Рендидли поднял бровь, оглядываясь. — .нет, это не так. Мадам, как вас зовут?
— Артемис Ллевеллан. Епископ на службе у Бога. Я немного удивлена, что политический деятель, как вы, пришел сюда так скрытно. это заставляет меня задуматься о ваших мотивах. Ваши достижения предшествовали вам. Я надеюсь, вы простите меня за то, что я принимаю меры предосторожности.
Рендидли пренебрежительно взглянул на четырех преклонивших колени мужчин, но, посмотрев на них, он с болью понял, что их общая внешность опровергает их Уровень. Когда он сосредоточился на них, он почувствовал их густую ауру насилия. Это были не обычные охранники; они были немногими в церкви, кто воспользовался Системой. Сражаться с ними было бы хлопотно, хотя бы потому, что Рендидли не смог бы нейтрализовать их, не нажив себе постоянного врага в лице Церкви Единства. Скорее всего, часть этого прекрасного собора будет разрушена. Рендидли решил действовать публично, но огласка, которая возникла бы в результате такого разрушения, скорее всего, была бы головной болью. Если это удобно, он бы избежал этого.
— Я даже не заметил, — сухо сказал Рандидли, поворачиваясь к епископу Артемис. — Тогда перейдем сразу к делу. Как вы, возможно, заметили, отца Фостера больше нет. Я бы хотел, чтобы многие из ее политик и программ умерли вместе с ней. Церковь Единства сращивает части тел монстров с человеческими телами и наоборот. Я больше не буду этого терпеть.
Епископ задумалась. — У нас были свои подозрения относительно благополучия отца Фостера. Что касается ее программ некоторые из них были экстремальными, и не должно быть трудно позволить им отойти на второй план. Лично я считала ее довольно невыносимой но изначально она была лидером некоторых из наших темных ветвей.
— Вы знали и ничего не сделали? Вы знали, что она замышляет? — сказал Рендидли опасно тихим голосом.
Епископ фыркнула. — Вы бы предпочли, чтобы я вела себя как дура? Конечно, я знала, я даже извлекла выгоду из ее работы. Одно дело ненавидеть акт, другое — сказать нет выгодам, которые она предлагала.
Руки Рендидли сжались в кулаки. Возможно, Кулворт Шоу ошибался. Если люди — это существа, которые верят, то все, кого он встречал, — это те, кто верит во власть. Это было не то, что он не прочь уничтожить, и даже если бы это росло, как плесень, в темных местах Зоны, он бы нашел это и искоренял снова и снова. — Значит, вы поддерживали это.
— Я делала все, что могла, и не отказывалась от преимуществ, — тихо сказала Артемис, нахмурившись, глядя на Рандидли. — Что я могла сделать? Если вы знаете, что отец Фостер мертва, то вы, вероятно, знаете и о странной армии, которую она разрабатывала. До этого что я могла сделать?
— Вы могли покинуть церковь — начал Рандидли, но Артемис уже качала головой.
— Для отца Фостера человеческая жизнь была взаимозаменяемым товаром; любая была так же хороша, как и другая. Возможно, я могла бы инициировать раскол в церкви. Я бы спасла тех, кто последовал за мной, но она бы просто взяла эти жизни из других мест. Поверьте мне, я сделала все, что могла.
Рендидли знал, что она лжет. Но у него не было возможности заставить ее признать этот факт. И это не стоило его времени.
— Хорошо, — сказал Рандидли, выдыхая сквозь зубы. — Тогда скажите мне: где находятся места появления монстров?
Артемис моргнула. — Вы действительно знаете все, не так ли? Возможно, даже мы недооценили вас. Я полагаю, именно поэтому отца Фостера больше нет с нами. Конечно, у нас они есть, но
После паузы она сказала. — Я не решаюсь передавать их кому-то, кто так знаком с насилием. Мы регулируем количество монстров, выпускаемых в Зону, предоставляя ровно столько, чтобы подтолкнуть Уровень населения вверх. Даже несмотря на то, что мы предпочитаем поощрять наших людей воздерживаться от повышения Уровня, мы понимаем ну, кроме того, вы выросли в другой Зоне. В более дикой. Вы бы не поняли
— Мадам, этот вопрос был любезностью, — медленно сказал Рандидли. Священник, проводивший службу, сверлил его взглядом, поэтому он повернулся к нему, пока тот не вспотел. — Я уйду отсюда с той информацией, которую хочу. Независимо от того, что мне придется сделать.
— Вы кажетесь уверенным. Неужели мы раковина, которую так легко вскрыть? — сказала Артемис с кривой улыбкой.
— Да. И вы тоже это знаете, иначе у вас не было бы этой штуки, ожидающей в подвале. Кстати, что это? То, как оно собирает энергию Ах, вы сделали Еретика, не так ли?
Артемис замерла. Затем медленно сдулась. Наконец, она вздохнула. — Ладно, ты победил.
Глава 591
Долг каждого гражданина – видеть в тех, кто воздвигает свои жизни, словно высокие стены, перед лицом ярости и хаоса природы, достойных похвалы и добродетельных людей. Из этого следует, что те, кто может еще более триумфально оградить человечество от всех без исключения диких систем, заслуживают еще большей похвалы. Органический вывод, к которому мы приходим, состоит в том, что героизм любого человека, в силу истории и обстоятельств, сияет именно так, потому что так и должно быть. Но этот столь желанный свет иногда поднимается до такой степени, что становится настолько броским, что ослепляет смотрящих. Без посторонней помощи эти фигуры становятся для населения всего лишь формой и яростью, лишенными структуры и облика истинного и несовершенного человека, к категории которых все мы должны признать свою принадлежность.
