герой — это существование, на которое нет ответа.
Сайло не достиг этой высоты. Поэтому обстоятельства вынудили его черпать глубже, чем когда-либо прежде, из своего драгоценного сокровища. Он черпал настолько глубоко, что на мгновение потерялся в чувстве странности. Его тело больше не казалось его собственным. Но это чувство быстро прошло.
Когда Сайло пришел в себя, он заметил две вещи. Во-первых, он достиг 50-го Уровня. Во-вторых, у него не хватало одного пальца, а его левый глаз был другого цвета. Естественно, волнение от достижения первого перевесило любые небольшие опасения, которые могли быть у Сайло по поводу обнаружения последних вещей.
Он также был рад увидеть два новых Навыка, которые он получил от сокровища, которое дали ему его старейшины: (Отвратительное Обезглавливание) и (Яростный Импульс). Оба легко получили Уровни Навыков в последующие часы. Хотя Сайло был в основном переполнен чувствами, у него хватило присутствия духа, чтобы пробраться обратно через трущобы Хастама к месту, где он был благословлен этим сокровищем. Без сомнения, старейшины могли дать ему совет.
Но их там не было.
Дома, где они жили, влача скромную жизнь заброшены. Сайло почувствовал себя потерянным.
Затем он услышал, как подросток издевается над пожилой женщиной, и вся растерянность Сайло исчезла. На смену ей пришла тупая головная боль и непреодолимое желание наказать дурака, который посмел обидеть почтенную старейшину.
Излишне говорить, что Сайло последовал за молодым человеком из Хастама, в нескольких километрах по сельской местности, и ждал возле таверны, пока парень пил. Честно говоря, весь этот опыт пошел Сайло на пользу. Дыхание прохладным ночным воздухом помогло притупить головную боль.
После того, как он вернулся в этот заброшенный фермерский дом со своими друзьями, Сайло больше не мог ждать. Он ударил и преподал этим юношам урок уважения, который они никогда не забудут. Можно было бы счесть это своего рода щедростью, что Сайло великодушно преподал им всем один и тот же урок. Последний урок.
учит .
Сайло нахмурился и наклонил голову набок. Затем он внимательно огляделся. На долю секунды ему показалось, что кто-то говорит. Но это было невозможно. Сайло позаботился о том, чтобы ни у кого из присутствующих не было языков, чтобы говорить.
учит
— Что? Кто здесь? — взревел Сайло. Слова прозвучали резко в скрипучем фермерском доме, и после них был слышен только звук ветра. Его сердце колотилось в ушах, когда он крутился на месте, посылая небольшие волны по луже крови на земле.
отвечаю на твой вопрос. Герой — это тот, кто учит
Сайло моргнул. Голос был в его голове! Как странно. Возможно, это было источником головной боли?
Но, несмотря на то, что у голоса было сомнительное происхождение, ему, несомненно, было что сказать мудрого. Сайло широко улыбнулся. — Да Верно ведь? Герой — это существование, которое может формировать остальных. Только я думаю, что эти люди научатся только одним способом: через дисциплину.
Голос в голове Сайло усмехнулся.
Глава 686
— Дерьмо, — объявила Альта всей комнате, вздернув руки к небу. Две ассистентки, работавшие в мастерской на полставки, не отрываясь смотрели на свою работу, в то время как электрическая схема перед Альтой с шипением сдавалась, а разъемы выходили из строя.
Лукреция беспомощно улыбнулась, заметив, как Альту явно раздражает, что никто не спрашивает, что происходит. Теплое чувство наполнило сердце Лукреции, когда она наблюдала, как молодая женщина разворачивается и сверлит взглядом потолок, ожидая, что кто-нибудь поинтересуется о последней из серии почти часовых неудач в исследованиях. Лукреции пришло в голову заставить Альту подождать. Когда она расстраивалась в мастерской, это было одно из немногих времен, когда Альта возвращала себе юношеский задор, который был у нее давным-давно.
Сейчас, в свои двадцать шесть, Альта расцвела и превратилась в прекрасную женщину. Но в настоящее время она была сервисным механиком для тех самых электростанций, которыми когда-то владела ее семья, и не многие соглашались с восторженной оценкой красоты Альты, которую давала Лукреция. Впрочем, это не имело особого значения; многое из этого исходило из времени, которое они провели вместе после несчастного случая в детстве Альты.
Никто не видел, как усердно работала Альта, как решительно она была настроена не упускать из виду свои цели. Никто другой не испытывал того глубокого чувства вины, которое испытывала Лукреция, наблюдая, как бледный цветок в груди Альты с каждым днем становится все ярче и сияет все сильнее.
— Что случилось? — устало спросила Лукреция, все еще с улыбкой на лице. Как ни странно, впервые за свою долгую жизнь Лукреция почувствовала себя по-настоящему старой. Это было похоже на извращенную мудрость и пессимизм в отношении человеческой природы, которые изменили ее мировоззрение.
