Сило сейчас был где-то в дикой местности, сражаясь с постоянно увеличивающимся потоком странно разъедающего Эфира, но вибрации, которые испускала эта энергия, были достаточно плохими, чтобы он не стал сообщать остальной группе, что знает, где находится Сило. Что бы там ни происходило, казалось, что этот чудак должен разобраться с этим сам.
Во время формирования первоначального плана засады Рендидли был несколько неверующим. Но даже он был измучен, глядя на врагов, приближающихся к ним. Он потер грудь и поморщился. Иногда возникали небольшие вспышки Он не был полностью уверен, что хирург удалил все осколки кристалла. Но Рендидли понимал, как трудно это сделать. Это просто вызывало у него беспокойство.
Или, возможно, он просто был параноиком перед лицом такого количества врагов.
— Они смогут защититься? — спросила Азриэль у Платтона.
Платтон пожал плечами, его лицо исказилось в гримасе.
— Мне больно это говорить, но нет. Полковник Эутна сильна, но это — он беспомощно развел руками.
Группа согласилась с ним, хотя никто не высказал своего мнения. Остальная часть отряда сержанта Платтона уже продвигалась вперед, устанавливая точки для засады на атакующих Вайтов. Но эта группа осталась, чтобы засвидетельствовать последние мгновения базы. К счастью, Рендидли не заметил ни одного Короля Ведьм, так что, по крайней мере, эта угроза не нависала над базой.
— Разве нет какого-нибудь оборудования, чтобы отбиваться от больших групп? Пушки или что-то в этом роде? — спросил Рандидли, уже зная ответ.
Сержант Платтон запнулся.
— Все прекрасные вещи несовершенны. Поэтому мы их и любим. Так и наш мир.
Рендидли ничего не сказал. А что тут скажешь? Трудно было не думать, что копьеносцы извращенно выбрали этот конец, так целенаправленно преследуя копье.
Лодки Вайтов достигли берега, и странные, хрупкие тела выпрыгнули и начали бежать к базе. Хотя их конечности были тонкими и острыми, их прозрачные плащи придавали им странное ощущение размера. Они казались стаей мстительных медуз, вырывающихся из глубины, чтобы убить сухопутных жителей.
Когда линии сошлись, копьеносцы сокрушили их. Затем они сокрушили следующую волну. Потом следующую и следующую.
Один за другим копьеносцы вдоль линии начали умирать. И очень быстро Вайтов стало так много, что они смогли обойти группу копьеносцев с флангов, и все копьеносцы вдоль края группы начали окружать и убивать.
Наступил переломный момент, и сразу же Вайты прорвали их линии повсюду. Рендидли сузил глаза и смог издалека проследить за несколькими копьеносцами, которые казались трансцендентными в своей способности убивать Вайтов. Эти немногие сдерживали последний остаток сопротивления морю тел, которое нахлынуло вперед. Эти немногие были эгидой копьеносцев, и вокруг них никто не падал.
— Считаете ли вы глупым то, что мы отказались принять другие Пути к силе? Я хочу, чтобы каждый из вас ответил, — медленно произнес сержант Платтон. Он повернулся и криво усмехнулся Рандидли.
— Ты последний. Я подозреваю, что знаю, каким будет твой ответ.
— Нет, — просто сказала Скарч.
— Что еще мы могли сделать? Нет оружия, которое было бы лучше приспособлено к этой битве, чем копье. Оно поистине совершенно.
— Говоришь как истинный член Школы Копья, — проворчал сержант Платтон.
На поле боя один из этих немногих пошатнулся, когда (Психический Яд) поразил его со слишком многих сторон. Она была высокой, с каскадом лазурных волос, более совершенных и чистых, чем море в полдень. Просто под напором тел они сбили ее на землю. Но вокруг нее оставшиеся четыре парагона сражались еще упорнее. Их последователи, казалось, чувствовали отчаяние своего надвигающегося бедствия и безрассудно рисковали собой.
У Рендидли зачесались руки. Эти люди были обречены. Хотя он и не видел этого, он чувствовал, насколько низко их Здоровье. Под тяжестью такого количества атак даже Рендидли признавал, что будет погребен. И все же он хотел присоединиться к ним.
Наблюдая за их дальнейшей борьбой, он внезапно расширил глаза и поднял взгляд к небу.
— Я не жалею о том, что выбрал копье, — гордо объявила Азриэль. — Но я думаю, что если вы игнорируете все, чего хотите достичь вы оказываете себе и окружающему вас миру медвежью услугу. У нас есть обязанности. Мое копье — это Путь к выполнению этих обязанностей. Искать способ, чтобы все лежало перед вами прямо, как копье это единственный разумный Путь.
— Это трудный Путь, — тихо сказал сержант Платтон. — Я желаю тебе удачи. А ты, Рандидли?
Рендидли долго смотрел на небо над полем боя, не отвечая. Он мог сказать, как идет битва, даже не глядя. Потому что в небе Эфир реагировал на происходящее внизу. Ветер закручивался и поднимался вверх. Облака опускались ниже и сжимались в вал. А затем ветер обрушился вниз огромным клинком, острием копья, которое каким-то образом сформировалось благодаря настойчивости тех немногих людей, которые отдали свои жизни, чтобы замедлить продвижение Вайтов.
