Это казалось безответственным. В лучшем случае.
Глава 186
Итак, поскольку заняться было особо нечем, Рендидли и трое его копьеносцев отправились в Дирдун, хотя при их обычной скорости добраться до другого города заняло бы всего два дня. По крайней мере, так их заверил Трещотка, который тоже собирался с ними.
Поначалу Рендидли немного колебался, стоит ли разрешать Трещотке присоединиться к ним, в основном из-за опасений, что он замедлит их, но Трещотка, казалось, настаивал, и, честно говоря, это было удобно, потому что Трещотка был единственным, кто раньше часто бывал в Дирдуне. Хелен заявила, что она из близлежащего района, но быстро замолчала, когда Рендидли начал расспрашивать, а в ее глазах мелькнул тот взрывной кремень, который был одним из первых вещей, которые Рендидли заметил в ней.
Поскольку их отношения все еще оставались странными, и ни один из них не говорил о том, что произошло, Рендидли оставил это и любезно принял Трещотку в качестве проводника.
Казалось, что у Трещотки была еще одна мотивация для возвращения в Дирдун, помимо того, чтобы оставаться рядом с Рендидли и продавать больше своей гравированной брони, но Рендидли не мог заставить себя заботиться об этом. Было странное беспокойство по поводу того, что он фактически один в этом странном мире, и была также сырая ярость, которую он чувствовал по отношению к Шалу. Что, черт возьми, он делает?
Итак, они отправились в путь, но Трещотка был не единственным лишним путешественником; тощий человек, с которым сражался и победил Телиф, тоже пошел с ними. Оправившись от ран, он пришел и бросился к ногам Рандидли, просясь в его копьеносцы. Рендидли тут же отказал. У него и так было достаточно этих людей. Он не хотел, чтобы за ним ходил целый парад.
К сожалению, мужчина тут же повернулся к Телифу и попросился в его копьеносцы, и Телиф согласился. Что, как предположил Рандидли, было к лучшему, потому что Телиф все еще боролся со своей Эфирной Болезнью, которая постепенно усугублялась. По-видимому, тяжесть болезни определялась несколькими параметрами, такими как нагрузка, уровни навыков и уровни характеристик. Но уровни характеристик потребляли львиную долю Эфира, лишь немного отставая от нагрузки. Хотя Телиф находился в тюрьме дольше, чем большинство, он не повышал там свой уровень, а лишь значительно увеличил уровни своих характеристик. Таким образом, пока он держал свою нагрузку на низком уровне, его ослабленной Эфирной связи все еще было достаточно для поддержания его повышенных уровней характеристик.
Что объясняет, почему проблема Шала казалась гораздо более серьезной. И, казалось, все понимали, что они не поднимают тот факт, что Рандидли, похоже, вообще не страдает от Эфирной Болезни. Это был просто факт жизни для его копьеносцев, и Рендидли не хотел слишком долго на этом зацикливаться.
Еретик — размышлял Рандидли, когда группа, покидая Ктал, шла по небольшой тропинке через лес. Затем он покачал головой и вздохнул. Происходило что-то странное, и с этим, и с Судом. Существовал способ сделать то, что сделал Рандидли, это было предсказано системой, хотя, казалось, и не поощрялось. И это включало в себя отбор Эфира у других людей. Но детали
Но они продолжали путешествовать, и Рендидли отложил эти мысли в сторону. Пока он беспокоился, Трещотка оказался ограничивающим фактором в их скорости. К полуночи Трещотка уже дрожал и был измотан, едва в силах продолжать путь. Хелен презрительно фыркнула, Телиф фыркнул, а копьеносец мужского пола выглядел надменно, но Рендидли решил остановиться, поэтому они сделали трехчасовой перерыв.
Трещотка был невероятно рад и горячо благодарил его, но это только заставило Рендидли почувствовать себя еще более неловко, и он отмахнулся от него. Затем, во время перерыва, Рендидли достал следующий том технических энциклопедий, подаренных ему Стилем Копья Ивы, и внимательно прочитал.
Рендидли приходилось читать внимательно. Казалось, авторы книг предполагали, что читатель не только тщательно прочитал первый том, но и обладает сверхъестественным уровнем мастерства и понимания содержащихся в нем концепций. Рендидли был знаком с ними, потому что он очень серьезно изучал текст, но он был намного ниже уровня, который требовал второй том. Но вместо того, чтобы бросить, он просто достал первый том и использовал его в качестве справочника, медленно пробираясь сквозь страницы. В конце концов, ему это надоело, и он подошел к все еще измотанному Трещотке.
— Бумага. У тебя есть? И ручка.
Слова Рендидли были резкими, поскольку сквозь них проглядывало некоторое разочарование, которое он испытывал от материала. Трещотка сглотнул и кивнул.