— Ба! Электромагнитная энергия от древа нестабильна. В один момент она спокойна, в другой — бушует. Полагаю, это имеет смысл, — нахмурившись, сказала Альта. — Древо — живое существо. Как оно дышит, так и мы все живем. Но даже небольшая мощность, содержащаяся в самой маленькой жилке сока, которая течет по древу, может перегрузить базовую схему. А если я ее изолирую, бывают моменты, когда напряжение падает, и энергия не генерируется ! Без этого происходит, в основном, то же самое: реакция не удается без постоянного источника энергии, из-за чего схема перегорает.
— И что дальше? Я имею в виду, на сегодня, — терпеливо спросила Лукреция. Она уже собиралась убрать гаечные ключи и паяльное оборудование с верстака вокруг обнаженной жилы. Ее вина исходила не из того, что Лукреция на самом деле сделала, хотя началось все именно так. Вместо этого она исходила из осознания того, что некоторые вещи неизбежны; люди больше похожи на машины и меньше на амальгамы случайности.
Например, после того, как в груди Альты расцвел этот зловещий цветок кармы, Лукрецию постепенно поглощала вина. Чем больше времени она проводила с поломанной девушкой, тем больше она вспоминала свой собственный опыт, когда росла без родителей в странном месте, где казалось, что все смутно хотят ее заполучить. Чем больше Лукреция желала, чтобы она не соблазняла Альту к этому сближению кармы.
Но в какой-то момент, когда горечь и ярость, которыми обладала Альта, превратились в отчаянную решимость, тем больше Лукреция понимала, что Альта всегда выбрала бы тот же путь. Лукреция лишь ускорила процесс.
— Смена в машиностроении, — с яркой улыбкой сказала Альта. — Наконец-то! Я устала просто смотреть на энергосистемы. Механизм, над которым я буду помогать, уже на два поколения старше, но все же это модульная рама с базовой системой подавления. Он не видел передовой, но мы хотим отполировать его, пока он не сможет!
Одна из двух ассистенток впервые оторвалась от работы. — Это означает, что война в третьей земле ухудшается? Вы думаете, что Ткачи
— Конечно, нет, никто не хочет, чтобы произошла война между ветвями, — резко сказала Лукреция. Сиерс, ассистентка, задавшая вопрос, была умной девочкой, которую они смогли найти в трущобах за пределами Тафта несколько лет назад, когда Альта совершила свой первый настоящий прорыв в том, как использовать сок Мирового Древа в качестве топлива. Но она была слаба к отвлекающим факторам, особенно к полетам нервной фантазии и сплетням. Лукреция не верила, что небольшое увеличение ее интеллекта по сравнению со следующим отчаянным умным ребенком стоило ее недостатков, но Альта любила ее.
В основном потому, что Сиерс была кем-то вроде легкомысленной особы и не задумывалась слишком глубоко о том, что технология, которую Альта пыталась усовершенствовать, сделает.
Лукреция взглянула на Альту, которая слегка улыбнулась ей. Внутри Лукрецию пробрала дрожь. Она была тем острым ножом, который научил Альту, что с властью все возможно. Она была искушением. Но не по выбору. Это было то тяжелое бремя, которое Лукреция теперь держала в животе.
Просто присутствия Лукреции в жизни девушки было достаточно, чтобы сбить ее с пути истинного.
Но при всем при этом Лукреции пришлось столкнуться с этой суровой правдой о своей природе и о мироустройстве, это также продвинуло ее способность манипулировать кармой на новые высоты. Тем, кто не заслуживал сочувствия Лукреции, было трудно противостоять ее тонким подергиваниям.
Потребовалось всего около пяти минут, чтобы закончить всю трудоемкую уборку, а затем Альта выскочила из подземной мастерской, чтобы отправиться на свою работу. Сиерс тут же убежала на кухню, чтобы избавиться от последних признаков нервозности с помощью еды, оставив Лукрецию одну в главной мастерской с другой ассистенткой.
Он поклонился ей. — Мисс Крета, я откланиваюсь.
— Данз, если мы будем близки к успеху в этом исследовании, ты остановишь нас? — Лукреция говорила почти игривым тоном, но она по опыту знала, что именно такой тон вызывает дрожь по спине у тех, кто обладает меньшей властью, чем ты. Данз был относительно сдержан, поэтому он завершил свой поклон без дефектов или видимой реакции.
Данза они нашли через старые деловые связи семьи Баунти. Хотя большинство людей знали, что Альта не унаследовала никаких настоящих активов своего отца, иногда все еще появлялись люди, которые были либо глупы, либо отчаянны. Данз был последним. Оба его родителя погибли в некоторых стычках в нижних землях, оставив его с тремя младшими братьями и сестрами и небольшим количеством востребованных навыков.
Но Альте нужна была осмотрительность, и у них осталось достаточно валюты, чтобы поддержать Данза и его братьев и сестер. Тем не менее, Лукреция видела мощное влияние, которое война оказала на жизнь Данза. Она не хотела, чтобы что-либо встало на пути увлечения Альты.
И в то время как Сиерс была легкомысленной, Данз был дотошным и сдержанным. Его активные глаза, несомненно, начали устанавливать связи между их испытаниями материалов и обширными исследованиями в области разряда энергии. Теперь, когда Лукреция дала Альте основную идею аккумулятора для питания механизмов, вместо того, чтобы черпать силу от водителя.