Затем он снова вздохнул, и его поза изменилась с уверенной на слабую. Вместо той силы, которой он был, мужчина казался просто стариком, мишенью для злобных нападений.
Теперь, когда его шаги стали значительно менее эффективными, Джерроарк Чар, нынешний лидер прославленного стиля Бесконечного жара из Центрального региона, медленно направился к Дирдуну, каждый шаг едва ли покрывал несколько футов.
То, что первоначальная группа, которую он послал для расследования, пропала, ускорило его график. Смерть его племянника была досадной и удивительной, но раздражающий мальчишка, который возобновил престиж стиля Призрачного копья, был не главным, а просто злобой со стороны Джерроарка. Ученик не был целью Джерроарка целью был мастер.
Теперь, когда до этого дошло пришло время ему вмешаться лично. И раз и навсегда узнать секрет Аэмонта.
Я избегаю этого мальчика как можно больше. Обоих их, если честно. Оба моих сына оба они так много пережили. Но для меня один из них просто загадка, а другой — монстр.
Находясь на передовой, я могу потеряться в смерти, бледном отражении иного мира, в который отправила меня Лукреция, но он мне знаком, и если не утешает, то всепоглощает. В эти моменты мои мысли не разрываются на части из-за бессмысленного беспокойства.
Но приходят письма о них обоих. Хэлтинг, дурак, говорит о потенциале Пронто, о скорости, с которой он учится Но, конечно, он учится быстро. Но, конечно, он образцовый. Разум внутри этого тела Интересно, что им управляет. Какие желания, какие порывы.
Раз за разом я думал предупредить Хэлтинга но он бы не послушал. Он верит в свои силы. Он не может знать, каким оружием обладает Пронто.
Что касается другого сына того, которого Пронто назвал Шалом все, что я слышу в письмах, это то, какой он мягкий, какой добрый. Это приводит меня в замешательство.
Оба ли этих мальчика все еще мои сыновья?
С хриплым вздохом Шал вырвал копье из груди Аэмонта, и призрачная фигура упала на землю.
— Как ты смеешь, — прорычал Шал, тяжело дыша и стоя над Аэмонтом. — Как ты смеешь. Мы мы любили тебя! Мы все еще были твоими сыновьями? ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА ТАК ГОВОРИТЬ. Ты вообще когда-нибудь был нашим отцом? Ты бросил нас на произвол судьбы, ты
Но затем фигура Аэмонта изменилась и превратилась в странный сгусток энергии. Земля начала дрожать, и маленькие клочки поплыли вверх, чтобы присоединиться к этому сгустку, который начал угрожающе вращаться. После нескольких минут этого, когда Шал просто молча смотрел, он снова опустился на землю, снова сгустившись в фигуру Аэмонта.
Но этот Аэмонт был более твердым, более реальным. И воздух вокруг него ощущался совершенно иначе. От него воняло смертью и страхом. Глаза Аэмонта тоже были другими, более глубокими, более пристальными, когда он смотрел на Шала, который все еще дрожал от пережитых эмоций.
— Если у тебя есть сила тогда возьми ответы у меня, Шал, — медленно сказал Аэмонт, поднимая копье. — Этот твой стиль позволь мне сокрушить его.
— Ты, гребаный — выплюнул Шал, скрипя зубами. Но он не мог подобрать слов, чтобы закончить предложение. Это все, что Аэмонта всегда волновало, когда он приходил, сила Шала. Его преданность, его мощь. И мощь была в некотором роде желательна, Шал не спорил с этим, но он всегда беспокоился, что то, как Аэмонт обращался с ним несколько отличалось от того, как Аэмонт обращался с Пронто.
Что Шал теперь знал наверняка. Аэмонт считал Пронто каким-то монстром а Шала — слабым. Именно поэтому его и отослали. Именно поэтому
— Гаа! — завопил Шал, высвобождая свое нарастающее разочарование, позволяя ему раствориться в насилии, подпитывая свое тело в дикой атаке.
Сразу после удара Шал понял, что изменения в Аэмонте не были просто поверхностными. Его тело казалось более плотным, но в нем также не было никакого присутствия, когда Шал набросился на него, оно исчезло
и появилось позади него.
Стиснув зубы, Шал развернулся, но Аэмонт уже исчез, оставив неглубокий порез на спине руки Шала. Снова и снова Аэмонт двигался и появлялся, нанося быстрые удары, целясь в слепые зоны и сухожилия, стремясь вывести Шала из строя своими ударами.
И он был ужасно хорош в этом. Невероятно хорош. Его скорость была совершенно невозможной. Например, у этого дурака Рендидли была склонность убегать, которая заставила Шала поначалу поверить, что он хорошо подходит для стиля Призрачного копья, но движения Аэмонта теперь вызывали у Шала отвращение к тому, что его самого считали нынешним главой стилей Призрачного копья.
Аэмонт не убегал. Аэмонт доминировал в этом небольшом районе вокруг него.
Но вместо того, чтобы чувствовать себя запуганным или подавленным, в Шале появился нарастающий, дикий голод. Когда он набросился на Аэмонта, его копье грациозно изогнулось, атакуя под странными углами, чтобы попытаться достать его, глаза Шала очень внимательно изучали каждое движение.
