— Воровка, — спокойно сказал Цзех, сохраняя невозмутимое выражение лица.
Она кивнула ему, с ухмылкой на лице. — Король.
Затем она принялась за дело. Король Монстров видел, как Воровка сражается только однажды, и это было время, когда он сам был на принимающей стороне ее силы. Она была невероятно ловким бойцом, настолько, что казалось почти невозможным, как она способна выворачивать свое тело и наносить удары. С ней было кошмарно драться, просто из-за того, что она постоянно заставляла тебя принимать решения о том, какой частью своего тела ты готов пожертвовать, чтобы остановить ее.
Конечно, у этой пехоты не было возможности замедлить ее, и в течение 20 секунд они все были мертвы. Цзех должен был сказать, что он предпочитал быть на ее стороне, чем сражаться против нее.
— Как твое состояние? — спросила она сразу после того, как враги были убраны.
В Цзехе была часть, которая хотела солгать, сказать ей, что он слегка ранен, или даже что он в порядке, и что все будет в порядке. И дело не в том, что он не намеревался сказать ей именно это, но когда он открыл рот, этих слов там не было.
Они были поглощены подкрадывающимся холодом внутри него, внезапно понял Цзех, а затем громко рассмеялся, что заставило Воровку резко побледнеть. Он махнул рукой, поняв недоразумение и намереваясь исправить его. — Сейчас я в порядке, но я не проживу долго после битвы.
Поджав губы, Воровка сказала: — Может быть, это было бы правдой, если бы тебя лечили в хижине монстров, но Сприггитская технология настолько продвинута, что они могут отращивать конечности. Ты будешь в порядке.
Возможно, опять же, Цзех мог бы ничего не сказать, просто кивнуть и последовать за ней, но на этот раз всего стало слишком много. Он хотел поделиться своим решением, хотя бы раз, перед концом, с кем-нибудь еще. — нет, меня беспокоят не раны, полученные в битве против Изувеченного. Это эта правая рука Прародителя.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она.
— Разрушения, которые она вызвала, так велики и это дорого обходится. Мое собственное тело разрушается. Прямо сейчас даже мое превосходное телосложение рухнет под ее напряжением, со временем.
— Что? Он дал тебе это без предупреждения? — Глаза Воровки стали опасными, с твердым блеском, когда она сжала копье. Что-то менялось в ее сердце, когда она сомневалась в плане и ролях, которые им обоим предстояло сыграть.
И тогда Цзех солгал. — Нет, он сказал мне. Но я выбрал это. Ее сила велика. Она нам нужна была.
— Ты использовал ее все это время, — прошептала Воровка, ее глаза наполнились влагой.
Пожав плечами, Цзех сказал. — Как я уже сказал, она нам нужна была. Теперь, ты пойдешь за мной? — Он указал на светящийся луч света, который уходил в небо, за полком Эфирных рабов.
После нескольких мгновений колебаний Воровка кивнула. Но Цзех заметил, как крепко она сжимает древко своего копья. Она вела себя относительно спокойно, знал Цзех. Сражалась изо всех сил, конечно, но не рисковала своей жизнью. Не изнуряла себя. И теперь эта древняя защитница земли была объята виной, видя, как жизнь Цзеха утекает.
И за это Цзех сожалел. Но, так же как он пожертвовал бы своим телом ради общего блага этого своего мира, дома его расы монстров, он пожертвует и ее.
Некоторые вещи преднамеренно, некоторые нет.
Вместе они двинулись вперед и разорвали врагов перед собой, Воровка пронзала их, Цзех разбивал их грубой силой, свободно используя свою правую руку. Сейчас не было смысла сдерживаться, вред его телу был нанесен. Больше всего ему не хватало времени, и любых действий, которые он мог предпринять, чтобы быстрее достичь этой цели
Когда враги были убраны, они стояли перед полосой энергии, замерли на мгновение от ее величия. Она была сине-зеленой, цвета коралла в чистом море. Цзех никогда не видел моря, настоящего моря, которое было не просто очень большим болотом, но сразу же цвет поразил его, как полный жизни.
— Возьми меня за руку, — приказал Цзех.
— За какую? — парировала Воровка, приподняв бровь, но прежде чем он успел ответить, она схватила его за правую. Тут же ее затрясло. — Великий Прародитель, но твоя рука холодная.
— Держись крепче, — Улыбаясь вопреки себе, Цзех шагнул вперед. Тут же он почувствовал, как странная энергия столпа света схватила его и начала скручивать. Дело было не столько в том, что он двигался, сколько в том, что мир вокруг него складывался сам в себя, снова и снова, пока .
Они вышли из столпа, обнаружив себя, как и прежде, на вершине невысокого холма, но на этом сходства заканчивались. Столп, рядом с которым они находились сейчас, был багрово-красным, его края были зловещего фиолетового цвета. Странные кости были расставлены поблизости так, что казалось, будто они стоят на кладбище, вероятно, расы существ, похожих на Изувеченного, которого он только что убил. За исключением того, что определенные кости вокруг них образовывали огромные груды и скульптуры, искореженные, серые, чудовищные вещи, так что каждая отдельная кость, казалось, сливалась воедино, чтобы стать нежитью, которая окружала их.
