— Ты была занята.
— У меня было много времени, — с ухмылкой сказала Лукреция, перебросив свои лавандовые волосы через плечо. Затем она подошла к центральному столу и освободила место.
Без лишних церемоний Рендидли достал то, что сразу же объединило их, несмотря на то, что погоня за Немесаями, возможно, была лучшим способом действий в данный момент. То, что Рендидли выхватил сразу после того, как это было отброшено, как старая змеиная кожа. То, что медленно разрушалось по мере рассеивания и разматывания анимирующей энергии.
— Клетка Немезиды — с удивлением произнесла Лукреция, подойдя довольно близко к парящему пучку Эфира. Края были изношены и истощены, и этот процесс разматывания медленно уничтожит все. Но у этого Немезиды с мордой кабана не было другого способа продемонстрировать свою истинную боевую мощь; бремя быть Немезидой было слишком велико.
Ему нужно было пробиться наружу, чтобы сразиться образом с образом, и он оставил им прекрасный фрагмент данных о Системе взамен. Рендидли не нравилось позволять другим Немесаям сбегать, но это было достаточной компенсацией, чтобы он не зацикливался на этом.
Очень быстро и Рандидли, и Лукреция погрузились в процесс изучения конструкции Эфира. Поскольку вещь медленно разрушалась на глазах, оба не хотели терять времени. Начиная с краев, они продвигались внутрь, изучая каждый сантиметр.
Несмотря на свой относительно небольшой размер, Эфир был плотно упакован. Это было преимуществом, потому что замедляло разрушение, но также чрезвычайно затрудняло понимание. Без каких-либо предварительных знаний о том, как формируется Эфир Системы, ни один из них не смог бы добиться никакого прогресса.
Но они оба изучали это уже несколько лет.
В целом процесс занял около пятнадцати минут. Часть внимания Рендидли в конце переключилась на попытки замедлить распад, но никакие уловки не помогали. Энергия казалась чем-то из другого мира. Самое лучшее, что он мог сделать, — это запомнить то, что видел сейчас.
После этого оба задумчиво смотрели в землю в тишине. Из увиденного можно было извлечь много уроков, и каждый размышлял над своими личными. Лукреция принесла несколько плит и работала над небольшими экспериментами, когда Рендидли наконец заговорил.
— ты видела этот основной массив, верно? Так почему тогда Система дает нам Статы?
Лукреция поджала губы и прервала свои эксперименты. Но она ничего не ответила.
— Потому что очевидно, что все это могло функционировать и без Статов. Они — он замолчал, а Лукреция продолжала молчать.
Рандидли, честно говоря, и не ожидал, что она ответит. Возможно, это из-за того, что она так долго просидела в Теллусе, но способность Лукреции брать трюки, которые они узнали с помощью гравировки, и превращать их в понимание, не была её сильной стороной. Она могла решить проблему. Она не могла использовать решение Системы, чтобы понять, в чем заключается проблема.
Массив был сложным и элегантным. И в нем было кое-что, что чрезвычайно озадачило Рандидли. Пожевав губу в раздумьях несколько секунд, он выпрямился и снова посмотрел на Лукрецию.
— В этом массиве был способ преобразовывать мощные образы, которые приносили Немесаи, и преобразовывать их в чистые Статы. Упрощая энергию, так сказать. Подчеркивая Статы для Немесаев. Были ограничения, основанные на среднем Уровне мира, но Зачем ей давать им Статы?
— А что ещё она должна им дать? — равнодушно спросила Лукреция, наконец подняв голову.
Это заставило Рендидли остановиться. Его разум продолжал вращаться, продвигая их вперед.
— Ну их образы. Цель Системы — создавать и извлекать образы, не так ли? Так, давая Немесаям их образы, люди узнают, насколько ценны образы. Плюс, дело в том, что Система Статов совершенно не связана с этой целью. Почему бы просто не усилить сами образы, если они хотели увеличить сложность?
Лукреция постучала пальцами по камню экспериментальной таблички, которую держала перед собой.
— Хм в Школе Смерти, пока я была активна, существовал довольно распространенный обычай, который, я считаю, является подходящим объяснением этого вопроса. Школа Смерти не придавала большого значения крови; их волновала только сила молодых копьеносцев. С этой целью они делали нечто чрезвычайно необычное, чтобы выбирать своих наследников великих Стилей. Они давали группе детей копья, не сообщая им, как ими пользоваться, и заставляли молодых женщин и мужчин убивать друг друга. Часто около ста человек в когорте.
— Обоснование заключалось в том, что у Школы Смерти в целом уже было много способов убить кого-то, которые работали достаточно хорошо. Им не нужен был тот, кто был хорошо обучен, — продолжила Лукреция.
— Но они искали того, кто был рожден убивать. Это превратилось в игру чисел. По мере того как умирало все больше детей, они обнаруживали все больше убийц.
— И я должна сказать, — добавила Лукреция, — зачастую те из когорты, кто уже достаточно хорошо знал, как использовать копье, и подражал запомнившимся образам, умирали рано. Потому что дело никогда не касалось изучения Стиля; дело было в убийстве.
