— Чувствуешь себя лучше?
— ага. — Вай осторожно опустила свою изуродованную руку. Даже когда она двигала ею совсем немного, тернии агонии распространялись от все еще гудящего (Ритуала), который она вырезала на своей руке. Но тот факт, что это так сильно болело, означал, что в нем есть сила. Если бы Вай смогла понять эту силу может быть, это и есть путь, по которому ей нужно идти, чтобы обрести свою независимость.
— Хорошо, потому что нам нужно кое о чем поговорить, и чем скорее, тем лучше. — Наффур вошел в комнату и огляделся, как будто что-то искал. В конце концов он нахмурился, но повернулся и снова сосредоточил свой взгляд на Вай. — Твое выступление на Лотерее было образцовым. Тебе удалось рассеять удар того, кто сконденсировал (Судьбу), и выжить.
— Едва, — усмехнулась Вай. Но даже она не смогла подавить волнение от этих слов. Она была совершенно права. Если бы она могла научиться свободно использовать эту силу и, возможно, немного уменьшить боль, возникающую из-за нее. Черт возьми, если это будет продолжаться, я просто отрежу эту штуку.
— Ты знаешь, сколько всего я едва достиг в своей жизни? — вздохнул Наффур. — Я научился этому у Рендидли Гостхаунда. Никто больше не помнит, чтобы ставить едва перед твоими успехами, когда они начинают накапливаться. Но после того, как ты приняла удар, ты потеряла сознание. Мы взяли тебя с собой но это было немного самонадеянно. Поэтому я хочу официально спросить тебя сейчас: хотела бы ты присоединиться к одному из десяти финалистов, чтобы вступить в (Орден Дуцис)? Потому что в противном случае нам нужно будет высадить тебя на следующей остановке.
Да. Больше всего на свете, да.
Но Вай изо всех сил старалась сохранять хладнокровие, в то время как ее мысленная версия отчаянно сопротивлялась желанию ухмыляться, как деревенский дурачок, и расхаживать вокруг.
— Ах конечно, я заинтересована в (Ордене Дуцис) Я действительно уважаю все те многие дела, которые вы совершили. Определенно сделали много хорошего но что вы подразумеваете под финалистами ?
— Хех, ты гораздо проницательнее большинства людей, которым мы делаем предложение, — усмехнулся Наффур. — В настоящее время в (Ордене Дуцис) всего пять официальных членов. Но Рендидли наконец решил расширить наш состав. Мы проведем шестимесячный тренировочный лагерь, чтобы определить, кого на самом деле принять в орден. На данный момент пять кажется верхним пределом, если мы получим достаточное количество кандидатов, успешно завершивших лагерь.
— так есть пятидесятипроцентный шанс попасть? — Внутреннее волнение Вай несколько поутихло. Кажется, что статус финалиста даст ей только возможность попасть в тренировочный лагерь. Там ей придется доказывать свою состоятельность. Но, судя по послужному списку (Ордена Дуцис), шесть месяцев тренировок с ними определенно улучшат ее (Навыки) и (Уровень) шесть месяцев — это немного меньше времени, которое Вай потребовалось, чтобы достичь этой точки.
После шести месяцев самых интенсивных тренировок на Земле
— Ах, на самом деле, финалист — это немного вводит в заблуждение, — улыбка Наффура внезапно стала виноватой. — Но тебя немедленно доставят в тренировочный лагерь со статусом человека, которого мы активно завербовали. В дополнение к финалистам, у нас есть около двадцати человек, которые помогали нам в других задачах. Они заработали места в лагере. Наконец у нас будет двадцать открытых мест в тренировочном лагере, в порядке живой очереди. Но мы выгоним любого, кто не соответствует нашим убеждениям или не может угнаться за режимом тренировок. Он был разработан для высокой текучести кадров.
Наффур почесал в затылке.
— Методы тренировок Рендидли не нежные. И (Орден Дуцис) определенно надеется воплотить его дух.
— Конечно, результаты требуют испытаний для проявления. Без борьбы человечество рухнет.
Вай замолчала. Она уже собиралась открыть рот и ответить Наффуру, но кто-то другой опередил ее. Как один, она и Наффур посмотрели вверх на источник голоса.
Голова Альдо торчала из багажного отделения над тем местом, где отдыхала Вай. Глаза Вай медленно расширились, когда она посмотрела на него, а он небрежно посмотрел на них двоих. Очевидно, он подслушивал их разговор.
— Ах Альдо, я тебя искал — Наффур растерянно посмотрел на другого мужчину. — Что ты там делаешь?
— Нет никаких доказательств того, что Рендидли Гостхаунд когда-либо использовал манатех-поезда в качестве транспорта.
Альдо вскинул подбородок и огляделся.
— Что касается Я много об этом думал. Возможно, это более важная деталь, чем кажется большинству. Как человек, изучающий источник силы Рендидли Гончего, я сейчас в процессе эксперимента. Так что, если позволите
Альдо втянул голову обратно в багажное отделение, словно черепаха в панцирь. Отделение захлопнулось с щелчком.
— мы также попросили Альдо принять участие, — тихо сказал Нафур. Затем он потер шею, явно чувствуя себя неловко. — Я надеюсь, вы двое поладите. Мы должны прибыть в пункт назначения через два часа.