— Сладкое забвение, — прошептала Воровка, глядя вверх, и Цзех последовал за ее взглядом.
Вверху парили огромные синие кристаллы, того же цвета, что и столб энергии в мире Прародителя. Казалось, они были размером с город, и если бы один из них упал на них, Цзех не был уверен, что сможет пережить удар, не говоря уже о том, чтобы остановить такую огромную силу. Даже с этой его правой рукой это было совершенно другого масштаба.
Словно по сигналу, его правую руку болезненно кольнуло, напоминая о том, что с ним произойдет. Цзех проигнорировал это, его взгляд оставался направленным вверх. Потому что за кристаллами небо было разделено на шахматную доску, эти угольно-черные линии проходили через все небо, показывая только эти сегментированные квадраты свободы.
Это оказалось невероятно уместной метафорой, потому что, присмотревшись, Цзех понял, что эти черные линии — толстые цепи, пересекающие весь этот мир. Вокруг них мир был пуст, казалось, населен только костями, дрейфующими кристаллами, а затем огромными цепями, связывающими мир. Цзех содрогнулся, подумав, насколько огромными должны быть эти цепи, чтобы покрыть все это расстояние.
— Хорошо, начнем, — наконец сказал Цзех, не зная, что еще они должны были сделать. Он достал небольшой мешочек из своей сумки и положил его на землю. Воровка подняла копье и закрыла глаза, сосредоточившись. Медленно, затем с нарастающей скоростью, странная серость вырвалась из конца копья, упала на землю и начала медленно распространяться. Там, где она касалась, цвет, казалось, исчезал, и все становилось слегка неясным, как будто тонкий туман опускался на все в мире.
Затем Цзех уселся ждать, гадая, в какой форме придет контратака.
Глава 459
Рендидли перекатился в сторону, а затем был вынужден выполнить кувырок назад, поскольку Синдра мгновенно скорректировала свою атаку, и один из ее ножей полоснул в его направлении. Ее удары были не шуточными, и он едва успевал исцеляться, чтобы не отставать от накопленного урона, полученного в тех первых двух мощных ударах и последующих скользящих касаниях.
Внутри него все его (Навыки Иггдрасиля) работали на полную мощность, заполняя его запасы (Здоровья), (Маны) и (Выносливости), а также помогая концентрации. Кроме того, он направил (Праведное Возмущение Иггдрасиля), специально надеясь, что это замедлит Синдру.
К сожалению, не повезло. Казалось, она обладала мощной сопротивляемостью к различным заклинаниям, от чего у Рендидли разболелась голова. Хотя она и не была специально подготовлена для блистания в (Выносливости) и (Живучести), они все равно были примерно на том же уровне, что и у него, просто из-за того, что она не уничтожила себя, используя огромное количество (Силы), которым обладала. У него не было никаких доказательств, но он подозревал, что можно поднять один или два (Стата) настолько высоко, что они будут связаны другими (Статами).
Например, высокая (Ловкость) бесполезна без повышенного (Восприятия) и (Реакции), что было тем узким местом, которое Рендидли уже использовал, чтобы проскользнуть мимо. В этот момент Рендидли был готов перейти к Плану Б, но Лукреция заверила его, что План А продвигается хорошо, поэтому не стоит форсировать события. Но если в ближайшее время ничего не изменится
Рендидли воздвиг три (Стены из Шипов), проскальзывая между ними, а также активировал (Манипуляцию Сумерками), чтобы скрыть свое убежище. Рыча от ярости, Синдра прорвалась сквозь них, ее глаза горели
— Входящие, — предупредила Лукреция, и Рендидли выругался и достал свой пистолет, быстро стреляя, надеясь поймать некоторые из щупалец (Существа). На этот раз их было пять, но как только Рендидли двинулся, они отпрыгнули назад, как будто знали, что он собирается стрелять немедленно.
Внезапно почувствовав головокружение, Рендидли мог только стиснуть зубы и накачивать больше (Эфира), какая-то жизненно важная часть его становилась все более измотанной. Напряжение от создания такого количества (Эфира) и его уничтожения начинало сказываться на нем.
(Существо) рассмеялось, забавляясь, а Синдра преследовала его все это время, почти настигая его, взмах ножа прошел всего в нескольких сантиметрах от его запястья.
Волна силы наполнила Рэндидли, когда он поднял свое копье и открыл рот. — Копье наступает, Пеп
Но как только он начал говорить, эти пять щупалец рванулись вперед, как гадюки, целясь в тот момент, когда обе его руки были заняты. Быстро переключившись, он снова достал пистолет и выстрелил. К счастью, в этом сжигании (Эфира) он подбил два щупальца, но было и другое, более мрачное осознание; осталось четыре пули.
Рендидли не ожидал, что эта часть боя продлится так долго.
Вдобавок
БУМ.
Комната содрогнулась, когда удар ножа прорвал зазубренную прореху в его (Костяном Плаще), прорезал плоть его бедра и ударился о землю, разбив ее. К счастью, рана была относительно неглубокой, но к этому моменту его (Костяной Плащ) выглядел крайне потрепанным, как будто это был отброс бездомного некроманта, а не величайшее снаряжение, вышедшее из Доннитона.