Это, конечно, заставило Рендидли скрипнуть зубами; это были те самые образы, которые он чувствовал в Сило. И теперь Азриэль изо всех сил пыталась справиться с ними
Рендидли опустил купол из растений и бросился к месту, где находился Шал. Возможно, он был слишком беспечен в своем отношении к более широкой проблеме Теллуса. Сейчас на карту поставлен не только весь Теллус. Что бы ни происходило в Иклиде, это затрагивало Азриэль. Судьба мира, вероятно, важнее
Но эти изменения в Азриэль бесили Рандидли.
Не могло быть и речи о том, чтобы позволить плану Первого Пропагатора позволить Теллусу вознестись, если это произойдет ценой жизни Азриэль.
Через десять минут он нашел Шала. Как только Рендидли прибыл на ферму, Шал встал, словно ожидая его.
— Тебя прислали? Не то чтобы это имело значение. Я полагаю, Копейщик включил какую-то угрозу о Румере ?
Подумав об этом, Рендидли кивнул.
Шал вздохнул.
— Хорошо тогда. Давайте закончим этот фарс раз и навсегда.
— Подожди, — сказал Рандидли. Он долго и упорно думал об этом, и его тоже беспокоили отношения Копейщика с Румерой. Как только у него появилась идея решения, оставалось только предложить ее; он искал подходящие слова. — Есть кое-что, что я хочу дать Румере на всякий случай.
Глаза Шала были темными и злобными, когда он сканировал Рендидли на предмет каких-либо угроз.
— Этот подарок от тебя ?
Рендидли кивнул, надеясь, что Шал не задаст слишком много вопросов. В конце концов, Рендидли не был уверен, что произойдет, если он установит Эфирную связь с Румерой. Она действительно может быть такой, какой Копейщик считает ее; просто чем-то, что порождено его образами. Меньше, чем настоящий человек.
Когда Рендидли установит связь, он узнает. И он не думал, что сможет скрыть эту правду со своего лица после этого. Поэтому с узлом напряжения в груди Рендидли вошел в ветхую ферму, в которой они остановились.
Несмотря на то, что снаружи практически шла война, внутри было тепло и уютно. Рядом с пылающим огнем стояли два мягких кресла. Рендидли с удивлением отметил, что в комнате было всего по два экземпляра. Два свитка, два стола, два стула, две дымящиеся кружки.
Румера подняла на него затуманенные глаза, когда Рендидли вошел в комнату. Шал даже не стал объяснять; он просто прошел через проем в задней части и исчез в задней части дома.
И вот, запинаясь, Рендидли объяснил, что он делает. Румера моргнула.
— Если это сработает, я буду
— Свободна. Или не будешь зависеть от Копейщика, если ты все еще зависишь, — уточнил Рандидли. Затем он беспомощно покачал головой. — Не глядя на тебя, я не могу сказать наверняка. Я чувствую, что у тебя есть свой собственный Эфир, но
— Хорошо. Делай это, — сказала Румера. — Просто пожалуйста. Не говори мне, что произойдет. Я закрою глаза. Я я чувствую себя свободной. Я хочу сохранить это, даже если это всего лишь ложь.
И она сделала это, оставив Рендидли в замешательстве подойти к ней и положить руку ей на плечо. По какой-то причине он тоже закрыл глаза; это казалось уместным. Мягким прикосновением его навык (Эфирного Восприятия) проник в ее тело, разыскивая точку привязки, к которой он мог бы присоединить связь.
До сих пор он никогда не задумывался о том, что именно
Затем Рендидли ухмыльнулся, когда нашел ее и установил связь. Мне следует быть осторожнее с этим впредь, но ради тебя, Шал Я доверяю твоему вкусу .
После этого Рендидли и Шал тут же побежали обратно в Хастам. Шал даже не стал спрашивать, как прошел процесс, устремив взгляд прямо перед собой.
И когда он наконец заговорил, это было совсем на другую тему. Посмотрев на Рандидли, Шал сказал:
— Ты стал сильным. Но готов ли ты к этой битве?
Выражение лица Рендидли было мрачным.
— Возможно. Но я не думаю, что у меня сейчас есть выбор. Проигрыш будет означать, что вся эта смерть и жертвы ничего не будут значить.
Шал хмыкнул.
— Мне это не нравится. Даже сейчас мы не знаем, почему мы сражаемся. Мы танцуем под чужую дудку. Поединок, чтобы решить судьбу Теллуса мы не истинные игроки. Мы всего лишь пешки.
Рендидли ничего не оставалось, как согласиться. Шал явно был способен вознестись со своим образом, и Рендидли не хотел бы ничего лучше, чем помочь этому случиться. Особенно если то, что делал Первый Пропагатор, подвергнет опасности Азриэль. Но без противника с доминирующим образом Рендидли замолчал. Судя по словам Копейщика и тому, что он узнал от Улаата, Покровителя Пепла, источник образа не имеет значения. Просто необходимо, чтобы его сопровождал человек 99-го уровня, принявший Великий Путь. Но обеим сторонам нужен был
Великий Путь?
Улаат столкнулся с двумя образами и испепелил их. Дело было не в дуэли, а в превосходстве.
