Стиснув зубы, Рендидли упёрся в удар. (Акри) вошёл немного глубже в тело Лапласа. (Певица Отсутствия), в особенности, буйствовала. Она пела и пела, пробивая дыры в силе, излучающейся из этой формы. Большая часть времени, которое Рендидли поглощал, вливалась в этот образ, углубляя поглощающую силу сингулярности, которую она держала в своём голосе.
Но длительное воздействие сделало очевидным для Рэндидли, что это не сработает. Накопление (Вечности) простиралось шире и чудовищнее, чем он ожидал. Всё манипулируемое время, все сопротивлявшиеся потоки, эти формы были отпечатаны на (Вечности) так же, как годы становятся кольцами в стволе дерева. Древний монстр теперь использовал все эти внешние кольца как тупую дубину в злобном возмездии за физическую рану.
Рендидли прикусил губу, когда время обрушилось на него, более плотно упакованное и подавляющее, чем он когда-либо чувствовал. Первые несколько всплесков разряда пробили дыры во временной ткани вокруг него, но этот потоп полностью разорвал большой участок ткани; их угол мастерской практически был изолирован от внешнего мира. Они оба висели в этом растянутом моменте, застряв в море времени, а мастерская вокруг них разрушалась и взрывалась. Это всегда был мой выбор .
Свет в глазах Рендидли становился всё ярче, когда он дрожал, но не дрогнул перед таким давлением. Истинный вес (Вечности) нахлынул на него, но он не позволил себе опустить подбородок. Рендидли Призрачный Гончий наступал перед лицом невзгод. Его мощное вместилище, накопление всей полученной им силы, выдержало.
Я взял на себя ответственность за временную ткань (Нексуса) и исцелю её всю. Неважно, сколько времени у тебя есть —
Взрыв мемориальных сотрясений пронёсся по древку (Акри) и опустошил тело Рэндидли. Он выдохнул шипящий воздух, но выдержал, когда его плечи вывихнулись, а ноги зашатались. Его мышцы были распухшими и воспалёнными, залитыми кровью из измельчённых вен. Его (Первородное Эфирное Джуджу) собралось и наполнило его напряжённые мышцы заимствованной силой. С огромным усилием, с лязгающими зубами (Ужасного Гомункула) и постоянным давлением мёртвых, (Акри) вошёл в Лапласа ещё на два дюйма.
Он достиг более глубоких колец пережитого времени, и его тело начало разрушаться.
Упрямство Рэндидли, и такая же бусина, которую он взял у Шал, стали ещё более непреклонными перед лицом этого страдания. Ощущение времени исчезло; без окружающей его ткани было трудно почувствовать, как на самом деле развивалась ситуация. Рендидли чувствовал себя подвешенным в моменте борьбы, его мышцы постоянно разрывались и напрягались. Он толкал и толкал.
Огромная и гнетущая волна времени обрушилась на его руки и спину. Он поднялся ей навстречу, черпая весь великий потенциал своего вместилища —
Однако он был заперт в моменте напряжения. Каждый затянувшийся опыт душил его надежду на то, что он сможет выбраться. Он толкал, но ничего не менялось. Его мышцы дрожали, и он выжимал каждую каплю пота и усилий из своей физической формы, но всё, чего он, казалось, добивался, — это повреждение собственного тела, борясь против веса, который намного превосходил его.
Рендидли почти расхохотался, почувствовав, как давление снова усиливается; существование (Вечности) было нелепым. Он знал, что Элхьюм и Фиеро до некоторой степени сфальсифицировали свой путь к (Вершине), но разница в достижениях казалась комичной. Его образы замедлились в своём буйстве и были отброшены назад. Постоянная атака мёртвых застопорилась позади него. Он мог поддерживать тонкую плёнку своего превосходного (Эфира) вокруг себя, но больше не мог прорваться сквозь огромный вес воспоминаний, пережитых (Вечностью).
За всех мёртвых, которых Рендидли теперь высвободил, Лаплас, вероятно, видел в десять раз больше умерших и никогда не чувствовал даже дрожи. Плотность его значимости была впечатляющей, но достаточное качество могло превзойти его лишь ужасающей силой памяти.
что означало быть (Вечностью).
Так вот каков предел твоей силы , — Рендидли издал тихий смешок. Он чувствовал, как воспоминания перемалывают его вместилище и его вместилище медленно оттесняется назад. Его колени сгибались всё сильнее. Его пальцы ног отступали назад, отчаянно пытаясь зацепиться за землю. Дрожь в его ногах становилась всё сильнее и сильнее. Его улыбка расширилась. — Ну, я всегда считал, что прямое столкновение будет глупым но разве можно винить парня за попытку?
Эти пустые циферблаты впивались в Рэндидли, по-прежнему, казалось, даже не признавая его слов. Наконец, почувствовав приближение своих пределов, Рендидли щёлкнул левой рукой и вынул (Паспорт Алхимика). Обычно он не смог бы повлиять на такое могущественное существо, но рана во временной ткани оставила пространственные разрывы повсюду.
То, что Рендидли не был готов исполнить грандиозный финал своих трёх чудес, не означало, что он был выше нескольких фокусов, чтобы разогреть толпу.
