Поистине, нецелевое использование ее значительных талантов. Девик покачала головой, а затем потрясла цепью особенно отчаявшегося человека. Ощущение шока от их боли обычно поднимало ей настроение, но теперь это стало обыденным явлением. Сотни других возможностей стимулировать такую слабость были ей доступны. Она могла лишь вздохнуть, дергая, чтобы воспользоваться их жалкими способностями.
Повествование автора было неправомерно присвоено; сообщайте о любых случаях появления этой истории на .
Однако как раз тогда, когда монотонность, казалось, достигла своего пика, во главе небольшой армии появился претендент — Рендидли Призрачный Пес. Ее рыцарь с тьмой в глазах и похвальным количеством ярости, бурлящей в груди. Он ворвался в проем в дальнем конце камеры, готовый к войне.
Мгновенно его взгляд приковался к ее позиции. Он сделал широкие шаги и приблизился к ней без малейшего колебания.
Она подавила улыбку; да, поистине, это был ее сын.
Однако ее хорошее настроение исчезло, когда он прибыл и на мгновение посмотрел на нее — он даже не поприветствовал ее! — а затем осмотрел окрестности. Актус Супрем прервала свою работу и поджала губы. Возможно, разжиревшая на легком удовольствии от жестокости, ее злость не пробудилась быстро. — Даже не признаете своего Актуса Супрема? Должна сказать, Рэндидли, мне не нравится отсутствие манер, которое вы сейчас демонстрируете.
— Актус Супрем, — его голос углубился с момента их последней беседы, обрел больше веса и авторитета, так что звуковые формы ненадолго повисли в воздухе. Однако действие все еще явно было мотивировано скорее привычкой, чем уважением, что заставило ее эмоции скиснуть.
Тем не менее, несмотря на все это, его внимание полностью сосредоточилось на ней. Его глаза были разукрашены контрастами: бесконечная тьма в зрачках, яркое буйство весеннего роста в радужных оболочках. Он смотрел на ее форму, на ее лицо, на ее руки, обхватывающие множество мелких связей. — Вам нужно разорвать эти связи, Актус Супрем. Вы причиняете людям боль без всякого оправдания.
Девик моргнула, воплощение невинности. При всем том, что это было ее дитя, он так гордо демонстрировал свои уязвимости миру. — Но я просто следую приказам.
Рендидли одарил ее настолько откровенным взглядом, что Девик хихикнула. — Если бы это вас не забавляло, в мире не было бы ни одного приказа, на который вы бы обратили внимание. Пожалуйста, Актус Супрем. Девик. Разорвите эти связи. Отпустите эти Великие Судьбы. Если вы сделаете это прямо сейчас, мы хотя бы сможем остаться теми, кто мы есть.
Их глаза встретились. Он говорил так прямо, касаясь переломного момента, которого они достигли.
На этот раз улыбка Девик скисла, неравномерно пузырясь и искажаясь по ее лицу. — А-а. Значит, мы наконец-то достигли этой развилки. Разве это не доставляет удовольствия, вес откровенной угрозы в вашей руке, мой милый Рэндидли? Вы так быстро выросли. Для моего просвещения, что вы сделаете, если я откажусь? Если я продолжу. — Для пущей убедительности Девик потрясла цепями, которые держала в руках, и его глаза сузились. — .развлекаться их жалким сопротивлением?
— Мы будем сражаться, — Рендидли Призрачный Пес вытащил свое копье. Он направил блестящий наконечник ей в грудь. — И я докажу, что вы не непобедимы.
— А-а, Рэндидли, — сердце Девик затрепетало. Счастье и грусть двигались вместе как единое целое. Ее осознание обострилось, скука прошла. Потому что, хотя это, возможно, было предсказуемо, это было также неизбежно. Что сын возжелает плоти матери. Что только с сокрушительной силой она сможет сохранить свою иерархическую позицию над ним. Такое действие не должно предприниматься легкомысленно.
— Думаю, мы оба знаем, что я бы не добрался сюда, если бы мой настрой был легкомысленным, — зарычал Рэндидли.
Девик могла только рассмеяться. Впервые за годы она почувствовала себя хрупкой. То, что у них было, медленное путешествие Призрачного Пса, поднимающегося и занимающего свое законное место как ее сын, стремительно приближалось к критической точке. А Девик любила ломать вещи. Но она также любила это: напряжение между ними, неизвестность того, как и где их связь будет раздавлена, разорвана, уничтожена и поглощена.
Она почувствовала обжигающий укол ревности. Она хотела бы протянуть руку и разорвать душу своей другой версии, а затем жить в ее шкуре. Рендидли Призрачный Пес был бы ее другим способом. Ей не нужно было бы разрывать их связь сейчас.
Она щелкнула цепями, утешая себя страданием, которое она ощущала на другом конце, пока элиты Нексуса катались и боролись.
Почему всякий раз, когда я думаю, что нашла счастье, всегда появляется темный незваный гость, чтобы забрать его? Эта длинная тень, отбрасываемая на мою жизнь — поистине ли от нее невозможно убежать?
Девик сбросила эти эмоции через долю секунды после их переживания; прямо сейчас они были лишь отвлекающим фактором. Вместо нее Актус Супрем потянулась и улыбнулась губами и волосами, красными как кровь. — Я жаждала этого момента очень, очень долго, Рендидли Призрачный Пес. Не разочаруй меня. Ты гордишься своей твердой натурой? Покажи это мне.
