И снова Рендидли почувствовал это странное чувство связи. Возможно. быть (Прародителем) было не так просто, как он предполагал. Образы, конечно, резонировали с ним. но эти образы не были полностью его. Они были из этого мира и росли благодаря людям здесь.
Поэтому он бросился поддерживать отказ Рейта.
Внезапно получив силу, этот образ отсечения выстрелил прямо вверх. Он прошел сквозь крышу часовни, даже не повредив камень, и врезался в водоворот над землей. С помощью Рендидли эта режущая атака распространялась все дальше и дальше, пока не стала настолько длинной и тощей, что стала невидимой невооруженным глазом. Но она поднялась вверх и разрезала водоворот над Землей пополам.
Яростные песчаные бури продолжали бушевать еще пару секунд, но сила, создававшая их, прекратилась. Под тяжестью собственного веса песчаные бури обрушились, даже когда они наращивали свою кинетическую силу. С тем же глухим грохотом, который сигнализировал об их возникновении, песчаные бури прекратились.
Все, кто знал, что происходит, коллективно моргнули.
Сезон Песчаных бурь длился всего пять минут?
Когда ветер рассеялся, Рейт предстал перед всеми. Его грудь тяжело вздымалась, а по рукам и ногам стекала кровь. Его тело было покрыто небольшими порезами. Но его взгляд был свирепым, и его лицо освещала маленькая улыбка. Дрожа конечностями от адреналина, он поднял руки к небу.
— Глупцы! — взревел Рейт. — Это я! (Прародитель)! Сошел к вам, чтобы судить падших. Неужели вы осмелитесь богохульствовать, выступая против меня?!? ВСТРЕТЬТЕ СВОЮ СУДЬБУ!
Рендидли на секунду замер, а затем едва удержался от того, чтобы не фыркнуть вслух. Когда ветер рассеялся, в комнате стало совершенно тихо. Тихое рыдание некоторых из сломленных нападавших было единственным аккомпанементом к грандиозному заявлению Рейта.
Канцлер был, по сути, единственным человеком, который не был сломленным обломком, настоящим (Прародителем) или блефующим Земным Големом в комнате, поэтому именно ему выпала сомнительная честь принять (Прародителя) .
После нескольких секунд попыток понять, как правильно отреагировать, Канцлер вернулся к своему обычному; он презрительно посмотрел на Рейта. — Хм, ты думаешь, такое па- ах, надуманное представление поколеблет меня? Я выкарабкался из.
Послышался тихий вой. К его чести, Рейт никак не отреагировал на шум. Его улыбка только расширилась. Но Рендидли посмотрел вверх, прикрывая рот рукой, чтобы Канцлер не увидел его веселого недоверия.
По странному стечению обстоятельств ветер, ворвавшийся в часовню, выдолбил множество трещин и сгладил их края. Не только свет, но и нежный ветер закружился в отверстиях. И из-за странной формы, которую они приняли, когда режущий ветер смягчился этими извилистыми трещинами, возник странный шум.
Сначала Рендидли подумал, что это вой, но это был тоскливый, ностальгический вой. Это напомнило Рендидли глубокую песню китов в широких морях, ищущих своих сородичей. Всегда ищущих и достигающих. Вот что напоминал этот шум.
По мере того, как громкость шума росла, Канцлер снова не мог говорить.
— Хорошо, — произнес Рейт громким, официальным голосом. — Можете подойти. Если вы настаиваете на суде
С преувеличенной медлительностью, вызванной ранами, Рейт поднял руку. Тонкие струйки крови расползлись и пересеклись, покрывая его кожу. Однако глаза его не моргнули.
— Я обязан его свершить.
Канцлер взвизгнул, затем развернулся и убежал. Но Рендидли знал, что позволить ему сбежать — это еще одна головная боль, с которой он не хочет связываться. Поэтому он шагнул и оказался рядом с убегающим Монстром, с такой силой ударив его кулаком по лицу, что был уверен: тот выйдет из строя на довольно долгое время.
Затем, с невозмутимым лицом, Рендидли выпрямился и сказал:
— Знаешь, самое кощунственное — это выдавать себя за Прародителя.
— Откуда тебе знать, что я не Прародитель? Разве даже Тесса не обнажила передо мной свой живот в знак преданности? Я несу на себе тяжелое бремя благородства, Рандидли. Даже ты должен это видеть, — пророкотал Рейт. Но Рендидли видел искорку в его глазах.
— Я знаю, что ты не Прародитель потому что я и есть Прародитель, — медленно произнес Рандидли.
Два мужчины несколько секунд смотрели друг на друга. Затем, как один, они оба начали смеяться.
После того, как каждому удалось унять приступ смеха, Рейт повернулся и оглядел Часовню.
— Она разрушена еще больше, чем когда мы начинали. Нас обвинят в этом.
Рендидли небрежно махнул рукой.
— Уверен, Аллика поймет, насколько неуправляемы бывают убийцы. Такие вещи невозможно предсказать, их можно только переждать.
Рейт фыркнул.
— Возможно. И здесь определенно стало светлее. И шум
Оба замолчали и наклонили головы, чтобы уловить музыку комнаты. По мере того, как стихал Мальстрем наверху, стихал и шум. Теперь он был тихим и музыкальным, как журчание бурлящего ручья или вопросительный стон совы. Это был шум, который трудно описать. Но по сравнению с резким шумом, который был раньше
— Ну, теперь это стало терпимо, — объявил Рейт. Рендидли молча покачал головой.