Основание Рыцарских Орденов (предлагаемые первоначальные пять: Орден Доблести, Орден Ярости, Орден Мудрости, Орден Веры и Орден Вождя) – это попытка исправить эту бесформенную слепоту.
Закон держит твердые края. Без определения применение закона будет только вредить и ограничивать. И для нашего продуманного видения закона является анафемой то, что любая фигура, независимо от ее влияния или уникальности, может на законных основаниях претендовать на иммунитет к действию закона или действовать за пределами досягаемости честных людей этой страны.
С этой целью пусть Рыцарские Ордена станут поощряемой реформацией ролей, чтобы ни одна героическая фигура не испытывала недостатка в обладании законными рычагами влияния, которыми можно воспользоваться
— Что такое люди? — спросил Джереми.
Тесса оторвалась от письма, которое она собиралась отправить миссис Гамильтон. Она моргнула и решила, что этот вопрос ее раздражает.
— Ну, в этом-то и вся суть, не так ли? — сказал Джереми, почесывая голову. — Что составляет человека? Эти люди
— Люди Ну, люди — это люди. Наверное. Наверное, лучший способ проверить, является ли что-то Ну, дерьмо. Может быть, посмотреть, сможет ли оно Лучшая проверка — может ли оно распознавать других людей. Неизгладимое качество человека — это отчетливый и желанный привкус обдуманного интеллекта и сдержанной дикости. Примечательно, что каждый обладает интеллектом такой силы, что никто не может пройти мимо другого, не почувствовав теплое излучение остроумия из глаз даже незнакомца. Люди — это те, кто способен распознать человечность в другом.
Джереми закатил глаза.
— Не говори со мной вычурным языком. Люди — это существа, которые узнают других людей? Какая теоретическая чушь. Ты понимаешь, что такое определение укажет на то, что чудовищные люди более человечны, чем несчастное население вокруг них, которое упорно отказывается относиться к ним как к чему-то иному, кроме угрозы?
Покачав головой, Тесса проигнорировала Джереми и вернулась к своему письму. Ей нужно было отправить его сегодня, прежде чем они сойдут с манатехской железной дороги и пойдут пешком остаток пути на север. Даже несмотря на то, что она впервые оказалась за пределами Зоны, у нее не было времени наслаждаться видами.
У нее был грандиозный план, и она знала, что Рендидли не будет сидеть сложа руки и ждать, пока ее идеи догонят его. Если она собиралась осуществить задуманное, ее идеи должны были распространиться, и быстро. Не было времени терять.
Второй визит Рендидли за день прошел намного лучше, чем первый. Нефритовый принц, казалось, был так же готов к его прибытию, но ответил на все вопросы Рендидли удовлетворительным образом. На самом деле, Рендидли довольно сильно понравился этот молодой человек; казалось, что парень просто хотел, чтобы его оставили в покое, чтобы он мог достичь вершины боевых искусств. Его впечатление не было впечатлением человека, которому пришлось бы бороться политически.
Теперь, когда внешние влияния были устранены, и он обладал аппаратом для порождения монстров, Рендидли обдумал свой следующий шаг. В какой-то момент ему нужно будет воссоединиться с Невеей. Им больше не нужно было действовать раздельно, хотя он ожидал, что она предпочтет это. Рендидли также хотел уделить время усвоению своего нового навыка и уровней навыков, которые он приобрел за последнюю неделю или около того, но даже мысль о том, чтобы сделать это прямо сейчас, вонзала нож горячей тревоги ему в живот. Казалось, что есть еще так много вещей, которыми ему нужно заняться.
Рендидли закрыл глаза и позволил большинству ощущений мира исчезнуть. Гром медленно полз над головой, громко стоная в облаках. Мягкий дождь падал, оставляя крошечные уколы света на его коже. Рендидли простоял так почти десять минут, наслаждаясь покоем природы.
Затем его глаза резко открылись. Ему нужно будет рассеять эти порождающие монстров устройства в какой-то момент, но Лукреция уже пыталась придумать способ отвязать их от фиксированного места назначения. Было бы намного проще, если бы он мог просто вернуть Зону в нормальное состояние. Но сейчас он мало что мог с этим поделать. Вместо этого ему нужно было разобраться с последней половиной свисающего незавершенного дела.
Ему нужно было сконструировать тело для Призрака, которое имело бы некую страховку того, что он останется сосредоточенным на интересах живущих здесь людей.
Для этого ему нужно было вернуться в свой стальной трущобный город.
Путешествие не было долгим, особенно теперь, когда Рендидли больше не утруждал себя попытками скрыть свои передвижения. Он просто бежал прямо по стране со скоростью, приближающейся к скорости железной дороги. Когда он прибыл туда, он обнаружил, что дом был пуст, в нем не было запасов чая Мод, что на секунду выбило его из колеи. Только увидев разбитое окно, он вспомнил их ссору и то, что отправил ее прочь за то, что она настаивала на использовании его дома для продвижения глупостей Церкви Единства.