Крякнув, Рендидли сделал две вещи одновременно: активировал свой (Осколок Судьбы) и вырвал (Акри) из жирной и серой плоти Лапласа. Чувство облегчения, которое он испытал, больше не нуждаясь в переживании отголосков манипулируемого времени Лапласа, было настолько сильным, что он не мог не пошатнуться назад. Это было сродни тому, как сойти с крошечной лодки и забыть, что земля больше не будет колыхаться под ногами.
Лаплас не упустил момента, когда равновесие Рендидли подвело его — огромное существо хлестнуло хвостом в сторону. Рендидли едва успел поднять (Акри), чтобы блокировать, стиснув зубы сквозь удар его ужасного веса.
Когда Рендидли пошатнулся назад, Лаплас отвернулся от этой помехи и бросился к своей первоначальной цели — (Вечность) врезалась лицом вперёд в одну из соседних полок для хранения. По-прежнему источая это ужасное давление, металл деформировался, а другие строительные материалы прямо взорвались. Взрыв вызвал серию более мелких обрушений, когда обломки разлетелись во все стороны. Спустя долгое мгновение (Вечность) поднялась из обломков и повернулась, чтобы злобно взглянуть на Рэндидли.
Рендидли засмеялся, воздух мягко колыхался за его спиной. С (Паспортом Алхимика) он поменял их местами. Он не только догнал (Вечность), но теперь стоял между ней и последним барьером перед Пайном.
Бусина упрямства Шал засияла пронзительным лучом маяка.
Даже сейчас, даже если это безнадёжно, мы всё ещё можем двигаться вперёд, Шал . Моя (Великая Судьба) будет заключаться в гармонизации трёх (Истин) , — провозгласил Рэндидли, выставив (Акри) на монстра. — А моё избранное (Покаяние) будет заключаться в исцелении всех ран, которые ты нанёс ткани времени —
Лаплас атаковал, по-прежнему не желая позволять ему наслаждаться словесной перепалкой. Но также в тот момент Рендидли почувствовал дрожь от своего (Ядра Эфира). Дрожь, которая ощущалась плохо.
По какой-то причине его (Ядро Эфира) не одобряло формулировку его (Покаяния). Что казалось довольно поздним моментом для внезапного проявления этого осознания.
Глава 2423
Девик пылала. Это не обязательно было больно, но она прекрасно осознавала, что останутся долгосрочные повреждения.
Но в этом жару она также обрела силу.
Суть ее души стала огнем. Каждая ее мысль и эмоция существовала лишь долю секунды, прежде чем стать дополнительным топливом для бушующего в ее теле инферно. Пламя поднималось все выше и выше, выходя за пределы ее кожи, а эмоциональная интенсивность и чистая сущность формы превращались в раскаленную плазму. Призрак Злобы парил и мерцал в этом проявлении, выковываясь по мере того, как Девик открывала этот подлинный Путь для своего образа.
Пламя, поглощавшее ее, было разнообразным. Некоторые были темно-ржавого цвета, некоторые — абсолютно черными, другие — чисто белыми. Девик постепенно сосредоточила внимание на самых чистых и горячих языках пламени, находя необходимые материалы, чтобы сжечь наиболее упорные части себя, которые не дрогнули, сколь бы горячим ни стало пламя ее образа.
Злоба жила и дышала в горниле Погибели, медленно очищаясь. Заячьи уши удлинялись, мышцы на ее теле развивались, и все больше мрачных эмоций концентрировалось в этой левой руке. Процесс эхом разносился по этому идеально усиливающему пространству, пока не отразился от дальней стены, вернувшись к ней и удвоив эффект.
— Это теплое чувство — гордость? Ху-ху, кто бы мог подумать, что направлять друга к Вершине будет так приятно.
Нынешняя форма духа-оборотня стала размером с малыша, ходя вокруг Девик с восхищенным взглядом. Но по мере того, как ее щеки становились пухлее, она приближалась к очередной точке громкого разрыва и перехода в новую форму. Однако чем дольше оборотень смотрела на Девик, тем больше она колебалась.
— Кхм но знаешь, ты сжигаешь все больше и больше себя таким образом. Твой образ становится чистым, но
— Ха-а-а кажется, мои методы обучения слишком глубоки, чтобы ты могла их осилить. Ты превратила их в горнило разрушения.
— Ты все еще настаиваешь на продолжении этого самосожжения? Твоя личность искажается.
Девик не моргала. Она не двигалась. Она чувствовала себя на удивление спокойно. Впервые за последнее время дикие эмоциональные качели ее повседневного существования выровнялись. Она вливала все больше и больше себя в сияющее пламя. Ее осознание струилось и просачивалось сквозь ее кипящую психику. Она нашла Путь. Она чувствовала, как продвигается вперед. Злоба становилась сильнее и зловещее, мутируя в безтенежном крещении этих огней.
Она задавалась вопросом, насколько ей удалось сократить разрыв между собой и Рэндидли. Ее пальцы дернулись, но она заставила себя быть терпеливой.
Вот черт, я что, и правда практикую теперь терпение? — подумала Девик, но долю секунды спустя мысль лопнула и исчезла. Ехидный юмор последовал еще через секунду, пока, наконец, не исчезла даже ее горечь. Оставалась лишь цель.
— Девочка, н-ну же, будь разумной. Не сжигай свои воспоминания У меня есть некоторый опыт в этом. Плохой опыт. Без воспоминаний ценные связи невозможно постичь