Азриэль бросила на него уничтожающий взгляд.
— Стать покрытым грязью могильщиком — это чтобы развить свои образы? Должно быть, это одна из твоих эзотерических шуток из твоей родины. Ни один истинный дух разума не осмелится предположить, что здесь есть какая-то связь.
Улыбка Рендидли не исчезла, но стала гораздо более меланхоличной. Он повернулся и посмотрел на свою утреннюю работу. Пока что было выкопано пятьдесят шесть могил. Сегодня нужно было похоронить 81 тело. Вайты были довольны тем, что складывались на южном берегу реки Халлат, так что это были первые несколько дней мира за долгое время.
Или, по крайней мере, так казалось. Рендидли напомнил себе, что он сражался в Центральном Домене всего около месяца.
— Кто-то должен копать могилы, — тихо сказал он.
— Нет, не должны. Тела будут сожжены в пепел, чтобы помешать Пропагатору взять субстанции трупа и переделать их в Вайтов. Еще более важным является то, что не ты и не я должны копать эти могилы; среди нас есть гораздо более слабые копьеносцы, пусть они выполняют такую утомительную и бесполезную задачу.
— Есть смысл в том, чтобы это делали продуктивные руки. Даже если это и не нужно, могила — это. значимый символ, — настаивал Рандидли. Он прекрасно знал о трехстах живых солдатах под командованием капитана Платтона на базе всего в миле отсюда. Он также знал, что многие из них наблюдают за его трудом в долине у реки Халлат, молча наблюдая.
— Наполнит ли это вдохновением тех свидетелей? Смогут ли они преодолеть недостаток Эфира силой воли и упорством? — спросила Азриэль. Истинная сила ее аргумента заключалась в том, что она не была язвительной; ее тон был просто любопытным. — Это кажется маловероятным. Ты хочешь добиться расположения одной из копьеносцев низкого уровня, и это сложный брачный ритуал? Наверняка кто-нибудь отсосет твой член меньше чем за семьдесят пять или около того могил.
— Восемьдесят одна, — поправил Рандидли, а затем усмехнулся вопреки себе. То, что Азриэль сказала член , было достаточно новым, чтобы поднять ему настроение. — Но да, я понимаю. Это может быть бессмысленно. И я знаю, что если бы это было месяц назад, я бы не подумал об этом. Но.
Уперев руки в бока, Рендидли несколько минут стоял рядом с Азриэль и смотрел в небо. Хотя она и шутила о том, что они преодолеют недостаток Эфира силой воли, Рендидли чувствовал что-то в небе. Это было наполовину мягким бризом, а наполовину биением сердца. Это было неустойчивое дыхание мира, созданное из жертвы и пронзительного образа копья.
Те немногие, кто пожертвовал своей жизнью на Саутпойнт-Бич, чего-то добились. Честно говоря, Рендидли делал это, чтобы попытаться понять, как это произошло. Это было создание Эфира, какого Рендидли никогда раньше не видел. И когда Рендидли потратил время на то, чтобы объяснить Невее, что произошло, она казалась смущенной и незаинтересованной.
Но это засело в голове у Рандидли. Его небольшой опыт с кармой от Лукреции, которого даже не хватило на настоящий навык, заставил его копать могилы. Поэтому он и копал.
Однако это была не единственная причина. Дело еще и в том, что Рендидли наблюдал, как эти копьеносцы умирают в течение последних двух недель, когда Вайты стали по-настоящему злобными в своих попытках убить Рандидли, Азриэль и Скарч.
Не то чтобы эти восемьдесят один человек погибли, защищая их. Далеко нет. Они просто попали под перекрестный огонь. Это тяжело давило на сердце Рандидли. Корона Переворота и Тишины пульсировала горячей и злобной обидой, как болезненная открытая рана.
— Ты начал предложение, а потом замолчал на середине, — констатировала Азриэль. — Ты часто так делаешь.
Усмехнувшись, Рендидли снова пожал плечами и вернулся к копанию ям.
— .если ты хочешь, чтобы в тебя влюбилась глупая копьеносная девчонка, — медленно начала Азриэль, — я бы рекомендовала использовать те же методы, что и со мной.
Несколько секунд Рендидли продолжал копать. Затем он остановился и выпрямился, чтобы посмотреть на Азриэль. Она смотрела на него, не моргая, ее малиновые глаза были большими и серьезными.
— .и что это за методы? — медленно спросил Рандидли.
— Дай ей обещание и не выполни его, но не по своей вине. Тебе будет трудно организовать подобное предательство по доброй воле, но ты чрезвычайно компетентный человек, Рандидли. Я уверена, что ты справишься, — серьезно сказала Азриэль.
Нахмурившись, Рендидли сказал:
— Это кажется ужасным способом. э-э, заставить кого-то влюбиться в меня. Кроме того, я выполнил свое обещание тебе. Я победил Драка на турнире.
— Мы уже говорили об этом, — пренебрежительно сказала Азриэль. — У меня никогда не было плохих намерений по отношению к Драку, хотя он и запер бы меня и заставил бы рожать его детей, если бы он выиграл наш поединок. Такой результат был просто естественным ростом моей собственной слабости. Я желала получить инструменты, чтобы стоять на сцене и триумфально демонстрировать непревзойденное мастерство моего мастера.
