Должно ли было усиление от перчатки как-то нейтрализовать это? — Рендидли был настроен скептически. Сто единиц Выносливости и Живучести никак не повлияют на что-то подобное.
Рендидли понял, что жидкий Эфир, возможно, является самым физически требовательным веществом, с которым он когда-либо сталкивался. Мгновенно Рендидли не мог не восхититься его способностью разрушать. Это была бы лучшая ослабляющая жидкость, чем даже его активированная кровь
Предполагая, что все пойдет хорошо с тем, что запланировал создатель, Рендидли планировал украсть всю оставшуюся жидкость. Возможно, будет немного хлопотно найти вещество для ее хранения, но Рендидли привык проявлять изобретательность. Но что касается фактического спуска в жидкий Эфир
Рендидли сосредоточился, и искаженная форма Мрачной Химеры наложилась на его тело. Скрежеща зубами, Мрачная Химера посмотрела на жидкий Эфир и шагнула в опасное вещество. На этот раз боль нарастала гораздо медленнее. Но по мере того, как Мрачная Химера углублялся, Эфир покрывал его ноги, его талию, его грудь. Дышать было все равно что многократно проводить довольно тупым ножом по открытой ране.
Но тело Мрачной Химеры обладало невероятной силой адаптации. Очень скоро Чудовищная Телесная Сила заставила кожу монстра измениться и деформироваться. Боль несколько уменьшилась, поскольку каким-то образом Мрачная Химера начал поглощать часть энергии жидкости и использовать ее для исцеления себя. Честно говоря, Рендидли был впечатлен довольно импровизированной эволюцией.
Решив проблему с жидкостью, Рендидли продолжил спуск немного быстрее. Вскоре он был полностью погружен, но, к счастью, не было никакой плавучести, которая замедляла бы его спуск. И это было хорошо, потому что, даже если бы он мог сейчас противостоять Эфиру, повреждения накапливались для Мрачной Химеры. И угроза засады заставляла Рендидли постоянно быть начеку.
Наконец, после пяти минут медленного дрейфа вниз сквозь слизь, похожую на жидкий Эфир, Рендидли столкнулся лицом к лицу с образом вневременности. Образ был настолько сильным, что Рендидли пришлось еще сильнее прижать свою Силу Воли к воплощению Мрачной Химеры, чтобы сохранить его.
Сильный невероятно сильный, — довольно торжественно подумал Рандидли, глядя на искажающую перспективу красно-фиолетовую энергию, окружающую его. Но это также подтверждает, что создатель стрел и создатель этого образа, по крайней мере, связаны. Вероятно, этого не должно быть, но это облегчает веру в то, что стрелы не были какой-то тщательно продуманной ловушкой
Выдохнув, Рендидли продолжил спуск. Последние несколько ступеней лестницы были деформированы и полурасплавлены, но они явно были пригодны для использования.
Итак, Рендидли сделал последний шаг и встал на дно озера жидкого Эфира, перед бордовой хрустальной шкатулкой. Несколько секунд он изучал ее; честно говоря, коробка была довольно повреждена. Казалось, что углы отвалились. Но когда Рендидли наклонился вперед, кожа Мрачной Химеры начала шипеть от близости к коробке.
Две вещи произошли с Рендидли одновременно. Первое — это то, чем может быть этот кристалл. Второе — почему кристалл показался Рендидли таким знакомым. Его сердце бешено заколотилось в голове, и воплощение Мрачной Химеры замерцало и исчезло. Шокированное лицо Рендидли — это все, что осталось.
Эфир закружился вокруг него, как циклон, чтобы оттолкнуть чужеродный Эфир. Потому что Рендидли знал этот кристалл. Или, по крайней мере, он видел кристалл, подобный этому, в прошлом. Кристалл с такой же структурой. Кристалл настолько огромный, что он больше походил на континент, чем на дорогое ювелирное украшение.
— Это, блин — Рендидли резко вдохнул. Его руки сжались в кулаки, и вены вздулись, как цепкие черви на его руке. — Затвердевший Эфир Это значит, что существо в центре этого огромного континента из кристаллов
Почти рефлекторно высокий интеллект Рендидли начал производить кое-какие праздные вычисления. Основываясь на кратком наблюдении за жидким Эфиром, Рендидли оценил, что он примерно в сто раз мощнее своего газообразного аналога. Логика была слабой, но если превращение из жидкости в твердое тело было аналогичным вопросом количества
В десять тысяч раз. Неудивительно, что этот ублюдок потряс Рендидли до глубины души и разорвал его Класс, просто взглянув на него.
Рендидли понадобилось несколько минут, чтобы взять под контроль бушующее море эмоций. В этом отношении его Корона была чрезвычайно полезна. Когда она проявилась над ним, она смирила окружающую энергию. Хотя отчасти аура вневременности, которую он влил в свой образ Иггдрасиля, вероятно, отметила его как дружественную сущность для неконтролируемого Эфира. Сразу же давление на него со стороны жидкого Эфира ослабло, поскольку он, казалось, признал родственную душу.
