Аэмонт выпрямился, его глаза стали глубже и темнее, наполненные дикой ненавистью. — Я чувствую в тебе родственную душу, мальчик. Ты взял мои эмоции, затем ты взял мои техники. Теперь возьми мою решимость. Это все, что у меня осталось, но мне кажется . У тебя тоже есть упорство, чтобы стремиться к ее завершению. Фантом Предсказанного Конца.
Форма человека рассеялась, оставив только печать, которая росла, а затем затмилась светом. Когда он рассеялся, осталось самое маленькое из всех созданных печатей, но также и самое тяжелое. Миссис Гамильтон чувствовала это как тяжесть на сердце. Каждый удар был борьбой, пока эта печать висела перед ними.
Это была темная, плотная вещь. В ней не было особого смысла, сама по себе, но она была как обещание. Или семя. Или яйцо, из которого вылупится самый злобный монстр, которого могла себе представить миссис Гамильтон, существо с черными конечностями, потрескавшимися костями и отчаянными зубами. Очень медленно он всплыл вверх и присоединился к большему Классу.
Единственное изменение заключалось в том, что свет, который он производил, был немного темнее, чем в прошлом. Но этого было достаточно, чтобы вызвать у миссис Гамильтон чувство дурного предчувствия. Просто кто был Аэмонт ? Тот факт, что он носил это с собой, в своей груди
— Эфир истощается. Может быть, теперь ? — Октавиус повернулся и посмотрел в темноту.
— Да, я пойду. Я просто подумал, что позволю детям действовать первыми, — раздался глубокий, насмешливый голос, и над ними появилась фигура, лицо из пепла и лавы, искаженное кривой усмешкой. — Я тоже дам имя этому мальчику, как мне и положено.
— Ты решил дать ему имя ? — Октавиус, казалось, был слегка удивлен, почесывая свой рог привычным движением, обходя место, где его слоновая кость соприкасалась с кожей. — Эти милые обитатели Когорты 7 и другие похоже, заинтересованы в его потенциале. Я мог бы
— Не волнуйся. — Огромное пепельное лицо растянуло рот, и то, что казалось каплей лавы размером с машину, сочилось из уголка его странного рта. — Он еще не там . но скоро он будет избран. И тогда у него будет потенциал пойти еще дальше взять на себя мантию которую я так долго держал
Глаза Октавиуса расширились. — Ты имеешь в виду
— Ибо он — Покровитель Падшей Земли, — сказало лицо, и когда он говорил, грохот, прошедший по платформе, был немалым. Более того, лицо тоже начало вибрировать, трястись и заикаться, на лице появились большие, горячие красные трещины, лава медленно сочилась наружу из ран, капая вниз и приземляясь на серую слоновую кость с глухими шлепками. Миссис Гамильтон поджала губы, наблюдая. Эта штука один из редких Покровителей ?
Конечно, были люди из Доннитона, которые получили Покровителей и отправились в странную телепортацию в мир Покровителя, где их проверяли, достойны ли они сил Покровителя. Если она правильно помнит, было три уровня Покровительства: Посвященный, Помазанник и Избранный. Этот Покровитель говорил о Рендидли так, как будто ему осталось только стать Избранным, что означало бы, что он уже Помазанник Миссис Гамильтон сделала мысленную пометку спросить его об этом процессе.
Этот мальчик так много пережил!. Объем знаний, которые она, вероятно, могла бы получить о методах Системы, просто следуя за ним, вероятно, в 10 раз превышает объем, который она получила в Доннитоне, даже с множеством проводимых экспериментов . Несколько расстраивает.
Более того, это существо, казалось, подразумевало, что то, что он давал Рандидли, было способностью выйти за рамки просто Избранного, на следующий уровень: стать Покровителем самому.
Даже сейчас миссис Гамильтон стиснула зубы, когда дрожащий грохот усилился, так что, если бы она этого не сделала, ее зубы вылетели бы прямо изо рта. Все больше и больше кусков скалы отваливалось от гигантского лица, обнажая ярко-красное расплавленное ядро, но, когда оно подвергалось воздействию воздуха, оно остывало и темнело, затем трескалось и падало.
Впервые с момента прибытия Октавиуса миссис Гамильтон почувствовала, что он был искренне потрясен и обеспокоен. Казалось, на его лбу выступил пот. — Старший
— Ерунда. — Наконец, центральный кусок скалы, из которого состояло лицо, был обнажен, затвердел и упал. Из него вышла каменная форма, грубо похожая на человека с большими, дубинкообразными руками. Его тело было коричнево-серым, а рот и глаза светились красным цветом расплавленной породы. — Среди Покровителей я довольно молод; я родом из 3-й Когорты. Я родился треантом, знаете ли, прежде чем стал Покровителем. И в этом мальчике я вижу потенциал умереть как один из них.
