Все, чего он хотел в начале, это мира, но его преследовали. Поэтому, подобно ветру, он бежал. Но в бегстве он увидел, как он исказился до неузнаваемости.
Когда эта нога встала на место и быстро поддержала один из склоняющихся столбов, Рендидли снова потянулся. На этот раз он вернулся с ногой миссис Гамильтон. (Защитница Последнего Анклава Человечества).
— Я буду (Верным Благодетелем Слабых), — сказал Рэндидли, даже почувствовав, как шевельнулась его Корона. — Я слишком долго отсутствовал и слишком легко позволял другим контролировать ситуацию. Я больше не допущу этих ошибок.
Быстро, как искра, эта нога была переделана и собрана заново. Рендидли снова потянулся. На этот раз появился Аэмонт, в последнем порыве, чтобы дать ему (Призрак Предсказанного Конца).
— (Магнит Черной Жажды), — сказал Рэндидли, чувствуя постоянное нежелание Аэмонта прекращать борьбу. Такова была преданность Аэмонта любви всей его жизни, что он нарушил ограничения образов Теллуса и создал (Навык), который мог убить Пропагандиста. Рендидли недавно узнал, что Пропагандисты не так бессмертны, как считалось, но реальность такова, что те, кто мог их убить, не делали этого.
Аэмонт был первым. Вот как сильно он этого жаждал. Это была жадность, это были амбиции, и это было глубокое упрямство, которое Рендидли все еще носил в себе.
Это была четвертая нога, поэтому, когда Рендидли потянулся, он легко нашел последнюю. Ногу от (Покровителя Пепла). Ногу от Улаата, молодого мальчика, который сжег свой мир дотла и был поглощен пеплом.
— Мне жаль. Здесь ты лежишь, похороненный. А я буду стоять над тобой, как памятник. Урок для тех, у кого хрупкая воля, — сказал Рэндидли. Он склонил голову. Последняя нога встала на место.
Но даже так, когда эфир начал быстрее кружиться вокруг него, и другие кровеносные сосуды в его теле разорвались, он молчал. Таково было глубокое уважение, которое он испытывал к тому, чего достиг Улаат, за то, как он ранил Рендидли своим отсутствием контроля. Небольшое проявление буквального кровопускания, поскольку энергии, бушующие в его (Пространстве Души), дали о себе знать в его физическом теле.
Только через пять секунд Рендидли двинулся.
Медленно Рендидли посмотрел на вершину своего Класса, где стоял тяжелый образ (Посадки Леса Вражды). Лишенный ног и осажденный странными образами, он дрожал. Ухмыляясь, Рендидли сжал кулак и разбил его на куски. Затем, подумав, он поднялся в воздух и собрал эти хрупкие осколки, поддерживаемый вздымающейся силой ног, чтобы приземлиться на вершине своего Класса.
— Отныне я буду (Повелителем Пагубного Леса), — тщательно произнес Рэндидли, ибо, когда он назвал себя, он почувствовал немедленное становление. — Плачь, Теллус, ибо завтра я отправлюсь на войну.
Образ этого Класса образовал сингулярность, всасывая в себя эфир, словно разрыв в ткани пространства. Даже Рендидли был захвачен быстрой реструктуризацией, унесен энергией, чтобы погрузиться в глубокий сон, пока его тело спешило угнаться за происходящим.
Глава 755
— Почему ты согласилась? — спросила Лукреция, внимательно изучая Альту.
Альта сидела неподвижно за столом в фойе поместья Баунти. Она была молчалива и угрюма с тех пор, как группе удалось выбраться из Первой Земли. После короткого разговора с членами Совета Судеб все согласились, что экспедиция провалилась. Дверь в Первую Землю была для них закрыта, что бы они ни пробовали.
Однако им предложили места в Совете. Немного потрясенные увиденным в этой высшей земле, Лукреция и Альта молча кивнули. Все было слишком свежо в ее памяти. Решения могли подождать до потом.
Прошло шесть месяцев с тех пор, как они вернулись из Первой Земли, и мир находился в смятении. В каждой земле открылись огромные разломы, из которых лился огонь. В то же время в странных местах возникали буйные, сверхплотные джунгли. Впервые за несколько поколений произошел всплеск радикальных религиозных фракций, поскольку это странное явление подтолкнуло людей к поиску объяснений.
Все это время Альта оставалась замкнутой в себе, отказываясь говорить. Это затрудняло управление компанией, но Лукреция готовилась к этому всю свою жизнь; она была достаточно способна в коротких рывках поддерживать печь в рабочем состоянии, пока они не придумают свой следующий шаг.
И Лукреция не хотела торопить Альту с тем, что она увидела. Зная, что в этой Земле были воспоминания Рендидли Альта могла увидеть многое, что потрясло ее систему. Поэтому Лукреция ждала. В конце концов, в серых цветах с черными шипами на груди Альты не было никаких изменений. Поэтому она предположила, что у нее есть время.
Так было до сегодняшнего дня, когда появился посланник от Совета Судеб и попросил их обеих присоединиться к Совету, чтобы возглавить отряд к двери в самой нижней земле. И не просто отряд, а караван. Тысячи людей. Экспедиция во внешний мир.
От Альты им нужен был источник энергии, какого мир еще не видел. Совет полагал, что они достаточно понимают руны, чтобы открыть дверь грубой силой. Для этой силы им нужна была Альта.