Как только Рендидли взял себя в руки, он более тщательно осмотрел хрустальную шкатулку. Вокруг нее были рунические знаки, но функция коробки была сразу понятна. Лицо Рендидли скривилось в улыбке. — Итак, я был прав насчет того, что это гробница
Тело было скрыто потрескавшимся и изъеденным кристалом, но внутри явно кто-то лежал. Единственной проблемой было вырезанное послание перед гробом. Как и в случае со стрелами, вокруг него были десятки гравюр, призванных убедиться, что Гравюра не исчезнет легко с течением времени.
Разбить.
Рендидли сузил глаза. Создатель этого места привел Рендидли сюда, чтобы открыть гроб? Это казалось азартной игрой. Даже если отбросить опасный жидкий Эфир, который жадно пожирал кожу Рендидли даже в этот момент, довольно тихий образ вневременности, к которому привык Рандидли, вырос до размеров мамонта решимости. Именно с этим мощным образом было в конечном итоге труднее справиться, чем с Эфиром.
В конце концов, Эфиру нужен был хозяин, чтобы его использовать. Этот образ сохранился без чьего-либо руководства в течение довольно долгого времени. Может быть, даже так, что создатель этого устройства был одним из тех, кого Теллус называл Мастером, поэтому телом в гробу может быть спящий образ.
Размер этой хрустальной шкатулки и того континента из кристаллов были несравнимы. Но они оба сигнализировали о том, что два связанных человека находятся на более высоком уровне существования, чем Рандидли. Это были существа с истинной силой. Означало ли это, что слишком опасно рисковать, следуя инструкциям на Гравюре?
Другой вариант — просто украсть оставшийся жидкий Эфир и уйти, не пытаясь разбить гроб. Но не `
Рендидли не только не знал, как хранить жидкий Эфир, он также полагал, что озеро жидкого Эфира — всего лишь побочный продукт медленного разложения гроба.
Что заставило Рендидли задуматься о том, насколько впечатляющим было это место изначально. Возможно, когда-то на плато стоял целый храм из затвердевшего Эфира? Пока он не начал разрушаться и затоплять окрестности.
В задумчивости Рендидли приказал корню, ожидающему снаружи озера Эфира, выстрелить в его сторону. Почти сразу же корень начал распадаться, храбро ныряя вниз. Но Рендидли вливал все больше и больше Маны в корень, чтобы задержать неизбежное разложение. К тому времени, когда он достиг его, это была всего лишь корявая и обезвоженная ветка. Ловким движением Рендидли схватил перчатку, висевшую на конце.
Теперь стало ясно, что это должно быть ключом. Это долото — способ сломать гроб.
Создатель этого места никогда не скрывал своих намерений привести сюда людей. Единственный истинный вопрос заключался в том, зачем прилагать столько усилий. И этот вопрос так беспокоил Рендидли в прошлом, что он довольно небрежно допустил гибель Ки-Кунот и ее народа.
Но кое-что изменилось теперь, когда Рендидли окончательно узнал, что создатель образа вневременности также является создателем этих знаков. Рендидли провел так много времени в поисках истины образа вневременности, что ему было трудно не ассоциировать этот образ с самим собой.
Более того, вневременность этого образа, который Рендидли тщательно внедрил в Мировое Древо, сильно отличалась от нежелательного сопротивления переменам, которым обладала Мрачная Химера. Это была энергия, подпитываемая нежеланием и злобой. Она процветала на негативных эмоциях. Но эта вневременность была просто выносливостью. Волей, которая вышла за пределы истощения, чтобы просто существовать как сила природы.
В ней не было злобы, только решимость. Это было использование Силы Воли, основанное на принятии.
Пока Рендидли неуклюже шевелил пальцами, надевая левую перчатку на правую руку, он повернулся и слегка поклонился на запад. — Мне очень жаль. Девять тысяч сто шесть. Я не забуду. Но я извлеку из этого урок.
Затем Рендидли повернулся и ударил по хрустальному гробу.
Глава 999
Буумм.
Эффект был мгновенным; вся эта дыра вокруг Рендидли начала трястись с яростной агрессией. Гравировки, которые Рендидли даже не признавал существующими, начали ярко светиться, змеясь наружу. Рендидли недовольно зашипел, осматривая их. Неудивительно, что Эфир было трудно обнаружить издалека; эти Гравировки были разработаны для отвода Эфира, чтобы питать другие механизмы: вероятно, Гравировки, которые поддерживали стрелы.
Тряска продолжала усиливаться. Казалось, трещины просто возникали вдоль линий хрустального гроба. Затем куски начали деформироваться и разрушаться по его поверхности. Внутри гроба что-то задрожало.
Рендидли убрал перчатку и раскинул руки. (Непреклонный Облик Иггдрасиля) вырвался из него, отталкивая подавляющий образ вневременности, который сиял из разбитого гроба. Даже с учетом того, что он извергал свой собственный непреклонный образ, Рендидли медленно уступал позиции этому свету.
Стиснув зубы, Рендидли растянул рот в маниакальной ухмылке. Ах ты, сука, хочешь конкурировать со мной, мертвая ты хрень? Есть много способов узнать о другом образе. Один из способов — просто поглотить. Так что, если ты
Но как только сосредоточенность и напряжение Рендидли спирально поднялись к вершине, свет сверхновой погас. Тряска прекратилась. В тишине Рендидли замер, драматически раскинув руки.