Но вполне логично, что ни Копейщик, ни Первый Пропагандист этого не знали. У них не было примера, который был у Рандидли. А Система искала мощный образ, а не части, которые могли бы точно следовать ее формуле. Так что, если Рендидли просто
Рендидли резко остановился. Шал замедлилась и повернулась, чтобы посмотреть на него. Рендидли изучал Шал, прежде чем заговорить. Потому что, если это должно было сработать, им нужен был не хитрый план. Им нужно было, чтобы Шал была самым могущественным существом на Теллусе. — Шал, у меня есть идея. Но чтобы она сработала, нам нужно немного подготовиться, прежде чем мы вернемся.
Глава 827
Копейщик надменно посмотрел на Шала и мальчика, когда те вернулись. Его взгляд скользнул между ними, подозрительный. Им потребовался почти час, чтобы вернуться, и, стоя перед ним, мальчик вытирал немного инея со своей кожи. Оба были довольно промокшими.
Затем Копейщик повернулся и посмотрел в окно. Волнами сыпал мокрый снег, пропитывая и замораживая Хастам. Похоже, погода наконец-то ополчилась на Теллус. Долгое лето, которым они наслаждались, закончилось. Неужели их и вправду могла так задержать погода?
Губа Копейщика скривилась. Как банально.
Но, несмотря на то, сколько времени им потребовалось, они пришли. И они были инструментами, от которых Копейщик сейчас не отказался бы. Оба были достаточно способны, чтобы пригодиться в том, что последует дальше.
— Полагаю, это все, — сказал Копейщик, глядя на унылую погоду. — Из уважения к твоему Мастеру, Рандидли, я позволю тебе сопровождать нас. Кроме того, я подозреваю, что Пропагатор соберет небольшую армию марионеток, чтобы попытаться замедлить мое продвижение. От вас будет хоть какая-то польза.
Мальчик дернулся, но выражение его лица не изменилось. Внутри Копейщик усмехнулся. Ты думаешь, что стоишь моего времени, мальчик? Возможно, через сто лет. Сейчас ты просто пушечное мясо. Прими свою правду .
— Мы отправляемся немедленно, — объявил Копейщик, отворачиваясь от окна. — Оракул, мы возьмем твой корабль и выйдем в море, а затем на юг, к Школе Сердца. Там мы прорвем любую блокаду вокруг портала и сокрушим сопротивление Врайтов.
— На этот раз по-настоящему, — пробормотал Шал. За эту дерзость он удостоился злобного взгляда от Копейщика, но Копейщик был недоволен, увидев короткую ухмылку на лице мальчика.
Я окружен дураками, — подумал Копейщик с едва сдерживаемым гневом. — Они думают, что это игра, чтобы отпускать шуточки, пока все рушится. Что ж, я не сдамся. Я никогда не сдамся .
— Мы идем, — прорычал Копейщик, и все пришли в движение, чтобы это произошло.
Как и должно быть.
Пока круизный лайнер мчался вниз по реке, а затем на юг, Рендидли вернулся к своему Соулскиллу.
В этот раз Лукреция тщательно вырезала руны на кожаном доспехе. Рендидли оглядел рабочую зону вокруг нее, где уже висели три кожаных доспеха, готовых к раздаче.
— Переходишь в сферу крафта?
Лукреция печально улыбнулась и продолжала работать, не останавливаясь. Ее руки плавно двигались по коже, когда она выводила руны. Честно говоря, Рендидли был несколько очарован ее движениями. Несмотря на ее печальное выражение лица, Лукреция была по-настоящему хороша в этом.
Вздохнув, Рендидли спросил:
— Твое наследие так тяжело?
— Да, — это все, что ответила Рандидли. Ее руки продолжали работать. Рендидли машинально поинтересовался, где Лукреция взяла Мана-стилус.
Хотя время поджимало, путешествие к порталу в мир Врайтов займет некоторое время. Поэтому, прежде чем приступить к причине, по которой он пришел, Рендидли сел рядом с Лукрецией и начал работать вместе с ней.
Работа не продлилась долго; когда Лукреция закончила свой шестой доспех, а Рендидли уже догнал ее и сделал руны более высокого качества, Лукреция подняла бровь.
— Я забыла, как несправедливы Скиллы. До каких высот достиг твой Скилл Гравировки?
— Сто семьдесят три, и, честно говоря, я уже давно не мог на нем сосредоточиться, — признался Рандидли, а затем потер плечи. — Я иногда забываю, как сильно я люблю это делать. Это тяжелая работа, но это так приятно.
— Это Я собираюсь сохранить на некоторое время, — сказала Лукреция с ухмылкой, покачав головой после осмотра доспехов, которые он сделал.
Моргнув, Рендидли наклонил голову вбок, наблюдая, как Лукреция кладет шесть доспехов, которые он сделал, в шкаф под толстым одеялом.
— Что ты делаешь? Я немного заржавел, но эти доспехи должны быть достаточно хороши для начинающих.
— Рандидли, — Лукреция посмотрела на Рандидли, как на идиота. Затем она беспомощно покачала головой. — Эти доспехи дают почти 50 статов в общей сложности. С акцентом на Ловкость и Реакцию. У большинства людей даже нет столько статов во всем. Ты не можешь просто раздавать их. Люди сойдут с ума из-за одного. Убивая, нападая друг на друга. Возможно, еще более опасными будут те, кто станет сильным, полагаясь на эти предметы. Они умрут, когда щедрость, которую ты проявил, закончится.
Это отбросило Рендидли назад. Он посмотрел на свои руки и внимательно их изучил. Костяшки, загорелая кожа, ногти, суставы, несколько маленьких шрамов Они выглядели как его руки. Но укоризненный тон в голосе Лукреции напомнил ему, что его руки не были нормальными.