Она чувствовала его пот на своей коже, удушавший её. Его образ забивал её дыхательные пути и сковывал мышцы.
— Беги, девочка. Я научил тебя всему, чему мог, — Обезьяна подпрыгнула и взобралась на плечо Девик. За последние несколько минут она продолжала расти, так что теперь была почти вполовину больше Девик. Она посмотрела на неё пустыми глазами. — Я ценю, что ты готова так много отдать за меня но у меня есть своя гордость. И я долго был один. Хех, трудиться без всякой благодарности — это просто моё существование. Мне не нужна твоя помощь с этим врагом — уф!
К концу своей речи Обезьяна собралась спрыгнуть с плеча Девик и встретиться с чудовищем лицом к лицу. Но когда она прыгнула, рука Девик резко поднялась и схватила её за хвост; неожиданный рывок остановил Обезьяну, и она уткнулась лицом в землю.
— Думаешь, мы должны с этим сразиться? — фыркнула Девик, подхватывая Обезьяну на руки. Затем она развернулась на каблуке, сконденсировала Злобу вокруг своего тела и побежала прочь по огромной, безликой равнине. Каждый шаг давался с огромным усилием, прокладывая ей путь сквозь давление, исходящее от Вечности. Даже сквозь обувь она чувствовала глухие удары огромных капель крови, падавших на землю позади неё. — Я безрассудна, но не глупа. Мы не должны сражаться
На этот раз прервали уже Девик. Дыхание, казалось, застыло в её лёгких. Её движения замедлились. Ужасающее намерение закрутилось вокруг неё. Вскоре её движения прекратились. Затем, неумолимо, её дрожащие ноги начали двигаться в обратном направлении. Она побежала назад, её шаги возвращали её к вторгшейся Вечности.
Пока её предательское тело разворачивалось на каблуке, она прикусила губу до крови. Злоба металась внутри её тела. И всё же она не могла избежать хватки Вечности.
— Хмф, ты пыталась просто сбежать от Вечности и утверждаешь, что не глупа — фыркнула Обезьяна.
Зрачки Девик расширились. Она чувствовала, как полнота её негодования и нежелания формирует тугой узел в её груди. Мышцы её тела вздулись.
Я лучше вскипячу кровь в своих венах, чем позволю тебе себя контролировать!.
Её левая рука дёрнулась. Затем эти серые пальцы, которые помогли убить бога, ухватились за жуткую плёнку в окружающем воздухе и разорвали силу, направленную против неё. С хрипом Девик вырвалась из ограничения. Кровь хлынула изо рта там, где она прокусила щеку, но она вернула себе автономию.
Инстинктивно она взглянула прямо перед собой, почти намереваясь выплюнуть часть этой крови в сторону Вечности. Её скальп чесался; она знала, что не должна, но Девик не могла побороть собственного любопытства. Она встретилась взглядом с Вечностью. Её длинный язык метался во рту, пока она её рассматривала.
Как только она собралась развернуться и продолжить бегство, оно ткнуло в неё пальцем. Её рука взметнулась
Следующие несколько секунд она провела в головокружительном падении. Боль пронзила всё её тело; она понятия не имела, где был удар. Когда её восприятие перестало вращаться, череп ныл, а во рту был привкус крови. Её взгляд был расфокусирован, направлен вверх, к бескрайнему простору потолка.
Чёрт
Девик медленно моргнула. Она чувствовала, как пятно над правым глазом начинает опухать. Её сердце трепетало в грудной клетке.
Это действительно всё, на что я способна?
Обезьяна стояла над ней, качая головой. — Ты говоришь, что не глупа, и всё же осмеливаешься смотреть на Вечность? Девочка, останься здесь. Я Давай рассмотрим реальность ситуации. Я уже был всеми покинут. Моя семья, моё происхождение Но это нормально. Я я отличаюсь от других. То, что я есть, необычно. Я бы даже сказал, что есть часть меня, которая недостойна любви. Это ничья вина. Это просто означает, что для такого, как я, нет лучшего конца, чем этот. Я буду сопротивляться этой Вечности. Возможно, такая борьба будет иметь смысл.
Обезьяна отвернулась. Девик посмотрела на её спину. Она почувствовала новую ярость, проносящуюся по её венам, смягчённую одиноким силуэтом Обезьяны. Она подавила свой страх и прокляла настоящую кровавую шахту, которую проделала в собственной щеке, всё ещё извергавшую металлическую жидкость.
Ты нет!. Если не я, то ты, определённо
Девик отплюнула немного крови в сторону, но это вызвало малейший приступ рвоты. Её тело задрожало, когда её физическая форма дала знать о своём дискомфорте. Вытерев рот, она проигнорировала боль и выпрямилась. Она прижала ладони к земле.
Злоба прошептала ей предупреждение на ухо. Её сердце сжалось — Не раздумывая, Девик выжала из своего усталого тела столько сил, сколько могла, рванулась вперёд и повалила Обезьяну сзади, как раз в тот момент, когда Лаплас выпустил ещё один удар, который разбил бы Обезьяне нос. Мощный снаряд пронёсся над головой.
Задыхаясь, Девик подняла Обезьяну. — Ты не вещь. И, возможно, ты немного недостойна любви, но это только потому, что ты пытаешься творить всякую чушь вроде этой и мученически жертвовать собой. В тебе нет ничего изначально плохого.