Титулы — подумала миссис Гамильтон, постукивая пальцем по губе. — Были важны. Обозначение Системы
Она задумалась о том, насколько ухудшилось состояние Лиры после того, как она стала Духом Деревни. Это была не просто сила, это была информация. Видеть за кулисами Системы внутреннюю работу. Но сила тоже была немаловажной. Ее было достаточно, чтобы сделать людей чемпионами
Наконец, вибрации прекратились. В воздухе парила сверкающая руна, больше всего, что было раньше, почти размером с руну Класса, которая была создана изначально, хотя и гораздо более тонкая и простая. Она вся была пылающе-красной и с жесткими линиями, порочной вещью, заброшенной вещью без каких-либо мягких частей. Миссис Гамильтон, глядя на эту парящую руну, очень сомневалась, насколько эффективным в конечном итоге будет их добавление к его Навыку. Хотя они добавили некоторую мягкость и понимание, все остальные, казалось, добавляли жесткие, жестокие, неумолимые и непрощающие формы и значения. Это подчеркнуло бы его упрямство и безрассудные наклонности, а не смягчило их.
Насколько Класс может изменить человека, задумалась миссис Гамильтон. Насколько этот мальчик может быть искажен этим непоколебимым образом ?
Глава 399
Взгляд миссис Гамильтон был прикован к неподвижной фигуре Рандидли. Неужели, несмотря ни на что, Рендидли все еще будет стремиться защитить человечество? Хватит ли у него духу сопротивляться искушению броситься в свой квест, чтобы противостоять влиянию Системы?
Миссис Гамильтон не думала, что он хочет полностью избавить мир от Системы, но было ясно по его нежеланию принимать Класс, что она ему не по душе. И это было больше, чем просто юношеское неприятие власти. В этом было. знание, чувствовала миссис Гамильтон. Была глубокая тревога. Что же именно в Системе так его бесит?
Свет начал нарастать, и на этот раз это был не просто свет, а обжигающий жар. Изо всех сил стараясь подавить вздох, миссис Гамильтон встала и пошатнулась назад, подальше от источника жара. Даже при этом ее кожа покраснела и высохла, хотя она чувствовала, как ее собственная улучшенная Живучесть пытается справиться с повреждениями. Ее брови нахмурились, когда свет погас, оставив руну, которая теперь, казалось, горела на виду, не настоящим пламенем, а тепловыми волнами вокруг символа. Она неумолимо поплыла вверх, погружаясь в кожу Рандидли, изменяя ее, делая частью его ауры ощущение сухой опустошенности.
Проявив удивительную проницательность, Лира похлопала миссис Гамильтон по плечу. С полным отсутствием такта она затем сказала:
— Мне кажется, это один из тех случаев, когда чем больше они выступают против нас, тем больше они нас подчеркивают. Не отказывайтесь так легко от нашего пути.
Миссис Гамильтон задумалась, обладает ли она способностью убить эту глупую девчонку. Ее Навык (Душевный Яд), который она получила на 30-м уровне, мог бы пригодиться, независимо от того, что она почти полностью состоит из законов Системы. По крайней мере, тогда один из последних элементов, находящихся в пределах ее компетенции, который полностью игнорировал ее контроль, исчез бы.
Что ж, возможно, в этом и заключается часть удовольствия, размышляла миссис Гамильтон. Без Лиры. все, что она делала, казалось слишком предсказуемым. Лира и Рандидли. У них была общая привычка действовать так, что это почти приводило ее в ярость, но в основном забавляло.
Миссис Гамильтон похлопала ее в ответ по плечу. Как бы сильно ей ни хотелось убить эту девчонку, у нее была определенная раздражающая физическая красота. А люди любят красивые вещи.
— Если это все. — Октавиус, казалось, все еще беспокоился и оглядывался. Больше никто не вышел из темноты, никакие силы не действовали. — Тогда.
Он достал молоток, затем маленький столик и ударил им, как судья бьет молотком.
Миссис Гамильтон моргнула. Потому что прямо перед тем, как молоток ударил по столу, он остановился.
— Не так быстро.
Произнесла Лира, но это был не голос Лиры. Это было что-то более старое, что-то более темное, что-то гораздо более опасное. Так это. Существо.
— Очень приятно, — обнаружила, что говорит миссис Гамильтон. — Вы. та, кого называют Существом? Могу я узнать ваше имя?
— Йестикс. Как мило. — Когда говорила миссис Гамильтон, Существо смотрело на нее, улыбаясь, как раковая опухоль улыбается тебе. — Никто не спрашивал меня об этом очень давно. За это я сделаю тебе подарок.
Рука Лиры протянулась и коснулась миссис Гамильтон, и, когда она попыталась отстраниться от молодой женщины, она обнаружила, что замерзла. Когда эти пальцы коснулись ее, миссис Гамильтон подумала, что замерзнет до смерти, когда что-то колоссальное и одинокое прикоснулось своей душой к ее душе.
Затем она отдернула руку, и миссис Гамильтон отшатнулась, задыхаясь. Это чувство быстро прошло, и она осталась в раздумьях, произошло ли вообще что-нибудь.
— Я также позволю тебе увидеть это. Хотя ты должна знать, что, сказав этому бедному мальчику, что я делаю это, ты только запутаешь его. Лучше оставь меня легким врагом. Это упростит. следующую часть.
Тело Лиры пошло вперед, наполненное Йестикс, Существом, пока она не смогла дотянуться и коснуться Рандидли. Что она и сделала, погладив его по щеке.
— Мой герой. — прошептала Йестикс, ее улыбка была злой. — Я в ловушке в этом Подземелье. Приди и спаси меня от дракона. Я нарекаю тебя. Ядом для Непостоянного Эфира.