Все, что мне нужно будет делать, — это сражаться прямо как на тренировках с Орденом Дуцис, это будет столь необходимая умственная передышка. Я слишком долго был сосредоточен на (Гравировке) и образах, чтобы укрепить себя
Висок Рендидли дернулся, когда незваный образ всплыл в его сознании.
Лира, ее фиолетовые глаза сверкают, ее маленькие кулачки сжаты и прижаты к бокам. Ее взгляд прожигает дыру в его лбу. Требуя, чтобы он перестал использовать ширму необходимости, чтобы не думать о том, чего он хочет.
И все же, сидя в одиночестве на огромных лугах, с (Мрачной Интуицией), кружащейся вокруг него, Рендидли нашел ответ в своем сердце. Тяжелый ответ, который он нашел в вызывающем реве (Мрачной Химеры) в пасмурное небо.
Облизнув губы, Рендидли заговорил в воздух, подняв подбородок, чтобы его глаза смотрели на облака, как будто он не хотел видеть слова после того, как они покинут его рот. Я хочу убедиться, что никому не придется становиться монстром, как я, чтобы захватить контроль над собственной судьбой. Я хочу построить мир, где люди будут в безопасности .
С тяжелым чувством неохоты Рендидли посмотрел вниз на свои загрубевшие руки. Хотя он сделал несколько грандиозных и самодовольных заявлений о том, что знает, скольким жизням он положил конец или разрушил своими собственными руками, это было высокомерие. Рендидли больше не знал, сколько существ он убил. И он не мог избежать знания, что многие убитые монстры были просто отчаявшимися и голодными индивидуумами из миров, которые были поглощены Системой.
Чтобы вырасти настолько сильным, каким он стал, он пировал плотью мертвых. Он поглощал трупы героев и даже Покровителей. Он сложил их тела в пирамиду, которую теперь использовал, чтобы подняться к Нексусу и потребовать давно назревшую, пропитанную кровью месть.
Рендидли моргнул. Он в изумлении потянулся, чтобы коснуться своей щеки. Когда он убрал руку, на его пальце застыла толстая и бесполезная слеза. С горькой улыбкой Рендидли отбросил слезу щелчком руки. нельзя сказать, что я не знал, куда иду, даже в самом начале. Шал позаботилась о том, чтобы я очень хорошо знал, кем я становлюсь. Но оглядываться на все это сейчас Сколько бы могил я ни вырыл вдоль Халлата, этого было недостаточно, чтобы вместить все жизни, которым я положил конец, чтобы добраться сюда .
(Мрачная Химера) сконденсировалась рядом с Рендидли в этом поле, ее конечности были искривлены и перекручены. Одна ее рука была костяным копьем, а другая — когтем, покрытым засохшей кровью. Гордая и вызывающая, она взревела в небо. Темные тучи начали сгущаться над головой. Когда Рендидли пристально смотрел на свои образы, раскат грома и вспышка молнии осветили послеполуденное небо над ними.
Рендидли протянул руку и коснулся похожей на пергамент кожи, натянутой на череп его образа. Я говорил себе, когда ты сформировался, что твой внешний вид объясняется остаточным прикосновением Покровителя Пепла, но это было неправдой, не так ли?
ооууааХ!
Еще одна молния расколола небо, настолько близко, что гром грянул одновременно.
Ты ты выглядишь так, потому что это то, что я думаю о себе. О том, кем я стал. Ты — тот монстр, которого я боюсь увидеть в зеркале .
шшаа.
Тонкая кожа вокруг черепа (Мрачной Химеры) лопнула под щупающими пальцами Рандидли. Подул прохладный ветер и сорвал отслаивающуюся кожу большими кусками. Через тридцать секунд было удалено достаточно кожи, чтобы черты лица начали проступать. Но все еще все больше и больше кожи отслаивалось и отрывалось.
После еще нескольких порывов ветра можно было увидеть темное пятно волос. Затем четкая форма носа. Далее — резкая и выдающаяся челюсть, покрытая короткой щетиной.
Рендидли протянул руку, схватил отслаивающуюся кожу и просто сорвал остатки, отправив мертвые клетки, кружащиеся наружу, как внезапная метель. Затем он выпустил воздух, пока его легкие не опустели настолько, что задрожали.
Он смотрел на свое лицо, стоически глядевшее на него в ответ. Единственное отличие между ними заключалось в том, что глаза были чисто черными, как уголь, и глубокими темными местами, скрытыми в недрах Земли. (Мрачная Химера) использовала лицо Рандидли, чтобы злобно ухмыляться ему. Зубы были блестящими и белыми и полными голода и насилия.
Рендидли задрожал. Внезапно он почувствовал усталость. Гораздо большую усталость, чем даже после того, как провел полдюжины часов, (Гравируя) весь движущийся город. Но это было не истощение, вызванное его усилиями. Нет, это было нечто, что исходило из истины, которой Рендидли избегал довольно долгое время. Столкнуться с этим после столь долгого времени было в некотором роде облегчением, но это также сделало все отвлекающие факторы и оправдания, которые Рендидли использовал, чтобы избежать столкновения с этой истиной, бессмысленными.
И ничто не было более утомительным, чем тщетность.
Чего я хочу, Лира?
