— Октавиус Шрайк. Рада познакомиться с существом, которое курирует всю нашу Когорту. Должна сказать, я очень восхищаюсь вашей работой до сих пор. Я была бы рада присоединиться к вам, чтобы засвидетельствовать эту. Трансцендентность, если вы будете так любезны.?
Октавиус повернулся и обменялся взглядом с миссис Гамильтон. В его глазах она могла прочитать многое, и многое из этого вызывало беспокойство. Но там была и правда, которая поставила миссис Гамильтон в очень знакомое положение; этот человек был прежде всего бюрократом. Затем он ухмыльнулся, потому что увидел ту же правду в ее глазах.
— Конечно. Пожалуйста, позвольте мне. — Октавиус снова махнул рукой, и появились еще два стула, простые, черные деревянные предметы со странным треугольным основанием и без спинки. Скорее табуретки, чем что-либо другое. Но это было просто его позерство.
Миссис Гамильтон села, пробормотав благодарность, в то время как другая часть ее тела напрягла ноги. Серый паук, сидящий в глубине ее сознания, медленно проснулся, спокойно ощупывая паутину, которую он сплел вокруг себя. Не лучший сценарий, но. лучше пока соглашаться.
— Вы здесь, чтобы остановить нас? — спросила Лира. У миссис Гамильтон было 3 проблемы с этим предложением и тем, что оно представляло, но она знала, что младшая женщина не обратит на это внимания. У нее был свой способ общаться с миром, и ее внешность, по-видимому, не давала ей оснований полагать, что этого будет недостаточно при общении с метафизическим повелителем перед ними.
Октавиус покачал головой.
— Конечно, нет. Здесь достаточно окружающего Эфира, который вы можете использовать, все еще цепляющегося за его тело, чтобы добавить смысл его Классу. Я просто здесь, чтобы все записать. Вы, как первые прибывшие, можете начинать. Просто назовите Класс, который вы хотели бы, чтобы он имел, и, если он будет принят, он будет использовать образы из него, чтобы добавить его к его текущему Классу. Дополнительный бонус для него.
Кивнув, Лира повернулась к миссис Гамильтон.
— Просто скажите что-нибудь вроде Герой Человечества или что-то в этом роде.
Бровь миссис Гамильтон дернулась, и она проигнорировала глупую девушку. Вместо этого она повернулась к Октавиусу.
— Система — это настоящее чудо. У нее даже есть планы на случай непредвиденных обстоятельств?
Октавиус кивнул, с легкой улыбкой наблюдая, как лицо Лиры искажается от раздражения.
— О да. К 3-й Когорте был создан современный прототип нынешней Системы. После этого было увеличено количество возможностей для прошлых Когорт влиять на будущее, например, я изначально родился в мире 5-й Когорты, но очень редко случались какие-либо сюрпризы.
— Впечатляет. — Затем миссис Гамильтон подперла подбородок рукой, задумавшись. Что было ошибкой, потому что Лира перебила ее, похоже, используя свой мозг в то короткое время, когда ее рот был выключен.
— Каковы критерии, которые позволят принять предложение?
Рот миссис Гамильтон скривился. Это.
К счастью, похоже, что Октавиуса не особо волновали светские беседы. Или, на самом деле. казалось, что он очень глубоко заботится о самих правилах Системы, и его голос становился все более оживленным, чем дольше он говорил о том, как все работает.
— Ну, это довольно просто. Предложения, которые вы делаете, должны соответствовать внутренней части его созданного Класса. Ожидал он этого или нет, он создал чрезвычайно широкий Класс, который можно наполнить множеством различных значений. Кроме того, количество Эфира, используемого для его создания, ошеломляет; я никогда не видел, чтобы Класс стоил так дорого. И была использована только половина. Его тело все еще наполнено оставшимся Эфиром. хотя это, похоже, Эфир Еретика, что неприятно.
Затем Октавиус слегка кашлянул, прежде чем заговорить.
— И все же его уровень Еретика так низок. интересно, как он заработал столько Эфира. хм-м-м. В любом случае, поскольку обстоятельства настолько идеальны, существует только один окончательный критерий: ваше дополнение должно имитировать его Класс. В переводе на ваш язык.
Он сделал паузу.
— .там должна быть П, затем Ф и затем Е. Небольшие отклонения возможны, но чем меньше, тем лучше.
— Значит, это. игра в слова? — спросила Лира с отвращением в голосе. Миссис Гамильтон почти улыбнулась.
Октавиус кивнул, его глаза загорелись.
Когда Лира открыла рот, чтобы ясно выразить свое мнение по поводу такой вещи, миссис Гамильтон заговорила, ее голос звучал отчетливо.
— Защитник Последнего Анклава Человечества.
Раздался грохот. затем странный звенящий звук, как будто это было принято. Под парящим символом, но над грудью Рэндидли, несколько плавающих прядей Эфира в форме драконов свернулись вверх, конденсируясь и формируясь. Очень скоро они образовали еще один, меньший символ, под первым. Очень быстро свет вокруг него начал конденсироваться, становясь все ярче и ярче.
— Это было принято, — сказал Октавиус, доставая небольшой блокнот и что-то нацарапывая. — Теперь. посмотрим, как он к этому отнесется.
Свет продолжал
Напряжение росло, до такой степени, что миссис Гамильтон могла только закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Затем, внезапно, свет погас.
