Но она отказалась глубоко задуматься и тратить время впустую. Вместо этого она решила прогуляться, чтобы привести в порядок беспорядок в своих мыслях. У нее не было определенного места назначения, поэтому Шарлотта просто бродила по жилому и садовому участку и осматривала окружающую растительность. Даже сейчас,
Всё это казалось немного нереальным. Из и без того сочной травы возник взрыв красок, фруктов и овощей на отведённых грядках. Соседство насилия и садоводства казалось странным сочетанием, но, видимо, так пытались уравновесить ужасную правду о пребывании в армии.
Шарлотта замедлила шаг, чтобы рассмотреть несколько ярко-пурпурных и обожжённо-оранжевых нарциссов, гордо вырвавшихся из чрезвычайно ухоженного сада. Но не успела она замедлиться, чтобы задержаться и насладиться яркими вспышками цвета, как почувствовала, что бдительный человек в ближайшем укрытии зафиксировал её местоположение. Будучи более сведущей в новом применении эмоций, чем обитатель убежища, Шарлотта чувствовала его беспокойство и подозрение по поводу её присутствия.
Возможно, по совершенно другим причинам, чем у неё, этот житель чувствовал себя неловко. Потому что в притворном мире, в котором участвовали новобранцы, человек внутри не мог устоять перед приглашением. Если его политическая поддержка за пределами лагеря была слабее, чем у другой стороны, у него не было бы иного выбора, кроме как согласиться с требованиями другого.
Мы так быстро ломаемся. Как холодное стекло в заброшенных окнах.
Тихо вздохнув, Шарлотта двинулась вперёд сквозь эклектичное смешение садов; она не чувствовала необходимости быть источником стресса для товарища-новобранца. Но в то же время она ощущала постоянную меланхолию из-за того, что между разными новобранцами было очень мало товарищества. Отчасти это была игра, в которой участвовали многие, но отчасти это было и отсутствие сплочённости, которую навязывал им (Гончий пёс). Они вместе занимались физической подготовкой, но в основном их разделяли, чтобы они работали над своими индивидуальными образами во время основной части тренировок.
В свободное время у каждого новобранца было убежище, которое нужно было построить, и сад, который нужно было культивировать. Не было никакого общего здания, вроде обычной столовой. Это означало, что было очень мало принудительного общения, которое могло бы породить какое-то чувство товарищества. Большую часть информации о своих товарищах-новобранцах Шарлотта получала из тех немногих спаррингов, которые ей удалось увидеть.
Конечно, это должно было скоро измениться: (Смотрители) уже объявили, что военные игры начнут проводиться как часть их ежедневных тренировок после состязания с новобранцами другого (Инструктора). И причина, по которой люди приближались к Шарлотте, заключалась в том, что (Смотрительница) Хелен намекнула, что строительство будет значительной частью военных игр.
Когда Шарлотта вспомнила, как близко она стояла к (Смотрительнице) Хелен, когда этот совершенный, почти безволосый образец произносил новости, она не могла не покраснеть. Её кожаная броня была настолько идеально подогнана к её телу, что воображение Шарлотты легко могло представить себе вероятную эластичность её обнажённой кожи. Если бы Шарлотта могла когда-нибудь провести когтями по Хелен.
Как один, все новобранцы, которые в данный момент находились на отдыхе, подняли головы и посмотрели в сторону источника громкого шума. Рябь пробежала по затянувшему сад туману. Но когда от (Смотрителей) не последовало никаких объявлений, большинство новобранцев постепенно вернулись к своему времени восстановления. К этому моменту использование своего образа для передвижения стало для всех новобранцев второй натурой, но они всё ещё наслаждались возможностью просто существовать какое-то время, не напрягая свой образ. Очень немногие хотели без необходимости тратить силы, чтобы увидеть, что, вероятно, было всего лишь спаррингом между новобранцем и одним из помощников (Смотрителей).
Но Шарлотта была одной из тех. После короткого колебания она направилась к центральной тренировочной площадке, несмотря на то, что у неё оставался ещё час отдыха и медитации. Все колебания образов были полностью заглушены влиянием (Гончего пса) на окружающую территорию, но такой громкий шум не мог быть произведён случайно. Вероятно, кто-то уже сильный совершил прорыв в своём образе и теперь вымещал пятидневное разочарование на своём спарринг-партнёре.
Шарлотта хотела знать, кто это. и как (Смотрители) с этим справятся.
Эхом разнёсся взрыв поменьше, и Шарлотта ускорила шаг. Она двинулась вперёд сквозь редеющий туман, исходящий из бамбукового леса, и быстро прибыла на центральную тренировочную площадку. Там было легче почувствовать колебания образов, которые всё ещё оставались в воздухе после столкновения. И, более того, очень знакомый смех разнёсся в пространстве: новобранцем, совершившим прорыв, был ДиОрто Вант, человек, который уже был самым способным из новобранцев.