С печальным покачиванием головы Азриэль показала, насколько удручающим она считала окончание турнира.
— Ты не только украл мою славу, но и не явился на финал турнира. Обе возможности были украдены у меня. С таким методом. даже самой уравновешенной девушке легко стать слегка одержимой.
Рендидли закончил одну яму и перешел к другой, чувствуя себя странно нервно.
— Поэтому ты так часто хочешь спарринговать? Чтобы. как-то отомстить мне? Ты, конечно, наносишь достаточно ударов, так что я удивлялся, почему ты так злобно бьешь во время спарринга.
— Пытаться сделать что-то меньшее, чем убить тебя, было бы неуважительно. Часто я разочаровываюсь в твоей нехватке исполнения во время таких тренировок. Но я признаю, что это увеличивает продолжительность, что имеет свои преимущества, — признала Азриэль. Но затем она вздохнула. — Нет, теперь мы неразрывно связаны. Тренировки действительно проводятся для улучшения. Но я очень сильно желала во время отбора в команду, чтобы меня не поставили с тобой. Это было одним из видов разочарования — быть поставленной в непосредственной близости от тебя еще раз. К тебе, в отличие от большинства. нет, больше, чем к кому-либо, я чувствую зависть. Это отвратительное чувство.
Рендидли не мог ничего сказать на это, поэтому продолжал копать. С помощью своих растительных чувств он заметил, что все больше людей из отряда капитана Платтона подходят, чтобы посмотреть на него и Азриэль на холме, тихо переговариваясь, пока Рендидли копал. Ему было интересно, что они думают.
Возможно, это было его воображение, но ему казалось, что великое биение сердца в небе становится все громче.
— Возможно, это трудно понять, — внезапно сказала Азриэль. — Я должна признать, что это было новое для меня чувство. Так что, возможно, ты.
— Нет, я понимаю, — перебил Рандидли.
Азриэль моргнула. Затем нахмурилась.
— Ты? Кому ты мог завидовать? У тебя есть дар жизни, текущей из твоих рук. Растения и Пепел формируются тобой. Ты — великий ученик Аэмонта, Призрачного Копья. Твоя жизнь. благословенна. Почти сформирована, чтобы быть идеальной.
Первой реакцией Рендидли было вспомнить о своем времени на Земле до Системы, когда его зависть к Эйсу было больно переносить. Но другой пример был гораздо ближе.
— Азриэль, я завидовал тебе. До боя, и даже после. Даже сейчас. Никто не приспосабливается так, как ты. Никто не реагирует быстрее. Если бы мы не встретились, как, по-твоему, сложился бы бой против Драка?
Азриэль резко наклонила голову вбок, рассматривая его. Ее глаза стали отстраненными, как будто она просматривала всю необходимую информацию в своем уме. Затем она кивнула.
— А, интересный угол. Я забываю, каким непредсказуемым ты был тогда, в плохом смысле. То есть иногда приемлемым, иногда глупым.
Рендидли хмыкнул и воткнул лопату в землю. Нет необходимости останавливаться на этой теме.
— Все, восемьдесят одна могила. Пойдем к Платтону.
— .Рандидли, — медленно начала Азриэль. Но затем она покачала головой. — Ну, это не имеет значения. Продолжай.
Глава 663
Капитан Платтон сидел на вершине высокой каменной башни, глядя в сторону южной стороны реки Халлат. Завеса деревьев затрудняла точное понимание происходящего, но было ясно, что Врайты двигаются.
Строительство, подсказывало ему чутье. На этот раз, наверняка, Адские Пасти. С таким прикрытием Врайты оттеснили бы их от реки Халлат и получили бы полную власть над плодородной сельской местностью, которая кормила большую часть Центрального Домена. Фермерство было в основном осмеянной профессией в Теллусе, но если бы фермерские деревни в окрестностях пали, Центральный Домен очень быстро почувствовал бы это.
Заставит ли это их пошевелиться? — размышлял капитан Платтон. Каким-то образом он знал, что нет. По каким-то причинам элиты проявляли лишь апатию к этому вторжению. Было больно и обидно признавать это, но не было другого объяснения отсутствию реакции, когда со всех сторон поступали сообщения о потерях от орды Врайтов.
Когда был потерян Копьеносец, Теллус разозлился и расстроился. Впервые за столетия, прошедшие после великой Катастрофы, они потеряли свою идентичность. Даже если капитан Платтон не согласен с решением вышестоящих оставаться в тени, он понимал его; не было фундаментальной угрозы, которую им нужно было устранить.
Но это была другая ситуация. Агрессивные атаки Врайтов показали, что они будут игнорировать огромные потери, которые повлечет за собой форсирование этого вопроса. И им было все равно. Если тело не было тщательно уничтожено, у Пропагаторов была возможность использовать трупы для сборки новых Врайтов без передышки.
Именно это и разбивало сердце капитану Платтону: его хвалили как героя все жители, которые слышали о его подвигах, но все, чего он добился, — это потратил сотни жизней, чтобы отсрочить нападение на несколько недель.
Вот и все, чего добилась доблестная оборона, которую он организовал. Несколько недель.