Всё дело в твоей высокомерной манере поведения,
Губа Девик дёрнулась, но она сумела сдержать последнюю часть.
Лицо Обезьяны сморщилось. — Девочка, ты ничего не знаешь обо мне. Я такое существо, что все берут от меня, но никто не хочет иметь со мной дела. Я просто реалистичен. Моя жизнь ценна, очевидно, но моё сознание Для Нексуса лучше
Лаплас зашипел, и от этого звука комната задрожала. Девик вспыхнула своим образом, алый заяц возник вокруг её тела, и она едва успела переместиться перед Обезьяной. Она взмахнула левой рукой, сосредоточившись на этом богоубийственном аспекте.
В этом столкновении она собрала ещё немного сил. Сочувствие стало когтем в её иссохшей левой руке.
И всё же её сопротивление рухнуло. Её и Обезьяну отбросило. Кости всей её верхней левой стороны были уничтожены. Кроме того, её левое бедро имело болезненный перелом прямо посередине. Удар о землю отправил осколки костей, пронзающие её внутренние органы. Это было одно из худших ощущений, которые Девик когда-либо испытывала.
Но это было лишь одно из худших.
— Чёрт бы их всех побрал, — выплюнула Девик, стараясь снова не потерять сознание. Она использовала правую руку, чтобы опереться, игнорируя ужасающее и жидкое ощущение своей рухнувшей левой стороны туловища, которая бултыхалась. Она посмотрела Обезьяне прямо в глаза. — Думаешь, я не знаю, каково это — чувствовать себя нелюбимой? Меня воспитали как подопечную после смерти родителей; насколько я могу судить, я последняя в своём роде. Все говорили мне, какая я интересная , а потом избегали меня. К лучшему или к худшему, у меня даже не было ничего ценного, что люди могли бы взять хех, может быть, моя внешность, но даже самый похотливый из сподвижников моего отчима провёл бы со мной полдня и решил, что я слишком большая головная боль, чтобы даже трахаться.
Эта история была получена незаконным путём без согласия автора. Сообщайте о любых появлениях на .
— Не позволяй тому, как другие люди к тебе относятся, определять, кто ты есть, — Девик вздрогнула, произнося эти слова. Она чувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза. — Это всегда больше об их дерьме, чем о твоём.
— Не читай мне нотаций. Ты явно позволила чужому мнению превратить тебя в отвратительное чудовище, — проворчала Обезьяна, но голосом тихим.
— Да нет, я всегда такой была, — подмигнула Девик. Затем она задействовала силы, которые видела у другой версии себя. Она потянулась к безумию, которое могло бы сохраняться даже перед лицом подавляющей силы. На секунду её образ задрожал, но затем мощные багровые цепи безумия зазвенели и закружились вокруг её тела. Они поддались её руке игриво, как дворовая кошка, соизволившая принять её подношение.
Всё сразу, они погрузились в её плоть. Спина Девик выгнулась, а рот исказился. Как худшие швы, цепи ныряли внутрь и наружу из её бока, сшивая её тело. Они закрутились вместе в её торсе, образуя рабочую аппроксимацию грудной клетки. Они спирально вышли через её руки, восстанавливая её подвижность.
Когда боль оказалась слишком сильной, чтобы стоять самой, Девик превратила себя в марионетку с помощью этих активных цепей безумия и просто подняла своё тело в стоячее положение. Она не могла не рассмеяться, развернувшись и глядя на Лапласа. — Чёрт возьми, я сейчас прозвучу как такое клише но просто продолжай жить; в конце концов, ты найдёшь человека, который заставит тебя осознать что ты должна была быть там, ты должна была существовать. Потому что иначе, если бы ты сдалась, этот человек блуждал бы по своей жизни, так и не найдя кого-то, кого можно любить.
Обезьяна посмотрела на неё, её глаза всё ещё были любопытно пустыми. После неестественной паузы, заполненной лишь эхом дыхания чудовища на другом конце комнаты, она сменила тему. — Ты умрёшь, если снова столкнёшься с Вечностью.
Девик лишь улыбнулась, в основном потому, что не могла не согласиться. Она развернулась лицом к Лапласу, Причудливому Перекрёстку Времён. Пока её бросало из стороны в сторону, и она серьёзно разговаривала с Обезьяной, он сократил расстояние. Теперь он нависал над ней, раскинув широкие мясистые конечности, словно чтобы окружить её и предотвратить малейшую возможность побега. Само его присутствие давило на неё, расплющивая лёгкие, заглушая сердцебиение. Девик дрожала, но её марионеточная форма не могла легко сбежать.
Язык Лапласа метался взад и вперёд, разбрызгивая слюну и кровь по земле. Из его рта появилась книга. Книга открылась, и страницы начали трепетать, шум был аномально громким в пространстве Вершины. Она поплыла к её груди. Плёнка расширилась.
Девик задумалась, каково это — умереть. Цепи в её груди зазвенели с обещанием. Если она умрёт, они вернут её в виде аватара горя, чтобы вечно мстить этому чудовищу. Зазубренное безумие расширялось от цепей, слегка проникая в её плоть. Оно обещало, что если она примет безумие, то сможет стать ещё более могущественным чудовищем, чем это.
Злоба наблюдала, как искушение продвигается, не произнося ни слова. Тёплое дыхание Лапласа обдало её лицо. Его образ заставил Девик почувствовать себя такой, такой маленькой.