Теперь, когда она открыла глаза и посмотрела на сигил, он изменился. Или, скорее он был сформирован образом в сердце Рандидли.
Глава 398
Свет все еще исходил из маленькой печати над грудью Рандидли, но он изменился, стал мягче. От всего этого исходила аура мягкости и силы. Сила была зверски опасной, но ею руководила спокойная решимость. В то время как сам Класс был наполнен зловещей фатальностью, то, что оживляло это, было не это, а
Ответственность.
— Очень эффективно, — сказал Октавиус, в его голосе звучало искреннее восхищение. — Полагаю, ты хорошо подобрала слова.
— Благодарю, — сказала миссис Гамильтон, кивнув головой, наблюдая, как маленькая печать всплыла вверх и соединилась с большой. По ней пробежала рябь, и она немного изменилась, подстраиваясь к присутствию другой. Часть злобы ауры Класса была ослаблена, но, честно говоря
Это просто сделало ее более коварной, более самодовольной и требовательной. Возможно, эта ответственность оказалась еще более извращенной, чем она сделала
— И что теперь? — спросила миссис Гамильтон, повернувшись к Октавиусу. Он широко улыбнулся ей.
— Ну, теперь, когда вы сделали свой ход, мы позволяем другим. Кто хочет пойти следующим? С таким количеством Эфира
— Я пойду.
Миссис Гамильтон повернулась и увидела упрямо выглядящую женщину с длинными, бледно-лавандовыми волосами, едущую на том, что, казалось, было Невеей, скользящей к группе, которая уже собралась вокруг Рандидли. Когда они прибыли, женщина спрыгнула, даже не удостоив сидящих там трех человек взглядом. Вместо этого она просто посмотрела на печать разъяренными глазами.
Затем она опустила взгляд на Рандидли, и ее взгляд смягчился. — Это не было бы предательством, просто руководство, в котором ты нуждался. И проигнорировал бы в противном случае.
Невея недовольно заворчала, и женщина махнула рукой. — Все равно это не сработало, ладно? Он разорвал все в клочья грубой силой. Не стоит злиться. Хм
Постучав пальцем по подбородку несколько секунд, она сказала: — Прародитель Четырехгранной Эволюции.
Снова рябь пробежала по их странному месту. Снова свет начал собираться, медленно нарастая до ослепительного крещендо. И когда он упал, он показал сверкающую печать, которая сияла четырьмя разными огнями. В этой печати тоже было что-то странное, или даже несколько вещей.
Во-первых, она была странно механической и находилась в движении, смещаясь и щелкая, сливаясь в новые формы, всегда росла, двигаясь вперед. Во-вторых, это было скрыто поначалу, но чем больше двигались четыре части, тем больше миссис Гамильтон чувствовала, что в ее ядре действует неумолимый двигатель, мощный источник энергии, который содержал почти слишком много силы, чтобы ее можно было направить.
Медленно эта печать тоже поднялась и присоединилась к большей массе, заставляя другую изгибаться и смещаться. На этот раз изменение было более Миссис Гамильтон хотела сказать поверхностным, но она подозревала, что это не так. Просто изменения были гораздо более заметными. Разнообразный, механический стиль был поглощен, и теперь существовали десятки более мелких, смещающихся частей, составляющих больший Класс Рандидли.
Кроме того аура, которую он излучал, усилилась, возможно, под воздействием добавления этого источника энергии
— Еще одна прекрасная синхронизация с изображением, — сказал Октавиус, делая еще одну заметку. — Осталось еще больше Эфира, возможно ?
— Ты чувствуешь меня, не так ли? Что ж, полагаю, тогда нет смысла оставаться, — из груди Рендидли появилась фигура, сначала размытая, но затем медленно сгущающаяся в серую, пепельную форму, а затем превращающаяся в человека, держащего простое копье. Сразу же паучье чутье миссис Гамильтон почувствовало силу этой фигуры и наполнилось предостережением. Этот человек вероятно, был самым могущественным, кого она когда-либо видела.
Даже больше, чем Октавиус. Он просто казался неостановимым.
Бросив на миссис Гамильтон взгляд, казалось, зная о ее оценке, мужчина посмотрел на Октавиуса с легкой улыбкой. — Полагаю, ты не позволишь мне обитать в его эмоциях? Многие из них были унаследованы от меня.
— Я осведомлен о твоей ситуации — Октавиус проверил что-то на своем запястье. — Аэмонт. Но большая часть твоей личности пожертвовала собой, чтобы дать мальчику дополнительную силу. Ты всего лишь память об истинном облике Аэмонта, питающаяся обильным Эфиром, которым обладает этот Еретик. Не то чтобы я действовал против тебя, безопасность мальчика меня не касается, но когда будет учрежден Класс, ты будешь очищен. И у тебя нет роскоши убежища этой женщины, которая прячется в его Духовном Навыке.
Женщина с лавандовыми волосами поджала губы, но ничего не сказала. Фигура, Аэмонт, медленно кивнула. Затем он повернулся и посмотрел на Рандидли. — Я . чувствую, что тебя можно считать моей семьей, хотя я и не помню ясно, почему. Но да, я остаюсь из-за тебя и из-за моей решимости, которая не даст мне покоя. Возможно . лучше, если я передам это и тебе