Когда копье вонзилось в землю, оно не уничтожило Вайтов, как ожидал Рандидли. Вместо этого от этой точки распространилась приливная волна Эфира, распространяясь в окружающее пространство. Когда она накрыла Рандидли, он ощутил вкус и почувствовал несравненно острое ощущение копья. Внезапно его образы, связанные с копьем, стали более четкими.
Рендидли глубоко вздохнул. Как как эти люди влияют на Эфир только своими образами?
— Ну? — подтолкнул его сержант Платтон. Последний парагон стоял прямо, и рядом с ним было всего около дюжины копьеносцев. Они прорывались вперед, углубляясь в основную массу сил Вайтов, не останавливаясь. Только продвигаясь вперед, они избежали того, чтобы быть раздавленными и задушенными окружающей их армией.
Парагон поднял копье. Его группа присоединилась к нему. В небе Эфир бурлил и смещался, откликаясь на зов.
Это были эмоции, понял Рандидли. Эфир поднимался не к их образам как таковым. Система крепко держала образы под своим влиянием. Это было величайшим преимуществом Рендидли перед другими людьми; его образы были относительно чистыми и легкими для создания. Но каким-то образом эмоции
Копьеносцы погибли до единого. Но Рендидли мог закрыть глаза и забыть об этом. Но что он не мог забыть так это то, как сильно каждый из них любил копье.
— Да. Глупо игнорировать другие Пути, — вздохнул Рандидли.
— Но как я могу сказать, что такая чистая любовь глупа?
— Доблесть и верность патриота прекрасны в любом человеке , — спокойно сказал сержант Платтон. — Это цитата самого Копейщика. Пойдем — мы должны занять позицию. Они выполнили свою цель, и теперь пришло время выполнить нашу.
Группа отвернулась, но Рендидли еще немного понаблюдал, глядя на все еще бушующий Эфир в небе над полем боя. Глаза Рендидли были острыми, когда он рассматривал смещающиеся силы. Почему возмущение становится сильнее? Разве Эфир не должен перестать подвергаться влиянию эмоций теперь, когда исходные люди мертвы?
Более того, Рендидли пришел в голову еще один вопрос, и он не мог найти на него ответа.
Где Мастера? Где истинные двигатели силы Теллуса прямо сейчас?
Сделайте чтение еще более приятным,
Глава 653
Шаль был расстроен. Рядом с ним лежал Разланд, который уже спал. Его храп был таким громким, что Шаль почти поверил, что Врайты покинут свои укрепления и начнут атаку посреди ночи, только чтобы Разланд замолчал.
После того, как Шаль заманил двух Королей Ведьм в бой и убил их обоих с помощью Разланда и Вериники, сила Врайтов, разорявших Школу Смерти, была в значительной степени сломлена. Они преследовали последнего генерала в этом районе до первого захваченного ими места, здесь, в Дипмыше.
Упрямо, Врайты развернулись у Пасти Ада и отразили все атаки на базу. Шаль мог бы с легкостью прорваться, но его сдерживало предупреждение Офелии Вейд прятать свою главную силу. В то время, когда он получил это наставление от своей начальницы, Шаль согласился, что это умно. Но сейчас
Какой в этом смысл?
Определенно, во всей битве на Теллусе было что-то неладное. Врайты начинали наступления и побеждали везде, где видел Шаль, и все же никто ничего не предпринимал. Все слишком ревностно охраняли свои карты, чтобы сыграть хоть одну партию, пока у них не будет достаточно фишек, чтобы вытеснить кого-то другого.
Проблема была в том, что Шаль понятия не имел, кто эти игроки. А еще он не понимал, ПОЧЕМУ он должен скрывать свою истинную силу.
На Теллусе существовало четыре отличия: Ремесленник, Адепт, Понтифик и Мастер. Ремесленник обладал достаточной силой образа, чтобы вызвать зрительное или слуховое изменение в мире, просто используя (Навык). Адепт мог физически передвигать что-либо, только с помощью образа (Навыка). Это были два основных типа силы, которых можно было достичь с достаточной тренировкой и силой воли. Особенно это было верно, когда человек проводил некоторое время на передовой.
Это оттачивало образ как ничто другое. Пребывание на грани смерти приносило дивиденды в этом жестоком мире.
Между двумя низшими и двумя высшими отличиями существовала четкая граница. Вот почему было так важно, что Рендидли был признан имеющим потенциал достижения уровня Понтифика давным-давно. Его потенциал заключался в том, чтобы стать настоящим двигателем и вершителем судеб на Теллусе.
Понтифик мог делать многое, но что действительно отличало Понтификов, так это то, что их (Навыки) и образы касались чего-то большего, чем они сами. Они обладали намеком на более великий образ. Когда видишь эти образы, они легко вписываются в понятные, более масштабные повествования. Проще говоря эти образы казались истинными .
Теперь это было практически бесполезно без (Источника Копья) в их распоряжении. (Источник Копья) служил мостом для многих, чтобы стать Понтификом. Многие образы, связанные с копьем, теряли свою силу без установленного (Источника Копья).
Но другим это давало шанс достичь вершины Теллуса: Мастеров. Тех, кто мог создавать свои собственные образы с такой силой, что они могли стать их аватарами. Им не нужно было походить на силу определенных более крупных повествований или образов; они могли создавать эти мощные образы самостоятельно.