— Вы все за это заплатите — раздался яростный голос, и Лукреция взглянула в сторону. (Черное Копье) был повержен, его голова размозжена в кашу, а копье откатилось от тела. Глаза Диввельтиана расширились, когда он увидел поверженную фигуру Роджера.
Лукреция улыбнулась и жестом приказала. Ее третий зомби бросился на Диввельтиана, и после секунды, в течение которой он смотрел на жизнь, которую только что отнял, Болван встряхнулся и последовал за ним, чудовище заржало, требуя больше крови.
Видя, что все трое вступили в яростную схватку, Лукреция прошла мимо них, слегка заскучав. Мгновенно она появилась в комнате Шала, стоя над ним. Протянув руку, она слегка погладила его по лицу, проверяя, все ли с ним в порядке. К сожалению, эта надоедливая энергия все еще витала вокруг него, скрывая его разум от ее навыков. И все же
Лукреция взглянула в сторону и издала удивленный звук. Она подняла лежащий там кинжал, заинтригованная. Это была грубая руна, основанная на той, что она предоставила Эймонту много лет назад?
Чем дольше она смотрела на него, тем шире становилась ее ухмылка. Грубая — возможно, не совсем то слово. Он был просто менее разборчив в эфире, который мог захватить. Он очень быстро наполнил бы вас загрязненным эфиром. Такой кинжал был бы очень полезен, если бы его дали глупому человеку. Имея доступ к эфиру от (Гончей-Призрака), такие методы были менее эффективны, но это не означало, что они не могли быть забавными
На другом столе лежал кинжал с руной, которую она с изумлением увидела. Это извлекало смысл?
Это заставило Лукрецию нахмуриться, когда она подняла другой кинжал. Тоже опасно Наверное, настолько, что она никогда бы не дала его кому-либо другому. Было также ясно, что это работа (Гончей-Призрака). Это заставило ее задуматься, сколькими навыками обладал этот мальчик. Планировал ли он провести какую-то операцию над душой Шала, чтобы разбудить его?
Внезапно она почувствовала вспышку ненависти к мальчику, а затем облегчение от того, что он явно не пытался этого сделать. Такой глупый гамбит и он, вероятно, разрушил бы ее план
— Ах, легок на помине — пробормотала Лукреция, ощупывая тонкую, истощенную, почти рассеянную связь, которую (Гончая-Призрак) использовал, чтобы передать ей эфир. Она могла почувствовать его именно таким образом, почувствовать его отчаяние и боль от того, как складывалась битва. Ее улыбка растянулась широко и жадно. Она позаботилась о том, чтобы еще больше склонить чашу весов против него, чтобы он дошел до этой точки.
Но теперь теперь, когда она почувствовала его слабость ее воля хлынула по этой связи, проникая в его эфир, а затем она потянула. Сначала она почувствовала его сопротивление, короткое и сильное, настолько сильное, что оно остановило ее как вкопанную, как его непоколебимой решимостью, так и ее потрясением от того, насколько он силен. Но затем оно ослабло, и она смогла вырваться, таща за собой реку эфира.
Она почувствовала, как между ними растет связь, и ее глаза расширились. Итак это можно использовать и таким образом? Но затем все стало происходить очень, очень быстро.
Она почувствовала, как сознание заметило ее ментальную атаку на (Гончую-Призрака), отследив огромные колебания эфира. Этого потрясения было достаточно, чтобы ей понадобилась секунда, чтобы почувствовать его ауру и понять, что происходит.
— Нашел тебя — воздух завибрировал от удовлетворения сознания. Ее глаза расширились.
Была только одна группа людей, которая могла заставить ее почувствовать этот инстинктивный страх. Мастер.
В то время как другие классификации не были действительно определенными увеличениями силы, а скорее качественными различиями в их способности использовать образы, Мастер был другим. Нельзя обманом проникнуть в способности Мастера.
Но почему он здесь?
Трактир затрясся, и стена внезапно исчезла, и там стоял обычный старик. Просто обычный старик, который начал меняться на ее глазах, становясь все более непреклонным и злобным, его выражение лица было ликующим, когда его взгляд перебежал с Лукреции на кровать позади нее.
Ее сердце упало. Он был здесь даже не из-за нее. Он был здесь, чтобы
— Умри, — просто сказал он, и к ее великому отвращению появился (Призрак Копья), плывущий в их сторону. Она узнала изможденные черты лица Эймонта. Если что и могло наполнить Лукрецию огромной яростью, так это это. Иметь наглость имитировать (Призрака Копья), чтобы убить собственного сына?!
— Да пошел ты. — выплюнула она, свежий, чистый эфир циркулировал в ее теле быстрее, чем она могла поверить. Ее движения были быстрыми, она выхватила свое копье и приняла оборонительную стойку. Обычно Лукреция считала себя Понтификом среднего уровня, способным противостоять тем, кто находится на этом уровне. Возможно, у нее было меньше фактической огневой мощи, чем у большинства на этом уровне, но она была умнее и мудрее, всегда выбирая свои сражения.