Глава 746
— Да ничего страшного, — настаивал Рейт. — Они не ненавидят тебя, они просто стайные существа. Раз уж Тесса тебя испугалась, то и остальные за ней.
Рендидли усмехнулся, несмотря на мрачное настроение.
— Они не стайные существа , Рейт. Они дети.
— Опасные и многочисленные, согласен, — задумчиво произнес Рейт.
Группа детей, наблюдавших за Тессой, подошла ближе, привлеченная шумом спускающегося ветра. Увидев раненого Рейта, они с широко раскрытыми глазами бросились к нему. Даже Тесса преодолела свой глубокий страх перед Рандидли, чтобы приблизиться и лихорадочно лизать мелкие порезы, покрывавшие его.
Поначалу атмосфера была напряженной и обеспокоенной. Но очень быстро Тесса заметила Рендидли и зашипела на него.
Само по себе это ничего бы не значило. Но когда Рендидли нахмурился, глядя на странное Бессмертное существо, оно взвизгнуло и убежало прятаться за Рейта. Внезапно всем стала понятна игра: Рендидли — монстр. С чрезвычайно преувеличенными криками они теперь разбегались при малейшем появлении Рандидли.
В каком-то смысле Рендидли понимал, что происходит. Для этих детей Рейт был возвышающейся фигурой, олицетворяющей силу и мудрость. Видеть его раненым было страшно. Поэтому им нужен был кто-то, кого можно было обвинить. Им нужно было предпринять какие-то действия, чтобы вернуть себе чувство контроля.
Такой непонятый Прародитель — мрачно подумал Рандидли.
Но прежде чем он успел слишком долго размышлять об этом, что-то привлекло его внимание. Подняв взгляд, Рендидли нахмурился, глядя сквозь толстые каменные стены Картака.
Что бы там ни происходило, это было за пределами горы. То, что почувствовал Рандидли, было еще одной складкой в мире, такой же, какая образовалась вокруг Рейта, когда с неба спустились ветры. Это происходит снова? Так скоро?
Возможно, причиной было то, что Рендидли коснулся образов мира, или его собственные образы. Его присутствие здесь усугубляло конфликты в мире. Тем не менее, чем дольше он смотрел на это странное слияние сил, тем больше Рендидли понимал, что это совсем не то, что произошло с Рейтом.
Это было похоже на то, как он, как Прародитель, льет воду и удивляется, что она стекает вниз по склону. Он просто не понимал форму этого внутреннего мира и то, как он отреагирует, когда он вмешается напрямую. Чем больше времени он проводил здесь, тем более сложной экосистемой это казалось. Называть его богом было не совсем точно. Здесь было задействовано гораздо больше факторов.
И это то, что Рендидли сейчас видел. Как только странное явление вокруг Рейта предупредило его о других действующих элементах, он смог почувствовать их грубую форму. И эта форма будем надеяться, она даст больше ответов, чем Рейт.
Следуя своим инстинктам, Рендидли встал и направился к передней части часовни. С помощью детей и тем, что Рендидли немного меньше скрывал свои силы, они довольно быстро расчистили главную территорию. Теперь пространство размером с футбольное поле было в основном расчищено, а восточное и западное крылья, такие же большие, находились в процессе раскопок.
Когда Рендидли проходил мимо, дети взвизгивали и разбегались. С дрожащей Тессой на руках Рейт подошел к Рандидли.
— Что такое? Кто-то еще пришел за твоей головой?
У Рендидли было сильное ощущение, что одной из сталкивающихся сил был Пепельный Образ. Безнадежное, хватающее разрушение. Но другая
— Может быть, — тихо сказал Рандидли. Он бросил взгляд на Рейта. Даже сейчас оставалось ощущение чего-то, что цеплялось за него. Пребывание в окружении этого плотного сгустка энергии изменило что-то в ядре Рейта. Даже сейчас он казался выше, занимал большую часть мира. Он был плотным, каким не был раньше.
— Может быть, — повторил Рандидли, поворачиваясь и глядя на столкновение сил. — У меня такое чувство что-то важное происходит там.
— Ну тогда, — сказал Рейт. — Давайте бросим работу. Наверняка такое не повлечет за собой никаких последствий.
— Аллика, тебе было тяжело. Мне так жаль. Но я вернулся.
За своим столом Аллика замерла. Ледяные пауки забегали по ее лопаткам. Этот голос этот голос принадлежал мертвому человеку.
Медленно она повернулась, чтобы посмотреть на боковую дверь своей комнаты. Там стоял высокий мужчина-Земляной Голем. Его лицо было покрыто тремя перекрещивающимися линиями шрамов, свидетельством многих лет, проведенных на передовой войны. Многих лет, когда он оставил ее управлять поместьем, оставленным им их покойными родителями, а сам отправился на войну.
Ехал позади Верховного Короля, как его левая рука.
— Талим, — прошептала Аллика, чувствуя себя потерянной в холодном море. — Мой брат. Как
— Успокойся, я многое тебе расскажу. Достаточно знать, что ты все еще тепло вспоминаешь меня, — с легкой улыбкой сказал Талим. Он вошел в комнату, нависая над Алликой. Даже несмотря на то, что она была очень крупной для Земляного Голема, Талим был еще выше. Именно благодаря своим огромным размерам и молоту, которым он владел, он получил прозвище Молот Верховного Короля .