Итак, почти два года спустя Рендидли создал самодельный стол на пне и начал делать очень подробные записи о Гравировке, как будто он изучал ее в классе. Сходство с его поздними ночными занятиями в колледже немного позабавило его, хотя он никогда раньше не сидел под звездами и не учился. А это было бы неплохо. В окружающем мире была жизнь и яркость, которые не отвлекали, а скорее
Виды и звуки все это кристаллизовало горячую удовлетворенность жизнью и жизнью в данный момент. И великий голод продолжать жить. Хотя гравировка не была прямым навыком, который мог бы помочь, Рендидли не мог не верить, что в ней скрыта великая тайна. Если она действительно каким-то образом связана с Эфирными конструкциями внутри него
Если гравировка намекает на более крупный, универсальный язык системы
Но чем больше Рендидли читал, тем менее вероятным это казалось. Потому что второй том ясно давал понять, что значения символов кажутся совершенно независимыми от формы. Хотя, безусловно, можно вносить технические корректировки между различными геометрическими фигурами в соединениях, чтобы сделать гравировку более эффективной, эффекты гравировки на самом деле нельзя предсказать по форме.
Некоторые дискуссии по этому поводу стали чрезвычайно эзотерическими. Например, один философ предположил, что вместо языка гравировка — это огромная карта понимания. Гравировщики используют только крошечные части карты за раз, передавая определенное значение, но значение проистекает не из конкретных форм, а скорее из контекста.
Это было подвергнуто критике на том основании, что не было никаких реальных доказательств или даже намека на то, что это так, но это было широко объявлено важной теорией для продвижения изучения гравировки.
Другой важной темой была просто История гравировки. В книге были перечислены годы, и после проверки у Трещотки оказалось, что около 50 лет назад произошло что-то, что привело к прекращению изучения гравировки, по крайней мере публично. Вероятно, это было примерно во время формирования Гильдий Гравировщиков, и это расстраивало, потому что Рендидли не хотел тратить время на понимание этой информации, только чтобы обнаружить, что она полностью устарела.
Но Рендидли продолжал, потому что это был единственный способ совершенствоваться и двигаться вперед. Через 3 часа он собрал свои книги и жестом подозвал остальных, и их путешествие продолжилось.
Дважды в течение следующих 24 часов они были вынуждены останавливаться, Трещотка был совершенно измотан, и каждый раз Рендидли изучал энциклопедию, медленно продвигаясь вглубь. Хотя это было невероятно тяжело, было несколько советов и информационных фрагментов о гравировке, которые были невероятно полезны, и Рендидли тщательно записал их, сделав заметку на будущее. Пока он был удовлетворен, но Рендидли знал, что скоро захочет попробовать руну Тени 4.
Возможно, у него будет время до начала Регионального Турнира, возможно, и нет, но он определенно хотел какие-нибудь предметы, чтобы дать себе преимущество. Но мысли о Региональном Турнире заставили его думать о Шале, и Рендидли покачал головой, с отвращением.
Было около 3 часов ночи, когда они прибыли. Большая часть их путешествия проходила по широкому плато, покрытому морем высокой травы. Они встречали случайных монстров, но они обычно были около 25-го уровня, и были легко подавлены партией Рандидли. Но в конце концов высокая трава закончилась, и они оказались у подножия огромной горы. Гора была настолько большой, что Рендидли был ненадолго ошеломлен.
Справедливости ради, он не вырос в гористой местности, но сам размер этого Они приближались довольно долго, и она маячила впереди, но все еще казалась невероятно далекой. Скорость, с которой они путешествовали, не была медленной, даже с Трещоткой. Чтобы она все еще была такой невероятно далекой.
— Великое Копье. Впервые видишь? Офигеть, зрелище, да? — сказала Хелен, глядя на гору с тоскливым выражением лица. — Говорят, что Копейщик поднялся на эту гору, чтобы встретиться с Бедствием и спасти всех нас.
— И все же Бедствие вернулось, верно? — сказал Рендидли почти инстинктивно, глядя на гору.
Хелен злобно посмотрела на него и сказала ледяным голосом:
— Не во всех мирах есть Копейщик, умник.
Затем она повернулась и пошла к Трещотке, который указывал на светящийся круг у подножия горы, все еще на некотором расстоянии от их позиции, которым был Дирдун. Но Рендидли не слушал их разговор. Он даже не зацикливался на гневном разговоре с Хелен.
Вместо этого его шестеренки медленно вращались.
Не во всех мирах есть Копейщик
Первоначальное предположение Рендидли заключалось в том, что это был просто еще один странный пример поклонения этой культуры этому человеку, но что, если это не так? Что, если она имела это в более буквальном смысле. Например, они столкнулись с другим Бедствием не потому, что это должно было случиться, а потому что
Потому что где-то было Бедствие, которое не было побеждено. Что-то вроде Испытания, только в масштабе мира.
Выражение лица Рендидли стало серьезным. Он был очень уверен в своей собственной силе, особенно сейчас, против врагов на Земле. Но если что-то надвигается настолько сильное, что `
Оно могло соперничать с целой планетой И часто оказывалось слишком сильным, чтобы его могли победить даже мастера