Это было что-то непосредственно от Рендидли Призрачного Пса. Дело его жизни. Набор навыков самого Понтифика, доступный для публики.
Этого не должно было случиться.
Даже те, кто был выбран в качестве основных учеников крупных Стилей, редко получали прямые указания от Понтификов. Эти Наборы навыков тщательно охранялись, чтобы не допустить подъема конкурирующих Стилей.
Действительно, история, о которой все говорили на Теллусе, была о чистом пользователе копья, который создал свой собственный Набор навыков и Стиль. Вот почему Аемонт, первоначальный Призрачный Копейщик, был так знаменит. Несмотря на то, что он был обычным человеком без какой-либо поддержки, он усердно работал и сам завоевал свое будущее. Немногие другие могли сказать то же самое.
Казалось, что сэр Призрачный Пес был одним из тех немногих, кто мог претендовать на то же самое.
Женщина задыхалась, глядя в небо. Она была одной из тех пятерых, кто прошел испытание Древа Иггдрасиль. По крайней мере, об этом ей сообщил поздравительный голос сэра Призрачного Пса. На эту информацию она ничего не ответила. Она даже не хотела ничего говорить; она была слишком уставшей.
Но на самом деле она остановилась в двух метрах от внутреннего кольца испытания, не в силах двигаться вперед. В приступе отчаяния, когда рассвет приближался, она рухнула вперед, чтобы попытаться пересечь черту, пусть даже на длину пальца. К сожалению, ей не хватило около полуметра.
По какой-то причине все, что она могла сделать в тот момент, это перевернуться на спину. Она лежала и смотрела на густую зеленую листву воображаемого дерева в последние минуты. Ветви слегка двигались, крошечные листья, казалось, смаковали свободу воздуха. Раскрываясь и развеваясь, наслаждаясь ночным бризом. Толстые борозды на коре, казалось, были вырезаны древними ударами копья, скрывая тайны времени внутри.
Женщина дышала. Испытание закончилось.
И когда она села, женщина обнаружила, что находится за чертой. Это не имело никакого смысла.
Спустя, казалось, час, она встала и побродила среди измученных людей, пока не нашла высокого мужчину. Свет рассвета частями освещал поле; она нашла его в самой темной части, возле испытания Копья Пепла.
— Добро пожаловать в нашу новую жизнь, — сказала женщина с усталой улыбкой. Она попыталась сесть на холм рядом с высоким мужчиной, но потеряла равновесие и просто уткнулась лицом в мягкую траву. Даже простые задачи были невозможны с таким уровнем усталости. Сморщившись, она выпрямилась. С намеренным упорством она начала соскребать цепляющуюся траву, которая вцепилась в ее ноги, пока она ковыляла сюда. Этот чертов изумрудный огонь превратил все это поле в дикие джунгли. — Какой ты выбрал?
— Я не прошел.
Женщина замолчала. Ее уши сообщили ее мозгу, что было сказано, и ее мозг запросил подтверждение. Он получил его. Она повернулась и посмотрела на высокого мужчину. Его лицо все еще было в тени. Ее глаза не могли видеть его выражения, но она знала выражение, которое, вероятно, было на его лице.
Это было выражение, которое она знала много лет, глядя на свое отражение в чаше с водой каждое утро. Ее собственное лицо, напряженное и расслабленное не в тех местах. Горечь и истощение. Разочарование. Взгляд в поисках цели. Интересно, каково было бы по-настоящему иметь значение. Что-то значить.
Лицо, которое говорило, что еще один день жизнь не изменится. Так все и останется.
Почему я оказалась за чертой? — подумала женщина, даже когда искала подходящие слова, чтобы сказать высокому мужчине.
— Раскуле
— Забудь. Было весело, но У меня есть свое место в Северном Лагере, знаешь? Кто позаботится о моей команде, если я уйду? И, честно говоря, быть с Дарруном больше, чем необходимо Это худшее, верно? Ты пожалеешь об этом. Гораздо лучше просто остаться здесь
— Раскуле — пробормотала женщина. Свет рассвета медленно приближался. Лучи скользили по близлежащей траве, превращая лесной зеленый цвет в киноварь. Но в последнюю минуту, когда свет собирался достичь лица Раскуле, женщина отвернулась.
Она знала, какое у него лицо. Нет необходимости смотреть. По какой-то причине женщина начала плакать.
— Ну Думаю, мне пора возвращаться. Сегодня день дополнительных пайков в лагере. Честно говоря, было бы было бы трудно это пропустить. — На этот раз слова Раскуле закончились шипением. Подобно медведю, он настороженно поворачивался из стороны в сторону, пока не смог лениво подняться с земли. Затем, когда он встал, он предложил женщине руку. Лицо Раскуле было старательно бесстрастным.
— Удачи, Йонна. Не перетруждайся.
Казалось, что горло Йонны сжалось. Лучшим ответом, который она могла ему дать, был кивок. Затем солнце миновало край горизонта, и весь мир наполнился светом.
Платтон взглянул на Рандидли.
— Кто эти люди?
— Какие-то бродяги, которых я собрал. Когда мы прибудем в Школу Смерти, я хочу кое-что построить, — пожав плечами, сказал Рандидли. — Кроме того если у Врайтов вся Школа, то нам нужно ударить сильно.
