Поколебавшись секунду, Пан разделил своих двух клонов. Один осторожно приближался к Хуангу Ли с его слепой стороны, а другой бросился к Хуангу Шоу с поднятыми кинжалами.
Миссис Гамильтон вздохнула при виде действий внизу.
— Пан все еще слишком вспыльчив во время боя.
— Лучше прикончить одного врага перед собой, прежде чем втягивать второго в бой, — согласился Донни.
Хуанг Шоу медленно поднял голову, когда Пан бросился к нему. Изабелла подняла свои щиты и обрушила их вниз, заставив сцену содрогнуться. Хуанг Ли отлетел назад, скользя по сцене, как стрекоза над прудом. Его быстрые движения не позволяли клону Пана занять хорошую позицию для засады. Но по глубокому дыханию Хуанга Ли было ясно, что он подходит к концу своей выносливости.
Но он не колебался, несмотря на свои истощающиеся ресурсы; Хуанг Ли опустил плечи и снова бросился к Изабелле. Плавая среди облаков наверху, дракон взревел.
Она улыбнулась и подняла свои щиты, ее глаза горели боевым духом. Как только они возобновили свои молниеносные атаки и уклонения, Пан Кортес предстал перед Хуан Шоу.
— Прошу прощения, господин, — быстро сказал Пан, прежде чем обрушить косой удар на сидящего старика.
Хуан Шоу покачал головой. — Этот старик, конечно, уже не так молод, как раньше но было бы слишком много просить меня оставаться неподвижным в этом случае. Парень, усни.
— Чт — Атака Пана дрогнула, когда его веки моргнули на полсекунды. Но он быстро отбросил чужое влияние, и его глаза расширились, когда Хуан Шоу разбил ему висок тростью в руке. Пан рухнул на землю, как тряпичная кукла.
— Пан! — взревела Изабелла. Ее атаки стали еще более яростными по отношению к Хуан Ли. Но без помощи жажды крови Пана зверь быстро терял позиции перед образом истинного дракона, парящего в небе.
Он, вероятно, вообще не вмешивался бы, если бы на него не напали, независимо от того, как сильно он этого хотел. Его гордость не позволила бы ему , — миссис Гамильтон сделала еще один глоток чая. — Пан сыграл им на руку.
Хуан Шоу снова сел, даже не потрудившись взглянуть на лежащее без сознания тело всего в метре от него. — Надеюсь, с остальным ты справишься?
Плечо Хуан Ли поднялось и опустилось. Он вытер руку о губы, разглядывая рычащую Изабеллу. — да, дед.
Глава 1445
В выходной день после того, как определились 16 лучших пар, Рендидли последовал за визуальным следом, чтобы найти источник странных зондов, которые были отправлены для проверки Харона. Он, вероятно, забыл бы обо всех этих враждебных агентах, в основном из-за своего плотного графика, если бы не заметил, что то же самое изображение витает вокруг недавно побежденного участника турнира, Скайлера Росса.
А Рендидли завершал свои приготовления к отъезду с Земли, поэтому чувствовал ответственность за расследование этих странных обстоятельств. Визуальное прикосновение исчезло с Хайди Мордат само по себе, но это только насторожило Рандидли. Ему нужно было убедиться, что такие изображения не превратятся в угрозу.
Но также это дало ему очень хороший повод отменить все сегодняшние встречи. Из-за всех этих отвлекающих факторов Рендидли чувствовал, что не добился никакого значимого прогресса со своими (Навыками) с тех пор, как покинул (Подземелье). Это становилось почти невыносимым.
Итак, Рендидли следовал по этому визуальному следу на север, к краю горной цепи Нордоун, где Рендидли обнаружил небольшую виллу, расположенную на склоне горы. В окрестностях не было других человеческих построек, и единственный способ добраться до этой виллы — следовать по охотничьей тропе. Это был дом того, кто действительно не любил, когда его беспокоили.
Не так эффективно, как плавучий остров, однако.
Рендидли поджал губы, а затем подошел к вилле и смело постучал в парадную дверь. Пока Рендидли ждал движения, которое он чувствовал внутри виллы, он внимательно осмотрел окрестности; он посмотрел на ряды горного лавра и кустов черники вдоль сторон виллы. Он увидел почтовый ящик и небольшой пруд, который просто кишела рыбой.
Это была хорошо возделанная территория. Это был дом.
Невысокая женщина открыла дверь и кивнула ему так, будто появление Рендидли Гостхаунда на ее пороге было самым естественным делом в мире. — Пожалуйста, проходите. Мистер Силло сейчас вас примет.
Рендидли был весьма озадачен ее реакцией на него, но в душе пожал плечами. Спорить с женщиной не было смысла. Вместо этого он просто последовал за ней по коридору к открытому двору, а затем в другую крытую часть дома. Все это время чувства Рендидли ощущали изображение, которое текло через это место.
Изображение было тяжелым в воздухе вокруг женщины. Но оно также присутствовало на каждой отполированной поверхности и подстриженном кусте во дворе. Кем бы ни был этот мистер Силло, он сам занимался всей уборкой. Исходя из взаимодействий Рендидли с ним в небольших тестах Харона, он ожидал, что само изображение будет коварным или контролирующим. Возможно, даже склоняющимся к манипулированию, как изображение миссис Гамильтон.
