горько-сладкая правда этого утверждения все же заставила Алану сиять. И затем она удвоила интенсивность своих тренировок. Пока между ними существовала дистанция, ее нынешнего темпа было недостаточно.
Ее личная агония пробиралась из ее груди, оставляя длинные, но невидимые борозды на ее плоти, которые болели от смещения. При всем, чего она достигла, было так трудно оставаться довольной этим, когда Рендидли стоял выше их всех и боролся с
буквальным
богом. И все же, когда волна силы вырвалась из ее тела, Алана почувствовала вспышку удовлетворения, когда атака нашла мягкую плоть ее противника.
Это повествование украдено без одобрения автора. Сообщайте о любых появлениях на .
Шал напрягся. Его зрачки расширились. Он смог лишь тихо застонать, его мощный и необработанный образ был обездвижен аурой, которую она высвободила. Он был заперт в напряженном стазисе.
Обычно ее Навык не мог использоваться с такой жестокой эффективностью. Однако Алана и Шал были связаны своими отношениями с Рэндидли. Способность Аланы проистекала из ее чувства неполноценности, и эта нота нашла сочувственный отклик в Шале. И все же разница между ними.
Азриэль издала легкий смешок. — Какой же ты дурак. Ты все еще позволяешь малейшему препятствию сбить тебя с ног, Шал.
Шал оставался застывшим, не в силах обработать боль ни на мгновение. Алана рванулась вперед, отчаянно пытаясь сократить расстояние между Рендидли и собой. Ее копье пронзило живот Шала. Его глаза расширились в узнавании, завеса (Страдания), удерживавшая его, была снесена атакой. Его глаза сузились. Его тяжелый образ двинулся.