Рубашка Ванта была полностью разорвана, обнажив смуглую кожу его торса, и он явно изо всех сил пытался дышать. Но его лицо исказилось в триумфальном выражении под закрученными бараньими рогами. — Ага! Получай! Мне больше не нужны твои дерьмовые советы о моём образе, ты
Шарлотта Уик едва могла уследить за движениями перед собой. На долю секунды её разум отказывался верить в то, что она на самом деле видела. В одну минуту ДиОрто Вант ухмылялся с широкой улыбкой на лице над упавшим помощником (Смотрителя), а в следующую Хелен была уже там, и её кулак жестоко ломал хрупкие кости его челюсти. Вант отлетел назад, скользя по земле, словно камень по глади озера, и в конце концов врезался в одну из тренировочных сфер вокруг центрального колокола. Гравюры на сфере мгновенно ожили, укрепив конструкцию, так что Ванта остановило мгновенно.
Его тело отскочило от земли и несколько раз перекатилось, пока его импульс полностью не рассеялся.
Шарлотта смотрела с бешено колотящимся сердцем и потными ладонями, как Хелен заложила руки за спину и направилась к Ванту. — Мы здесь, чтобы научить вас способности к насилию, это правда. И ваше быстрое приспособление — свидетельство нашего таланта как инструкторов. Однако. с большим разочарованием я отмечаю, что вы постоянно игнорируете уроки уважения, которые вам преподносились. Ваши предупреждения исчерпаны, мистер ДиОрто Вант. Сегодня будет наказание.
— Хе-хе, — новобранец заставил себя подняться на ноги. Встав, он вытер кровь, стекавшую с губ. — Какое мне дело, если ты меня побьёшь? Я это переживу. Твой (Гончий пёс) строит из себя крутого, но он на самом деле не поставит под угрозу ни одну из наших жизней. Пока хоть один из нас пострадает. разве остальные не запаникуют? Он потеряет
Опять произошло прерывистое сопоставление двух моментов времени, которое чувства Шарлотты не могли уловить. Каким-то образом (Смотрительница) Хелен преодолела расстояние между ними, и её копьё скользнуло под грудину Ванта с такой же плавной уверенностью, как ложка, опускающаяся в суп. Его плоть не представляла ни малейшего препятствия для удара (Смотрительницы) Хелен.
Затем Хелен вырвала копьё назад резким движением, разорвав грудь Ванта, и развернулась, направив пятку к его виску. Хотя скорость (Смотрительницы) Хелен была ошеломляющей, Вант успел среагировать и выставил блок. Шарлотта наблюдала, как его предплечья треснули, но не сломались от удара. Вант отшатнулся на несколько метров назад, но выражение его лица не изменилось.
— Кхе, как я и сказал — Гхк?!
(Смотрительница) Хелен вонзила копьё в сердце ДиОрто Ванта. Его глаза широко раскрылись.
В этот момент Шарлотта не могла отрицать, что испытывала некоторое возбуждение. Это выражение узнавания на лице Ванта, когда он понял, что (Смотрительница) Хелен может убить его в любой момент, когда захочет. Страх и ужас в его выражении. Шарлотта крепко обхватила себя руками, впиваясь когтями в собственную плоть. Но почему-то она не могла отвести взгляд.
Шарлотта не была уверена, что произойдёт дальше. Но затем из башни (Гончего пса) исшёл мягкий импульс образа. Что-то, что Шарлотта не могла определить, начало просачиваться в окружающий воздух.
Мгновенно страх на лице Ванта исчез. Его усмешка вернулась так же быстро. — Ага! Видишь? Стой, бешеная собака, пока твой хозяин тебя не накажет
— Да заткнись ты, — (Смотрительница) Хелен закатила глаза и обернула древко копья. Она с такой силой ударила головой Ванта о землю, что его скальп разорвался, обнажив треснувший череп. Затем она жестом подозвала ближайшего помощника (Смотрителя), пронзив Ванта с таким ленивым безразличием, как будто тыкала кубик сыра чеддер зубочисткой. — Заберите его и бросьте во вторую тренировочную сферу. Мне нужно пойти выяснить, что затевает Рендидли
Глава 1515
Рендидли напевал себе под нос, поднимая руки и щелкая пальцами. Движения были бессмысленными, но он чувствовал себя странно воодушевленным, направляя Эфир вокруг тренировочной площадки по сложному узору, словно композитор, задающий темп симфонии. Он старался, чтобы отдельные потоки Эфира были предельно простыми, но из-за этого даже Рендидли было трудно убедиться, что надстройка, которую он медленно воздвигал, будет соответствовать его точным спецификациям. Он крепко зажмурил глаза и наклонился вперед, растопырив пальцы в воздухе.
Внутри пентхауса, который Рендидли реквизировал в жилищном комплексе Альфа Космоса, один плотский и один металлический кончик пальца направляли энергию в сложной кружащейся ткани, висящей в воздухе. Снаружи начало появляться гораздо более грандиозное отражение. Сердце бешено заколотилось в его груди. Его образы-воплощения вспыхнули, когда слабые потоки Эфира попытались отклониться от путей, выбранных Рандидли.
Из Иггдрасиля он взял огромный Контроль, от Мертворожденного Феникса – почти маниакальную Сосредоточенность, а от Мрачной Химеры – непоколебимую Силу Воли. Тонкие потоки Эфира вскоре начали соединяться. Система начала двигаться вперед, набирая обороты для поддержания себя.