Но, вдыхая его здесь ни одно из этих предположений не было верным. Изображение было гораздо более мягким, чем это. Оно было на удивление простым и открытым.
Но все еще очень мощным, размышлял Рандидли.
Более мощным, чем я бы поверил. Оно могло бы даже составить конкуренцию Алане, хотя эти два изображения, очевидно, сосредоточены на двух очень разных вещах
Рендидли был весьма удивлен, увидев, что (Мертворожденный Феникс) поглотил изображение, как только оно осмелилось приблизиться к нему. Не желая фактически повредить изображение, не понимая его, он начал использовать (Иггдрасиль), чтобы отвести это изображение от себя. Но он следил за тем, как оно взаимодействует с его аурой.
Невысокая женщина провела Рендидли мимо библиотеки к закрытой двери. Она постучала в дверь, открыла ее для него, а затем отошла в сторону. Не в силах устоять перед любопытством, которое шевелилось в его груди, Рендидли шагнул вперед.
В комнате было темно, и в другом конце комнаты, рядом с пустым деревянным стулом, стояла теневая фигура. Помимо человека и стула, в комнате не было никакой другой мебели; она была совершенно пустой. Рендидли встретил мягкий голос, полный веселья, когда он вошел. — Надеюсь, вы простите обстановку. Ваш визит несколько застал меня врасплох. И часто у людей странная реакция, когда они видят меня впервые.
Сделав несколько шагов в комнату, Рендидли остановился и наклонил голову набок. Комната была настолько маленькой, что Рендидли мог чувствовать тепло, исходящее от фигуры перед ним и распространяющееся в окружающий воздух. А с его (Мрачной Интуицией) Рендидли мог легко пробиться сквозь тусклое освещение, чтобы увидеть детали мистера Силло. Он начал хмуриться. — Вы ну, я понимаю, почему вы не решались представиться.
Мистер Силло шагнул вперед. Хотя его ноги и левая сторона туловища были человеческими, его правая рука была гигантским красным крабовым клешнем. Два глаза на концах странных, похожих на антенны придатков были устремлены на Рандидли. Челюсти его рта издавали довольно постоянный щелкающий шум. — Хех. Конечно, я не ожидал, что вы окажетесь мелочным человеком. Итак, почему вы пришли навестить меня? Не могу отрицать, что мне было очень любопытно узнать о вас и об устремлениях вашего города
— Прежде чем, — сказал Рандидли, сузив глаза, — я хотел бы спросить, почему на вас изображение отца Кармана. Больше, чем вы могли бы получить, просто будучи частью его (Рейдового Босса) и человеческих экспериментов.
— у вас острый глаз. — Мистер Силло пожал плечами. — Томас и я были друзьями. До того, как его назвали отцом Кармином. Мы много говорили о философии и я был одним из первых, кто участвовал в его экспериментах. Тогда он верил, что совершил прорыв, но его методы были все еще грубыми. И позвольте заверить вас, я бы не согласился, если бы понимал цель его экспериментов. Я просто я верил, что он был хорошим человеком. Похоже, я ошибся.
Изумрудные глаза Рендидли ярко сияли в темной комнате, когда он изучал крабового человека перед собой. Но постепенно выражение его лица смягчилось; из каждой детали, которую смогла наблюдать его (Мрачная Интуиция), мистер Силло говорил правду. Кроме того, Рендидли не обнаружил никакой значительной силы в теле перед ним. Он был просто неудавшимся экспериментом. — Возможно, вы не ошиблись в том, что он был хорошим человеком. Возможно, он просто изменился после слишком долгого воздействия силы.
Мистер Силло покачал головой. — Мистер Гостхаунд, это может быть всего лишь мое скромное мнение, но я не верю, что люди могут по-настоящему измениться. Теперь, если вас устраивает моя эстетика, мы можем перейти во двор. Даже несмотря на то, что я выгляжу так уже два с половиной года, мне было трудно преодолеть остатки тщеславия
Медленно кивнув, Рендидли вышел из комнаты, и мистер Силло последовал за ним. На свету сопоставление частей его тела было еще более поразительным. Его крабовый клешень, казалось, внезапно выпирал из его туловища неестественным образом. Плоть вокруг перехода была воспалена. Но еще больше, чем это, Рендидли вдруг понял образ мистера Силло.
Его образ верил, что люди никогда не смогут измениться.
Его образ говорил: Это то, что мы есть . Это был образ принятия и поощрения, причем весьма своеобразного.
Разум Рендидли прослеживал новообретенную форму этого изображения, пока они двигались к средней части дома. Они сидели в адирондакских креслах во дворе, и Рендидли отказался от предложенного напитка. Мистер Силло спокойно ждал, пока он поднимет причину своего визита, пока Рендидли обдумывал изображение вокруг него. Причина, по которой изображение было таким мощным, заключалась в том, что оно было таким простым и стабильным. Оно побуждало людей просто принимать себя такими, какие они есть.
Другими словами, оно говорило людям не отрицать и не игнорировать свои мысли или желания, даже если они были негативными.
Для некоторых это послание было бы ободряющим и обнадеживающим. Изображение функционировало бы как бальзам для исцеления ран и укрепления их (Силы Воли). В других это привело бы к опасному попустительству себе и нисходящей спирали негативного поведения. В целом, это было нейтральное изображение. Это был мощный, но грубый инструмент.