Альта сказала да . Но не это смутило Лукрецию.
Лукрецию смутило то, что она поняла, что Альта говорит это всерьез.
Альта тихонько рассмеялась, прежде чем заговорить:
— Может, я просто устала. Устала от всего этого. От постоянной потребности в мести. Может быть, это я отпускаю.
Лукреция кисло посмотрела на Альту.
Ухмыльнувшись, Альта пожала плечами:
— Кто знает. Может, я когда-нибудь и дойду до этого. Но ты права, еще нет. Может быть я не знаю, как объяснить. Что ты видела в этой земле, Лукреция?
В последние недели Лукреция колебалась, лгать или нет. Но в конечном итоге Лукреция поняла, что это не имеет значения. Связи Альты с ней и Рендидли были слишком прочными, чтобы простые слова могли что-то испортить.
— Я видела себя. То, как меня обманули. То, как я была разыграна собственной игрой и, как и все остальные, я хотела этого в конце.
Поджав губы, Альта сказала:
— Странно. Я видела часть жизни Прародителя. Это был своего рода ад. Может быть, одна из причин, по которой я согласилась помочь, заключается в том, что у меня есть подозрение, что если мир за пределами Мирового Древа хоть немного похож на это, то отправиться туда было бы лучшей местью
После того, как она замолчала, взгляд Альты расфокусировался. Лукреция ждала. Но пока она это делала, волосы на затылке у нее встали дыбом. Эта пустая и безразличная Альта была самой страшной версией своей госпожи, с которой она когда-либо сталкивалась. Это было так небрежно, так обыденно.
— хотя, я понимаю, почему Прародитель создал мир таким, каким он есть. Я понимаю его. — Альта посмотрела вверх, на потолок, как будто отсюда могла заглянуть прямо в душу Рэндидли. — Он боролся за каждый кусочек того, что заработал, я вижу это сейчас. Вот что это за место. Лестница, на вершине которой ничего нет. Потому что смысл только в том, чтобы взбираться, контролировать и пожирать. Так что, если они хотят, чтобы я открыла дверь
Улыбка Альты была кривой и сломанной.
— Я открою им дверь. Незабываемую дверь, которая никогда не закроется. Почему бы не позволить всему смыться в забвение?
Руки Лукреции сжались.
— Бездонное море? Чтобы сломать барьер, сдерживающий его тебе нужно будет сильно навредить Мировому Древу. Если ты это сделаешь, неясно, выживет ли этот мир.
Альта просто улыбнулась.
— Ты скажешь мне нет ?
— Я спрошу тебя, все ли ты обдумала, — возразила Лукреция.
Альта пожала плечами.
— Крета, мир разваливается на части. Мировое Древо — это поле битвы двух сил, которые наносят столько же вреда, сколько и я. Скоро Земли могут разделиться на десятки более мелких выступов. Мир, каким мы его знаем, закончится. Приближение этой гибели вряд ли кажется зловещим. Это просто эффективно.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я, что эти энергии уравновешиваются, — тихо сказала Лукреция. — Эта новая энергия даже ты должна признать, что возможности для энергии и механизмов безграничны. Это и есть источник энергии, которого ты ждала. Рамы генезисных мехов все планы
Острый взгляд Альты прервал Лукрецию.
— Ты действительно думаешь о том, чтобы помешать мне следовать по этому Пути? Здесь и сейчас? После всего, что мы пережили?
— Никогда, — голос Лукреции был всего лишь шепотом. — Я последую за тобой до конца. Но я не позволю тебе кокетливо войти в темноту. Ступай смело, когда ты собираешься сжечь мир дотла, Альта. Или я выверну тебе руку, пока она не сломается.
В серых цветах в ядре Альты произошла дрожь. Хрупкие растения, казалось, дышали. Лепестки распустились. Медленно черные шипы, усеивавшие стебли, становились все больше и острее. Глаза Альты вспыхнули, эта кривая улыбка застыла в уголке ее рта.
— Ладно, — со вздохом сказала Альта. — Крета, нам дали ключи от мира. С этой энергией я могу создать технологии, которые станут основой утопии. Но этот мир этого не заслуживает. Этот мир не заслуживает твоих ясных глаз или побега Совета в лучший мир нет. Этот мир заслуживает меня.
Альта прижала руки к столу.
— И я собираюсь его взорвать. Это игрушка, которую я могу сломать, и я собираюсь это сделать, потому что могу. Это сила.
— Тогда давай планировать, — легко сказала Лукреция.
Но Альта покачала головой.
— Не сейчас, еще нет. Я все еще разбираюсь в вещах. А пока пошли Данца в мои покои. — Альта повернулась, чтобы уйти.
Теперь Лукреция нахмурилась еще сильнее. Словно почувствовав это, Альта остановилась и бросила на Лукрецию насмешливый взгляд.
— Что? Только потому, что ты остаешься девственницей, не значит, что я должна ею быть. Кроме того, ему это нравится так же, как и мне.
— Если ему это действительно так нравится, то почему — начала Лукреция, но затем остановилась.
Засмеявшись, Альта махнула рукой и ушла. Лукреция сделала мысленную заметку послать за какими-нибудь целебными зельями, чтобы раны Данца быстро зажили. Это помогло хоть немного развеять фанк, который, казалось, всегда витал вокруг него после того, как Альта проводила с ним ночь. Избавление от синяков помогало убрать некоторые напоминания.