Это был не тот бой, который она выбирала, но она подпитывала свою оборонительную атаку чистым, сырым эфиром, протекающим через нее, не обращая внимания на последствия. Над головой появились звезды, неисчислимые и глубоко таинственные, тысячи галактик кружились над головой.
Обе атаки столкнулись друг с другом и разбились, Лукреция пошатнулась назад и выплюнула кровь, чтобы поглотить силу ударной волны, чтобы она не поразила спящего Шала. Мужчина, Герроарк Чар, лидер стиля (Бесконечного Зноя), просто нахмурился.
— Хех, такая сильная? Неудивительно, что ты так долго досаждала. Но если ты так отчаянно пытаешься защитить его Это правда, не так ли?
Лукреция ничего не сказала, яростно пытаясь получить больше эфира. Но к ее удивлению, она обнаружила, что ее тело просто не может больше поглотить не отдав что-то взамен. То есть, подумала она, сузив глаза. У нее не было времени, чтобы найти выход из этого, не дав (Гончей-Призраку) силы через ее смысл, поэтому она сделала кое-что отчаянное и вместо этого полезла дальше в него, хватаясь за что угодно.
Герроарк продолжал говорить. — Но это все равно означает, что вам обоим нужно умереть. Для чистоты нашей линии, понимаете. И этому его ученику тоже и, вероятно, этому человеку снаружи Я думаю, он победил одного из моих учеников, которым ты овладела, но это дело принципа, понимаешь? Ха, посмотрите на меня, такой болтливый. Но я никогда не верил, что мне так повезет убить (Вечную Ведьму) сегодня
Глаза мужчины сузились до ликующих щелей: — Теперь умри за меня.
На этот раз Герроарк не стал играть с другими образами, и мир вокруг них превратился в пустыню, жар обрушился на нее. Шаль перевернулся в своем трансе, нахмурившись.
Черт побери! — взвыла Лукреция про себя.
Но затем она нашла это внутри (Гончей-Призрака). Оно было гладким, как мяч, но сияло силой, находясь глубоко в царстве души (Гончей-Призрака). Глаза Лукреции расширились. (Духовный Навык). И не просто что-то основное, вроде управления (Деревней), а что-то настолько мощное, что она не могла это понять.
По мере того, как жар усиливался, Лукреция вернулась к тому, что колотила в странный барьер вокруг навыка, отчаянно пытаясь. Если бы она могла как-то преобразовать его
Затем, к ее удивлению, он открылся. Однако, прежде чем она успела проникнуть в него, что-то вышло наружу.
Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел мир. В ожесточенной войне против Сприггитов он всегда был в авангарде, захватив (Скипетр Господства) для собственного использования. Очень скоро он стал Императором (Земляных Големов), отбросив интриги Сприггита обратно в их горы. Война зашла в тупик, и он обратил свое внимание за границу.
Спор о (Прародителе), основанный на (Полотне), вызвал культурную революцию, поскольку все больше и больше людей сомневались в существовании (Прародителя) вообще. В своей жадности Ксирк использовал это, разжигая войну со (Свамплинами), уверенный, что (Охотники) сохранят свой нейтралитет, как всегда. Так оно и было, и он вел кровавую войну, чтобы захватить (Полотно) и забрать (Молот Рассвета).
Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел этот мир.
Но (Свамплины) удивили его. Он смог захватить молот, но они сожгли (Полотно), вместо того чтобы позволить ему получить к нему доступ. Ксирку было интересно, какие ответы там были, но у него были другие заботы.
Его величайший друг и генерал погиб в этой последней битве, сдерживая владельца молота в тот самый момент, который был нужен Ксирку. После этого он огляделся и увидел свой народ, мрачный, невероятно сильный, трагически малочисленный, и Ксирк почувствовал сожаление. Он посмотрел на две реликвии в своих руках, гадая, почему (Прародитель) решил их создать.
Он задумался, стоила ли жизнь его лучшего друга всего этого.
Он задумался, действительно ли он еще верит в (Прародителя).
В отчаянии он попросил помощи у (Охотников) и они согласились. И вот, перед лицом всех собравшихся рас, Ксирк потребовал мира и предложил свою жизнь. Он лег на погребальный костер, держа в руках два оружия, в качестве примера, как он надеялся, почему погоня за властью бесплодна.
Умиротворение, надеялся он, для других рас, чтобы показать, что нет необходимости мстить оставшимся (Земляным Големам). Ибо, хотя Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо знал мир, он не мог защитить свой народ. Это был его великий позор.
Вместо того чтобы умереть в огне, Ксирк моргнул и обнаружил, что стоит в комнате, лицом к лицу с пожилым существом, создающим сокрушительную ауру жара. Женщина стояла на коленях позади него, а на кровати позади него было еще одно из этих странных, мягких существ. Они напоминали ему Сприггитов, но почти тянулись вверх, с более длинными руками, туловищами и ногами.
— Ты Ксирк? — голос был вопросительным, но он также был мягким, вечным и наполнял Ксирка странным чувством узнавания.
Ксирк, к своему удивлению, прослезился, смесью серы и воды. — А ты (Прародитель).
Вопрос Ксирка не был вопросом.