— А где находится тренировочный лагерь? — небрежно спросил Вай, все еще глядя на маленькое убежище Альдо.
Нафур улыбнулся.
— В штаб-квартире Эриксон Стил .
Глаз Вая дернулся.
Глава 991
Рендидли сидел, скрестив ноги, в полумраке этого странного места. Перед ним Грим-Химера подняла голову и завыла так, что Рендидли почувствовал дрожащую ненависть этого звука в своей диафрагме. Её голод был чем-то физическим, тянущим Рендидли за одежду. Вокруг них двоих кружились тысячи пылинок пепла, засасываемые вверх в бесконечную пасть нужды, порождённой страхом и яростью. Похоже, мои чувства меня не обманули, — размышлял Рандидли. — Здесь что-то не так .
Затем Грим подняла свои злобно острые когти левой руки, и земля под ними покрылась морем муравьев. Они шли в строю к горизонту, повинуясь высшей цели — достичь края света. Вся эта информация естественным образом поступала к Рандидли, связанному с сущностью Грим-Химеры.
Затем ужасный монстр в ядре Рендидли поднял костяное копье, покрытое засохшей кровью, которое было его правой рукой, и горизонт сместился. Тысяча вздымающихся костров предстали словно раскрытые пасти.
С предсказуемым фатализмом бесчисленные муравьи безропотно шли в огонь. Их популяция быстро сокращалась. Единственным доказательством их существования были маленькие хлопки, которые издавали их тела, когда воздух внутри их грудной клетки нагревался до такой степени, что их экзоскелет разрывался перегретым воздухом. Вой пепла становился все громче и громче, поскольку все больше и больше его поднималось в вихрь.
Рендидли печально улыбнулся Грим-Химере.
— Это были не бездумные муравьи. Это были люди. Монстры, обретшие разум после воздействия Эфира и возможности. И хотя их природа заставляла их отказываться признавать поражение я несу ответственность за их смерть. Не нужно пытаться утешить меня этим бессмысленным зрелищем.
Скрежеща невидимыми зубами, Грим-Химера закружилась. Её тело извивалось и менялось, всасывая в себя образы муравьев и погребальных костров. На её месте отрубленная голова Ки-Кунота сидела на копье. В отличие от головы, которую Рендидли действительно получил, образ, спроецированный Грим-Химерой, был настолько гнилым, что нижняя половина его головы представляла собой не что иное, как кость и клюв.
— Ты похож на одно очень старое изображение, которое у меня было, — тихо сказал Рандидли.
Словно не заботясь о том, что Рендидли видит, как она двигается, Грим-Химера подняла левую руку. Тонкие нити пепла сплелись, спускаясь с её смертоносных пальцев, чтобы соединиться с черепом. Затем мертвая вещь, которая должна была быть Ки-Кунотом, заговорила.
Стуча гнилым клювом, Ки-Кунот спросил:
— Почему ЭТО ты убил мой народ?
Несмотря на всю надуманность ситуации, Рендидли несколько смягчился. Пока он не поймёт, почему это необходимо, он будет подыгрывать.
— Все клинки принадлежат Королю, даже если он ими не владеет. Я не буду перекладывать вину на моих Всадников.
Покачивая челюстью мертвого марионетки из стороны в сторону, Грим-Химера, казалось, задумалась над этим. Затем отрубленная голова Ки-Кунота открыла свой распадающийся клюв.
— Неужели человечество — самое важное? Что свято в твоём крестовом походе по спасению Земли?
— За все приходится платить, — устало сказал Рандидли.
Он спросил, сколько монстров они уничтожили в той странной пещерной системе. Девять тысяч сто шесть.
— Я делаю всё, что в моих силах.
— Ах, совесть Короля — вещь обширная, чтобы отмахнуться от вины за удушение целого народа в его колыбели, — произнёс череп со скелетной ухмылкой.
— Это хреново, — горестно сказал Рандидли.
Пепел, плавающий вокруг них, замер в своем постоянном вращении вверх. Он начал дрейфовать без направления, наполняя воздух дымными бабочками.
— Это было не идеальное решение, потому что я не идеальный человек. Больно осознавать, что я мог спасти эти жизни, но не сделал этого. Но я бы поступил так же снова.
— Разве твоё оправдание не приносит тебе утешения? Ты продолжаешь уже неделю, не останавливая своих Всадников от уничтожения других мелких восстаний. Ты, должно быть, уверен в цене, которую заплатишь за их жизни.
— Нет, — беспомощно пожал плечами Рандидли.
Его взгляд изучал Ки-Кунота, затем Грим-Химеру. Наконец, он начал внимательно изучать те линии пепла, которые соединяли их.
— Но у меня нет времени, и я не тот человек, который может позволить себе ждать уверенности, чтобы действовать. Я предложил им три варианта. Это было лучшее, на что я был готов.
— У тебя нет времени? Ха! Что у тебя есть, кроме времени! — взревела марионетка.
— Возможно, я первый, кто обладает Эфирным Перекрестком, но Система сталкивалась с достаточным количеством Еретиков, чтобы иметь автоматический ответ. Грядёт Суд.
Ки-Кунот презрительно посмотрел на Рандидли.
— У тебя есть здесь вечность, если ты этого хочешь. Ты можешь минимизировать опасность