Хотя он, возможно, не самый талантливый и не имеет самого большого понимания стиля Призрачного копья, у него были годы тяжелой, изнурительной работы, запоминания каждого малейшего движения. Всего месяц или два он видел, как эти движения используются так, как они и должны были использоваться. Но теперь, когда перед ним было настоящее
Шал медленно разрушал все плохие привычки, которые он приобрел за годы, его тело медленно разрезалось и крошилось на куски в процессе, принимая на себя всю тяжесть нападения Аэмонта. Бывали моменты, когда Шал был побежден и сбит с ног, но его тело исцелялось в этом странном месте, поглощая естественную энергию воздуха, и он снова вставал.
Когда он узнал эти новые применения, правильные применения, для этих старых навыков, так много всего щелкнуло в голове Шала. Шаг за шагом он изучал стиль Призрачного копья с нуля, а затем перекручивал его для своих целей, учась добавлять змеиную грацию и жестокие атаки в свой репертуар.
Время померкло. Шал двигался. Аэмонт отвечал, всегда находясь чуть дальше досягаемости ударов Шала, всегда на шаг впереди.
Но это расстояние медленно сокращалось. Глаза Шала горели, яростные и горячие.
Глава 269
Тяжело вздохнув, Рендидли использовал (Живую Кровь), чтобы вернуть красную жидкость обратно в своё тело.
Азриэль бросила на него мимолётный взгляд.
— Отдохни. Я голодна.
Затем она ушла, оставив его истекать кровью, или почти истекать кровью, во дворе её дома. Несколько минут посидев на земле, приходя в себя, Рендидли встал и покинул здание, направившись к одной из бань в Дирдуне.
Отмывшись и дав своему телу время исцелиться от глубоких ран, которые нанесла ему Азриэль, Рендидли направился обратно к своей гостинице. Затем он замер. А потом, усмехнувшись, Рендидли продолжил идти.
Вероятно, было довольно глупо просто разгуливать по Дирдуну. Особенно после того, как эти трое напали на него так внезапно, прямо посреди города, и, казалось, пользовались негласной поддержкой Стилей Дирдуна. Это могло случиться снова.
Но Рендидли устал. И до сих пор это совершенно вылетало у него из головы. Поэтому, надев одежду, которая закрывала бы его лицо, обеспечивая ему хотя бы видимость прикрытия, он вернулся в свою гостиницу. Затем, у двери, он снова заколебался, а потом покачал головой, раздражённый собой. Если они действительно потеряли его после засады, его старая гостиница, вероятно, будет местом, где они его ждут, да?
Воистину, Рендидли не был создан для таких вот подкрадываний. Но у него нет сил противостоять им напрямую, по крайней мере, сейчас, так что. Лучше принять меры предосторожности, хоть и запоздалые.
Рендидли вошёл в здание и нашёл Диввета и Трещотку, которые оба резко подняли на него глаза, казалось, удивлённые его вторжением.
Очень быстро Диввет широко улыбнулся.
— Ах, хорошо, что ты вернулся. Шал. ему лучше. Он всё ещё спит, но его мучения в основном утихли. Твой друг Трещотка всё это время был рядом, присматривая за ним.
Трещотка казался нервным, что показалось Рендидли странным. Возможно, он чего-то хотел? Проблемы на работе? В любом случае, Рендидли был очень рад, что Трещотка это сделал. Подойдя, Рендидли похлопал его по спине.
— Спасибо, Трещотка. В следующий раз, когда тебе это понадобится, я дам тебе несколько хороших бизнес-идей для расширения твоей корпорации.
К удивлению Рандидли, Трещотка заметно вздрогнул, отстраняясь, его глаза вспыхнули. Затем Трещотка, казалось, сдулся и просто сказал:
— Да. Спасибо.
Затем он ушёл. Рендидли почесал в затылке и повернулся к Диввету. Диввет просто пожал плечами.
— Как я должен понимать настроения молодёжи? Может быть, он раздражён тем, что ты абсолютно уничтожил ту девушку, в которую он был влюблён, о, точно. Она заходила. Хотела поговорить с тобой о пари? И Хелен тоже хотела с тобой поговорить.
Рендидли понятия не имел, о каком пари Сиэль хотела с ним поговорить, но желание Хелен поговорить наполнило Рендидли определённым ужасом. Через их связь Эфира он мог чувствовать её, не её местоположение, а постоянную близость её жизни и смысла, поскольку они свободно текли туда и обратно между ними, свободно смешиваясь.
Разве этого недостаточно? О чём она хотела поговорить?
Но это, конечно, был глупый вопрос. Она хотела поговорить о том, что он накачивал её тело Эфиром. Рендидли просто не был уверен, что он хотел сказать об этом. В тот момент это казалось правильным. Хелен дралась с этим придурком, и ей просто нужно было немного подтолкнуть свою силу до уровня, на котором она могла бы победить. Рендидли дал ей эту силу.
Теперь Рендидли был рад, что больше не преследовал вариант предоставления другим людям, включая Диввелтиана, (Пожертвования Эфира). Если бы ему пришлось объяснять им всё так же. Хотя это и было смягчено на данный момент, Рендидли всё ещё знал, что сама Система считает его еретиком. Даже несмотря на то, что система была намного, намного больше, чем отдельные люди, Рендидли всё равно не думал, что это хорошая идея — сообщать людям о его идее, на случай, если у них есть тайная связь с системой.