Затем Рендидли пошел и навестил оба своих изначальных Душесемени. Оба были вне себя от радости, увидев его, но Рендидли чувствовал, что между ними есть некоторая дистанция, которая, вероятно, никогда больше не будет преодолена; их чистое обожание его исчезло. По сравнению с дуэтом Акри и Сульфура, которые были рядом с ним все время, были явные признаки того, что ранняя разлука с Рендидли скорректировала то, как будут расти Торн и Арбор.
Но хотя это и огорчало Рендидли вероятно, это было к лучшему. Их независимость означала, что они не будут ограничены им.
Их общее ликование по поводу его прибытия было в основном одинаковым, но то, что произошло потом, сильно отличалось у них двоих. Арбор немедленно вывалил все подробности о Культе Арбора, начиная с самых последних трудностей Кирсти по контролю над ее зарождающимися чувствами к одному из охранников, работающих на короля Фируна. Поэтому Рендидли сидел довольно неподвижно, в то время как тлеющий Арбор карабкался по нему, покрывая его сажей и дымящимися листьями и засыпая его сплетнями.
Рендидли сидел и слушал. Вены Иггдрасиля проходили через его тело, когда он был терпелив и добр к этому существу, которое он создал.
В конце они обнялись, и Рендидли сказал несколько тихих слов Арбору о важности баланса между необходимостью слушать своих последователей и необходимостью действовать как его собственный энт. Рендидли продолжал говорить, что Арбор должен стараться жить целеустремленно. Не существует правильного способа прожить жизнь, поэтому каждый день должен быть, по крайней мере, утвердительным выбором. Таким образом, Арбор будет брать на себя ответственность за форму своей жизни.
Затем они снова обнялись, и Рендидли перешел к следующей задаче. Общение с Торном было еще более кратким.
Торн также обнял Рандидли, впечатлив его способностью растения наносить урон его телу, усиленный его физическими образами. Острота его номинальных шипов была не шуткой. Затем Торн страстно объяснил свою текущую идею стать сильнее через эмоции и образы: выкопать путь к центру планеты и поселиться там навсегда, где его шипы смогут достичь любой точки мира. С этой позиции он сможет защитить всех. Никому не придется умирать.
Глаза Рендидли смягчились, когда он слушал объяснения Торна.
Конечно, Торн в настоящее время испытывал трудности с проведением своего уязвимого ядра через расплавленный камень мантии. И чем глубже он копал, тем жарче становилось. Но он подчеркнул, что сила Рендидли использовать Абсолютную Хватку Иггдрасиля вдохновила его. Он хотел обладать той же абсолютной способностью.
Пока что, вероятно, к лучшему, что Торн не получает этой возможности. Если он сможет дотянуться до всего мира
— Торн — Рендидли замолчал, не зная, что хочет сказать. Потому что, когда он смотрел на Торна, он видел довольно много тревожных сходств с самим собой. Но что касается этих недостатков какое право имел Рендидли критиковать? Поэтому он мог только медленно выдохнуть. Его образы толпились вокруг, у каждого было свое представление о том, что сказать Торну.
В конце концов, Рендидли придерживался чувства, которое исходило от Иггдрасиля. Он протянул руку и похлопал розово-черное ядро Торна. — Не забывай развлекаться, приятель. Жизнь иногда стоит того, чтобы ею наслаждаться. И если мы говорим о жизни ты никогда не сможешь полностью устранить риск.
Последним визитом Рендидли был визит к Нивее. В последние несколько недель они постоянно находились в контакте, поскольку планы по Ключевым камням были завершены, но они не виделись довольно долгое время. Благодаря их связи Рендидли знал, что это потому, что Нивея хотела сейчас побыть одна. То, что произошло с Роем, оставило на ней глубокий шрам, который Рендидли не совсем понимал.
Но теперь Рендидли уезжал, а Нивея отказалась ехать с ним. Поэтому он больше не хотел, чтобы у нее было свое пространство. Он не собирался уходить, не попрощавшись.
Когда он прибыл к ее домику, она уже ждала с открытой дверью. Он последовал за ней внутрь, принюхиваясь и улавливая запах тушеного мяса, которое она готовила. В углу комнаты большой котел весело булькал, кусочки моркови, лука и картофеля периодически показывались, пока смесь продолжала свое неуклонное перемешивание. Что удивило Рандидли, так это то, что Сидни сидела в углу комнаты и складывала белье. Она посмотрела на него слегка недружелюбным взглядом, как будто заставляя его усомниться в том, почему она здесь.
Рендидли не был поклонником антагонизма в ее выражении, но решил, что у него есть дела поважнее. Он посмотрел на Нивею и отправил ей сообщение. Здесь можно говорить о чем-то? Есть ли что-то, о чем мы говорим, что мы пытаемся скрыть?
— ответила Нивея. Вслух она спросила: — Чай?
— Пожалуйста, — сказал Рандидли, переходя к одному из деревянных табуретов у стола. Пока Нивея совершала небольшие движения, ставя чайник, чтобы вскипятить воду, а Сидни вернулась к своему складыванию, Рендидли почувствовал кружащиеся эмоции вокруг их образов. Кроме того, он мог использовать свою Пустотную Туманность, чтобы коснуться значимости, которая скопилась в этом месте. Несмотря на ограничения, наложенные Системой, здесь было довольно много Пустоты.