— Я хочу, чтобы мне не приходилось этого делать, — тихо сказал Рандидли. — Я не хочу быть тем, кому нужно жертвовать собой, чтобы защитить Землю. Я не хочу Черт возьми. Но просто больше никого нет
Воздух заколебался, и внезапно появилась Невея, стоящая рядом с Рандидли. На долю секунды он замер, в ужасе от того, что она пришла сюда, сейчас, и увидела (Мрачную Химеру) такой, какая она есть: не воображаемое существо, созданное для силы, а истинное состояние души Рандидли.
Но затем Рендидли криво усмехнулся. От Невеи скрыть что-то подобное было почти невозможно. Хотя оба они были слишком заняты своими индивидуальными задачами в течение последних нескольких месяцев, каждый мог читать эмоции другого. Так что она знала, Рендидли не сомневался. И теперь она, вероятно, здесь, чтобы утешить его
Невея пнула Рендидли в грудь. Он был так удивлен, что после того, как его сбили с ног, Рендидли несколько секунд смотрел в небо, вместо того чтобы встать.
Невея подошла и присела рядом с ним. Ее костяные зубы щелкнули, когда она покачала головой.
— Тяжелая правда, что насилие сделало с тобой. Но не надо тут раскисать, когда я родилась такой, — Невея указала на свой череп из чистой кости с пастью, усеянной острыми как бритва зубами, которые она унаследовала от Костяного Змея. — С тех пор, как я появилась на свет, это единственное лицо, которое по-настоящему мое это значит, что я монстр?
Вздохнув, Рендидли поднялся на ноги и потер затылок.
— Я полагаю, слишком многого ожидать, что ты пришла сюда, чтобы утешить меня. Прости, ты права. Я скрывал эту правду от себя, но ты
— Нет, именно поэтому я здесь. — Невея сделала шаг вперед. На секунду Рендидли подумал, что сейчас получит еще один пинок, но вместо этого Невея раскинула свои костлявые и рогатые руки и заключила его в объятия. Когда он удивленно ахнул, он почувствовал запах торфа и гнили, доносящийся от нее; казалось, ее работа в мире Жабы не прекратилась.
Невея отстранилась на расстояние вытянутой руки и пристально посмотрела на Рандидли. — Знай, что ты никогда больше не будешь один, когда столкнешься со своими демонами. Мы связаны, Рендидли Гостхаунд. Никогда не забывай этого. И поскольку мы связаны помни вот что: эта девочка-ребенок, Лира, была более проницательной, чем ты думаешь. Потому что, каким бы чудовищным ты ни выглядел нас определяет не наша форма. Нас определяют наши желания.
Рендидли так сильно сжал руки, что его металлическая конечность начала издавать стонущие жалобы. — И что это говорит обо мне, что мое самое сокровенное желание — отбросить весь импульс, который я набрал, и уклониться от `
какую ответственность я несу?
— Это говорил твой страх. — Невея наклонилась вперед и резко стукнулась головой о голову Рандидли. Рендидли был довольно раздражен тем, как сильно это ударило. — Когда ты так долго прячешь свои внутренние страхи, стоит ли удивляться, что они искажают твои желания? Не принимай это близко к сердцу. Я знаю твои желания так же хорошо, как и ты. И дело не в том, чтобы убежать от монстров, которые правят этой чертовой Системой.
Рендидли тоже это почувствовал, в тот момент. Даже когда он столкнулся с тем образом своих чудовищных действий в прошлом, он не плакал и не горевал. Возможно, это сделало все еще хуже, но он представлял себе, как использует эти сломанные и гнилые тела, чтобы построить что-то.
Что-то, что позволило бы ему нанести ответный удар.
Несколько секунд они стояли так, прижавшись головами друг к другу. Рендидли закрыл глаза.
— Я не знаю, что бы я делал без тебя, знаешь. Мы не так много общаемся, но когда ты мне нужна
— Ты бы умер без меня. Много раз, — отрезала Невея. Она откинулась назад, так что их лбы больше не соприкасались. На ее лице появилось странное виноватое выражение. — Конечно Я не могу отрицать, что э-э тоже причинила тебе немало проблем
Рендидли ухмыльнулся, вспомнив, как она использовала его собственное тело, чтобы обручиться с поп-певицей.
— Я рад, что мне не пришлось поднимать этот вопрос. Приятно видеть, что ты достаточно повзрослела, чтобы признавать свои ошибки.
— Хм. Что ж, справедливости ради, я училась, наблюдая за тобой. — Затем Невея покачала головой. — Кроме того Я хотела быть здесь лично, просто чтобы попрощаться. Я не знаю, что будет означать этот Суд, но я волнуюсь. Если с тобой что-нибудь случится
— Я знаю. То же самое и со мной. — Рендидли слегка ударил Невею по руке. — Так что будь осторожна с миром Жабы, пока меня не будет. Что бы там ни существовало его контроль над Эфиром просто невероятен. Даже для тебя, у которой такое инстинктивное понимание Эфира, это, несомненно, будет опасно.
— Хех, я на самом деле многому научилась, изучая Эфир этого мира, — самодовольно сказала Невея. — Ты можешь создавать буквы с помощью Эфира, чтобы твоя воля сохранялась но с точки зрения формирования чистого Эфира, никто не может сравниться со мной. Даже эта теневая жаба.
Рендидли улыбнулся, но не стал уличать Невею в ее хвастовстве. В этом не было особого смысла. Вместо этого Рендидли начал разминаться.