Она почувствовала всплеск его образной силы и насладилась им. Его лицо исказилось, являя собой массу негативных эмоций, которые она ему причинила. Ее собственная радость росла и росла, заполняя все ее тело. Она знала, что, подпитываемая этой эмоцией, она сможет добиться серьезного прогресса в сборе Великих Судеб.
Однако Девик почувствовала изменение в воздухе позади себя, и выражение ее лица осунулось.
— Тц, второстепенные персонажи всегда выбирают самые самовлюбленные моменты, чтобы снова заявить о себе — разве они не видят, что мы приближались к кульминации? Но, полагаю, отложенное великое удовольствие — это растянутое великое удовольствие.
Потрескивающий водоворот энергетической формы Элхьюма прошелся по большому помосту. Его присутствие утроилось после того, как он отправился собирать дополнительные фокусы для своей великой воли.
Второй Кулак: Месть.
Раны, нанесенные ему Рэндидли, стали боеприпасами, и Элхьюм выпустил весь свой запас одним ударом кулака, который при проходе исказил края формации Великих Судеб. Цепи Девик загремели, разрываясь между наслаждением насилием и желанием подползти и поймать этот новый удар.
В конце концов, Девик подмигнула Рэндидли, пожала плечами, мол, что тут поделаешь, а затем вернулась к своей работе. Ее время определенно придет. Как бы она ни ненавидела это, ее нынешняя роль требовала терпения.
Рендидли нахмурился и зарычал, но его внимание повернулось к Элхьюму.
Глава 2378
Рендидли воспользовался коротким разговором с Девик, изо всех сил стараясь не позволить своей ярости просочиться в работу, которую он выполнял в своём (Пространстве Души). Шансы на передышку практически исчезли.
Только благодаря своей новой Десятитысячной (Привилегии Полу-Шальи) он мог создавать для себя преимущества в таком плотном графике.
Новый маленький серый (Пузырь Пустоты) наконец сформировался, после того как он пробился сквозь проекцию Фиеро. С величайшей осторожностью он поместил его на положенное место в самом центре своего построения, заполненного каплями жидкого (Эфира) и другими (Пузырями Пустоты), дрожащими от напряжения, которое Иггдрасиль едва сдерживал. Или, по крайней мере, он пытался; давление ситуации, казалось, проникло в самую суть его жидкого (Эфира). Он отказывался расслабиться, оставаясь в своей раздутой и ощетинившейся форме. Корни Иггдрасиля могли сжиматься и создавать дополнительное пространство, но это снова опасно приблизило бы (Пузыри Пустоты) к взрыву.
— Тебе нужно расслабиться, — сказал себе Рэндидли, готовясь к противостоянию, к которому он шёл почти пятнадцать лет, когда Элхум проявился и обрушил образ кулака с гораздо большей концентрацией силы, чем прежде в поединке за тело Течетадора.
Его зрачки расширились. Его могучая воля текла по телу, изо всех сил стараясь устранить как можно больше напряжения. Ему просто нужно было создать малейшую брешь, самое незначительное ослабление в построении —
Но он не мог. Атака Элхума занимала всё больше и больше места, поглощала всё больше и больше энергии. Слишком много было направлено на это противостояние. Слишком долго он готовился, слишком много его страхов сосредоточилось вокруг именно этого момента. Кроме того, его эмоции бушевали и разбивались в его груди из-за дела (Высшего Акта) Девик.
Он не мог простить её, ту попустительскую безумие, которое она представляла, ту безразличную жестокость, которую она проявляла, ту острую боль, которую она так явно наслаждалась причинять. Предательство казалось ещё более мучительным из-за его связи с Девик из прошлого. Теперь Рендидли точно понимал, каким человеком она могла бы быть. Эта извращённая оболочка, смеющаяся над его протестами, приводила его в неописуемую ярость.
Затем, вопрос с Шал-
— Расслабься, — Рендидли выдохнул и шагнул вперёд. Но он не поднял Акри. Сульфур гудел вокруг него, сбитый с толку его действиями, пока Рендидли делал ещё несколько шагов вперёд, даже не собирая никаких своих образов. Кулак Элхума трещал и грохотал, двигаясь вперёд. Рендидли просто шагнул ему навстречу и уставился прямо вперёд.
Ему нужна была эмоциональная перезагрузка, чтобы действовать на том высоком уровне, которого он должен был достичь. И ничто так не проясняло картину жизни, как перспектива смерти. Всего на секунду ему нужно было коснуться этого (чернильного порога).
Рендидли (Призрачный Гончий) рискнул, потому что в таких ситуациях, если это не была бы ошеломляющая победа, это было бы поражением. Рендидли услышал смех Девик, но проигнорировал её явное ликование, когда она осознала его решение. В последнюю секунду его образы рванулись вперёд сами по себе, инстинкты его физикализированных образов обеспечили естественную защиту от чужих атак. (Плащ Тысячи Безсветных Горизонтов Призрачного Гончего) и (Испорченное, но Надёжное Основание Иггдрасиля) укутали его и предотвратили сокрушительный удар. Однако, когда кулак приземлился —