Этот домик был густым клубком Пустоты .
Нивея перемолола немного чайных листьев. — Я полагаю, часть причины, по которой ты здесь, — это снова спросить меня, уверена ли я, что не хочу ехать; Я скажу, что уверена. Если хочешь, то письмо на столе — это предсмертная записка Роя. Прочти ее. Тогда ты, возможно, поймешь.
Нахмурившись, Рендидли посмотрел на письмо. Он поднял его и развернул. Кто-то, вероятно, Нивея, очень позаботился о повторном складывании письма. Помятая бумага резко контрастировала с неряшливыми словами, написанными внутри. Рендидли просмотрел письмо, и его хмурый взгляд углубился. Конечно, почерк был слишком стилизованным, но больше, чем это
Он дважды прочитал письмо, прежде чем отложить его. Его изумрудные глаза засверкали. — Ты думаешь, это точно?
— Да, я так считаю, — сказала Нивея. Из чайника начал вырываться свист пара, она сняла его и налила кипяток на листья. — Когда он умер, сознание Роя было куда-то унесено. Вероятно, туда попадают все живые существа, управляемые Системой. Часть ущерба, который он получил, была вызвана тем, что он стал свидетелем сумасшедшей мясорубки образов, но больше, чем это и причина, по которой, кажется, никто не пытается сбежать из этого места
— Туда уходит вся значимость, — выдохнул Рандидли. — Все, что было украдено у Когорт. И они используют это, чтобы попытаться сделать
Слова на странице всплыли в голове Рандидли.
Все части
Там собраны части тела младенца все конечности и органы. Но их нарисовал кто-то, кто никогда не видел настоящего младенца. Части плавают вокруг друг друга, сердце вращается вокруг таза, проходя через пояс из дрейфующих пальцев рук и ног, как солнечная система.
Невия оскалилась. — Или, может быть, лучше сказать, что причина, по которой Нексус может собрать все умирающие образы, заключается в том, что в одной точке уже собрано так много значимости. И когда ты становишься свидетелем этой массы значимости это
значит
гораздо больше, чем ты когда-либо мог. Это поражает тебя на инстинктивном уровне. Ты чувствуешь, и по праву, себя незначительным. Вероятно, поэтому Рой так одержим героями и их тропами; только в историях он мог чувствовать себя значимым. Причастность к чему-то смягчила его уверенность в собственной бессмысленности.
Затем Невия опустила взгляд. — Должна признаться, это меня беспокоит. Против Каана Я не сильна духом, Рандидли. Не так, как ты. Если бы мне пришлось столкнуться с этой значимостью Даже если бы я просто почувствовала ее существование поблизости Я была бы раздавлена. Так что для меня лучше здесь.
В голове Рендидли все закружилось. Часть его боролась с решением Невии, а другая часть постепенно начала складывать картину Нексуса на основе того, что он знал. Этот странный, искривленный младенец в ядре этого места смерти .
Рендидли выдохнул. — Я понимаю.
После этого он некоторое время сидел, приводя в порядок свои мысли и допивая чай. Он даже нашел в себе силы немного поговорить с Сидни, ведя вежливую беседу. В конце концов Невия спросила, останется ли Рендидли на ужин, на что ему пришлось ответить отрицательно; ему уже пора было уходить. Они обнялись.
Сегодня он много обнимался.
Он открыл портал и вернулся в Харон. Там его ждали солдаты, последовавшие за ним с передовой. Они только что закончили прощаться. Эти солдаты были помещены в его Альфа Космос. Затем, хотя он и не очень хотел признавать, что нуждается в ее помощи, Рендидли направился в Доннитон. Он мог бы сделать это и сам, но теперь хотел быть осторожным, чтобы все оставалось в рамках официальных каналов.
Поэтому он встретил Лиру к югу от Доннитона на небольшом холме рядом с яблоневым садом. Она выглядела крайне недовольной, как будто у нее была лихорадка, и просьба Рендидли вытащила ее из постели. Она явно подавляла желание дрожать на прохладном ветру. Рендидли не смог сдержать ухмылку; казалось, его наказание возымело желаемый эффект.
Вероятно, чтобы не признавать свою слабость, Лира даже не стала жаловаться на это. Вместо этого она махнула рукой перед глазами Рандидли. Он внимательно наблюдал, как она прикрепляет небольшой кусочек эфирной архитектуры к его Классу. Он внимательно изучил его, когда он зацепился за него, следя за любым дополнительным программным обеспечением для наблюдения. Но это действительно просто позволило ему увидеть части Системы, которые были закрыты для него раньше.
И как только все улеглось, Рендидли смог почувствовать, как они бегут по миру вокруг него: Пути Нексуса.
— Главный узел самый большой. Все очень наглядно, — Лира подняла руку и неопределенно махнула ею. Затем, казалось, она что-то вспомнила и остановилась. — Ах, есть еще кое-что. Ты первый человек из Эспиры, которого Дух Деревни признал достойным отправиться в Нексус. В связи с этим