Бормотнув, Платтон внимательнее посмотрел на несколько тысяч копейщиков, которые последовали за Рендидли из Северного Лагеря в форт к югу от Хастама. Большинство были тощими, как голодные крысы, одни кости и блестящие глаза. У них, конечно, были доспехи, но смогут ли они продержаться на передовой — это другой вопрос
— Если ты считаешь, что так будет лучше — наконец сказал Платтон. — Когда ты сможешь отправиться в путь?
— Сейчас, если возможно. Шал сказал мне, что он уже договорился о подходящем транспорте? Как только он будет готов, мы сможем двигаться.
— Хм-м, — проворчал Платтон. — Транспорт организован но это кажется глупой затеей. Кроме того, припасов, которые у нас были на базе, далеко не хватит на всех этих людей. Черт, я не уверен, как корп продержалась так долго, но даже их запасы на исходе. Эта миссия кажется не очень хорошо продуманной.
Рендидли посмотрел на Платтона. Платтон посмотрел в ответ, его глаза были серьезными.
— Рандидли, это не складывается. Мы едва справляемся с угрозой Врайтов, как она есть; к концу, до прибытия Северной Группы Все было плохо. А теперь мы получаем эти приказы сопровождать тебя в наступлении? Кто-то хочет, чтобы ты убрался из Хастама. Это не настоящая миссия. Это смертный приговор. Даже добраться до Школы Смерти было бы
— Я знаю, Платтон, — терпеливо сказал Рандидли.
— И приказы исходят откуда-то сверху, Рандидли, — прошептал Платтон. — Настолько сверху, что даже мой начальник
— Я знаю, Платтон. Поверь мне, — тихо сказал Рандидли. Затем он повернулся и нахмурившись посмотрел в сторону горизонта. — Мой Мастер предупредил меня Он приходил ко мне сегодня утром. Действительно, кое-кто хочет, чтобы я покинул Хастам. Но
— Я думаю, они обнаружат, что этого маленького испытания недостаточно, чтобы покончить со мной.
Глава 794
Шал стоял, заложив руки за спину. — Мой ученик ушел, как ты и просила. Ты готова сказать мне, зачем?
Комната была холодной и пустой. Каменные полы и неподвижный очаг поддерживали низкую температуру. Что, учитывая неуклонно холодающие дни, делало комнату неуютной. Последние несколько дней он охотно строил планы, чтобы отправить своего единственного ученика прочь. Все из-за одолжения. Это даже не приказ. Просто одолжение.
Конечно, сокровище, которое он предложил своему ученику, было правдой: если Версо все еще жив, он будет самым знающим человеком в истории Теллуса. Не считая Оракула, но даже сейчас Шал подозревал, что Сердечная Школа никого не подпустит к своему драгоценному Оракулу. Такова их гордость, даже когда Теллус все ближе подбирается к катастрофе.
Катастрофе, отличной от той, что ожидает большинство людей, но тем не менее катастрофе. Неужели подобные действия действительно являются тем, что, по их мнению, должен совершать их чемпион?
Улыбка Румеры была печальной. — Он не из нашего мира, Шал. Разве этого недостаточно?
Шал посмотрел на Румеру. Он любил ее. Она попросила его об этом одолжении. И она была права. Рендидли был не из Теллуса. Долгое время это смущало Шала, но очень быстро он понял, что это не имеет значения. Несмотря на то, что мальчик был из другого мира, он был наследником Стиля Призрачного Копья, которого хотел бы Эмонт. Способный и решительный. Уверенный, но не поддающийся высокомерию. Он был идеален.
Но это не твоя битва, Шал , — печально подумал он, поворачиваясь и глядя на восток. Пусть ты найдешь то, что ищешь, мальчик. И пусть я буду еще жив, когда ты вернешься, победивший .
— Что дальше? — спросил Шал. — Как я должен помочь Теллусу вознестись?
— К сожалению, мы ждем, — сказала Румера, покачав головой. — Чтобы вознестись, твой Путь должен выйти победителем против другого; второй Путь еще не появился. Поэтому мы можем только ждать и позволить ему расти в силе.
Шал нахмурился. — Кажется глупым позволять врагу становиться сильным. Почему это необходимо?
— Старая история. Такая старая, что даже я ее не знаю. — Румера подошла к Шалу и тоже посмотрела на восток. — И, я думаю, именно ту историю, которую ищет твой ученик. Надеюсь, он найдет ее. Мне не нравится
— Подожди минутку, — сказал Шал, с притворным серьезным видом. — Старше тебя? Ты пытаешься сказать мне, что моя женщина старше меня?
— Ее явно нет, — сказала Румера с улыбкой, тронувшей ее губы, — потому что у тебя нет женщины. Только мечты и высокомерие.
На лице Рендидли промелькнула слабая улыбка, когда Платтон зашипел от явного неудовольствия. — Они действительно ожидают, что мы отправимся по реке Халлат на этом прославленном плавнике и выживем, пока не достигнем Восточного моря? Они разорвут нас в клочья. Одна только Психическая Ядовитая бомбардировка
— Я справлюсь с этим. Если бы они дали нам что-нибудь действительно полезное, я бы волновался, что Хастам падет под натиском атак Врайтов после нашего ухода. С твоими войсками нас почти десять тысяч — это немалое число. Драккары, подобные этим, послужат нам лучше всего, — разумно сказал Рэндидли.