— Эти имитаторы просто не были достаточно сильны. Они становились отражением того, что им не принадлежало, и их образы страдали из-за этого. Хотя победитель этих сражений часто был несколько ограничен в своей силе, ясность и плотность его образа убийства были выше всяких похвал.
Рендидли задумался над этим.
— так, вместо того, чтобы направлять нас вперед, с нами обращаются скорее как с обезьянами за пишущими машинками, ищущими Шекспира, да
— Шекспира? — спросила Лукреция.
— Ссылка из моего мира. Но мне интересно, ты хочешь сказать, что образы не являются целью? Что есть конкретная задача, и Система ищет подходящий образ для этой работы?
Лукреция пожала плечами. Она очень быстро погрузилась в небольшой рунический эксперимент, с которым возилась на столе.
Здесь Рендидли сделал паузу. Одна вещь, которой Система хотела избежать, — это заражение Навыками предыдущей Когорты. Вероятно, поэтому мотивация для создания Системы такова, что люди из верхних когорт не могут спуститься. Кроме того, Системе помогала наложенная Система, которая обеспечивала числовые представления Статов, которые им давали.
Одно дело — чувствовать, как становишься сильнее по мере тренировок. И совсем другое — видеть удовлетворяющий численный прогресс своих собственных Статов. Очень легко попасть в ловушку преследования этого роста как цели. Если кто-то это сделает, будет легко попасться на искушение утроить свои собственные Статы.
Вот почему так смущало то, что Система так подчеркивала Статы. Если цель Системы была такой, какой её представлял Рандидли, то Система сама себе стреляла в ногу.
Потому что это была преднамеренная ловушка, которую Система, казалось, расставляла со Статами. Ранний рост Статов был освежающим и полезным. Однако по мере того, как росли Уровни противников, с которыми вы сталкивались, становилось все труднее и труднее полагаться на статистику для победы. То же самое касалось и Уровней Навыков, хотя Рендидли подозревал, что это относительно более слабая связь. Потому что, в конце концов, Уровни Навыков, по сути, просто давали вам способ добавлять дополнительные Статы к определенным конкретным действиям.
Рассуждая очень редуктивно, давать Статы и привлекать к ним внимание было сродни обучению всех очень сильно бить и рассказывать людям, насколько сильно они могут бить. Некоторые научатся разным способам бить, но в конечном итоге все равно все будет боксерским поединком.
Со временем Система будет предоставлять все более компетентных боксеров в качестве препятствий.
для этих людей, захваченных его влиянием. До такой степени, что тому, кто полагался на бокс, было невозможно победить. Если только он не жульничал.
И было очевидно, что это произошло и в Когорте 5. Эймонт сражался против Пропагаторов, но безуспешно. Они были препятствием, которое нельзя было преодолеть Статами и Уровнями Навыков. Он почти прямо сказал об этом во время странного сна, который увидел Рендидли после завершения Пути Прах, связанного с Эймонтом.
Итак, он столкнулся с окончательным выбором, который Система предлагает тем, чьи жизни она захватывает: развиваться или умереть.
Тогда разве Система не стремится к этому моменту ясности? Чтобы направить вас по Пути с тупиком, чтобы заставить вас спрыгнуть с корабля, когда ваша жизнь висит на волоске?
Потому что леса для эволюции за пределы себя всегда были на месте. Система просто никогда не говорила об этом людям. Она читает лекции о Статах, Навыках и, наконец, о Классах, но все это лишь способы убедить людей, находящихся под Системой, что они находятся в коробке.
Они — костыли, на которые вы полагаетесь чтобы Система могла их вырвать, и вы могли быть охвачены страхом.
Но никто не находится в коробке. Потому что Система также дает людям пространство для создания образов. И с помощью этих образов можно искривлять весь окружающий мир. Рендидли ясно чувствовал это в бою против Немесай. Без образов им приходилось принимать его видение мира. Пепел, Изумрудный Огонь, Мировое Древо и похотливый Фантом стали истинами этого поля битвы.
Образы обладали способностью становиться истинами. Они правили окружающей средой. По сути, легкость, с которой Рендидли до сих пор сражался с противниками, можно объяснить его жульничеством; он дрался не так, как все остальные.
Это было похоже на то, что мир заранее согласился на серию правил, которые были чрезвычайно благоприятны для Рендидли еще до начала боя. И никто ничего не сказал бы, когда Рендидли приносил на боксерские поединки все более сложные виды оружия. Пока человек с головой кабана не пожертвовал своей жизнью, чтобы продемонстрировать сопоставимую силу.
Однако Рендидли не испытывал особого удовольствия от битвы против Немесай. Ему было ясно, что его преимущество было настолько абсолютным, что он должен был иметь возможность помешать Тее, Змею и Обсидиановому человеку сбежать. Но он просто не понимал, насколько большим преимуществом он обладал на протяжении большей части битвы.