Направляя жидкость вокруг себя, Рендидли закрыл глаза и пытался игнорировать это существо.
К сожалению, уничтожение барьера также избавило от образа Элхума. Почему я видел три сцены? Кроме того, во всех трёх сценах присутствовало всего три фигуры. Одна из них должна была быть Элхумом, и, вероятно, одна из них была тем Монархом, который остаётся здесь. Но кто третья фигура? Один из Покровителей? Но несколько отправились с Элхумом; почему только один присутствует в этой могущественной памяти? Покровительница Истины наиболее логична, поскольку она появилась в озере, чтобы помочь восстановить печать но эта расплывчатая фигура не очень-то походила на неё. Или, возможно, это вовсе не Покровитель, а другая фигура.
Истощённый разум Рендидли некоторое время переваривал возможности.
насколько я могу судить, Элхум, вероятно, первая фигура. Из-за того, что он говорит: его сила необходима , вероятно, имея в виду либо эту загадочную третью фигуру, либо Монарха. Что означает, он плачет в водоёме, образуя основу этого барьера. Затем он сидит на троне во втором сценарии. В последнем сценарии он стоит на коленях перед лестницей что ж, это немного сбивает с толку. Также, его первые слова о безумии и разрушенной вечности он порицает того, кто назначен Кармой? — И кто же тогда эта расплывчатая фигура? Рендидли мысленно встряхнулся. Затем он огляделся на сверкающую сапфировую жидкость. Запертый Монарх сдвинул своё тело и с негодованием вернулся к своему покою. Интересно Рендидли задумался. Его голова продолжала пульсировать. Если бы у меня хватило времени на быстрый сон
Глава 1869
Клодетт тяжело дышала, когда добралась до основания маяка. Честно говоря, называть это сооружение маяком было несправедливо по отношению к тем функциональным зданиям, что она видела в других местах; это была спиральная лестница вокруг центрального столба с неким источником света, основанным на сокровище, наверху. Её взгляд скользнул по строению. На разных высотах располагалось несколько платформ из сплетённой энергии, для прохождения и подъёма по которым, казалось, требовались различные способности.
Но что заставило её сердце похолодеть, так это фигура, которая в данный момент находилась на середине лестницы. И поднималась каждую секунду.
Кайл МакДуул, приземистый и лягушачий, обернулся и коротко взглянул на неё. Уголки его рта изогнулись в ухмылке, когда он достиг одного из барьеров. — Это просто бизнес, девочка. Так и должно было случиться.
Затем он повернулся вперёд и громко произнёс сияющему барьеру: — Её любимый цвет — сапфировый.
Барьер замерцал, почти агрессивно. Кайл нахмурился и пробормотал себе под нос несколько проклятий. Его отвислые щёки затряслись. Тем временем волна адреналина наконец достигла её нервов. Клодетт рванулась к лестнице, на мгновение забыв, что использует тело Рэндидли, и чуть не врезалась в основание сооружения.
Она восстановила равновесие, с тревогой взглянула на места, где поднимающаяся волна чёрного пламени разъела основание маяка , затем посмотрела на маленькую табличку прямо перед входом. Она была написана её отцом от руки.
Поздравляю, достойный претендент; ваша преданность союзу между моей семьёй и вашей согревает моё сердце. Но мы не можем забывать об истинной душе этой потенциальной сделки: Клодетт, моя милая дочь. Если вы не принимаете во внимание её чувства, я не могу с чистой совестью доверить вам её судьбу. Поэтому это последнее испытание проверяет ваши знания её истории и её вкусов. За неверные ответы нет наказаний, но только по-настоящему понимая её, вы сможете достичь вершины
Вы .
По какой-то причине эта особая разновидности показной заботы начала сильно раздражать Клодетт. Она сжала кулаки, и по её костяшкам пальцев и рукам пробежал ужасный мороз.
вы смеете
считать меня своей собственностью, которую можно кому-то передать, независимо от того, что они обо мне знают.
Я не вещь.
Тем не менее, Клодетт была уверена, что сможет быстро догнать его, учитывая характер препятствий. Она ступила на базовую платформу и столкнулась с первым барьером. В энергетическом барьере появилось вопрос: Сколько лет Клодетт?
Серьёзно?
Несмотря на серьёзность ситуации, она не могла не быть ошеломлённой этим бессмысленным вопросом. Она стиснула зубы и экспериментально ответила лишь мыслями.
Мне 31 .
Барьер замерцал и рассеялся. Клодетт быстро поднялась по лестнице, даже когда услышала, как МакДуул говорил сверху: — Если не сапфировый возможно, индиго? А, отлично.
Вопросы сыпались снисходительным дождём. Какая была любимая игрушка Клодетт в детстве? Что первое юная Клодетт подарила Дону Бейгону? Кто был человеком, на которого Клодетт больше всего равнялась? Какой был самый большой страх Клодетт?
Стараясь не зацикливаться на этом ужасном фарсе испытания, Клодетт ускорила подъём по лестнице. Ответы быстро всплывали в её сознании. Её крошечный плюшевый полярный медведь с колокольчиками на шее. Бумажный цветок. Её мать. Умереть так же, как умерла её мать .
Смутно Клодетт ощущала движение на тропинке, ведущей к маяку. Она выглянула, снова заметив тревожное распространение чёрного пламени по тропинке и в сторону маяка. Но что вызвало у неё укол страха, так это то, что далеко впереди Рэндидли, который, вероятно, был Нешамой, к маяку мчались две знакомые фигуры: Тьюн и Лунный Клинок. Казалось, оба пережили свои столкновения с Девиком и теперь охотились за ней.
Или, возможно, это был просто спринт, чтобы опередить друг друга.
Гнев вспыхнул в её груди.
Рэндидли, тебе лучше примчаться сюда чертовски быстро. Я не могу—
Но тут же она остановила себя от завершения этой мысли. Она поставила босые ноги на прохладный мраморный пол и глубоко вздохнула. Когда она открыла глаза, их цвет начал меняться, становясь ярче, от изумрудного до цвета морской пены.
Нет, я могу. Твоя помощь ценится, но она мне не нужна. Несмотря ни на что, я выиграю . Я ВЫИГРАЮ .
Следующие несколько вопросов пронеслись в тумане. Клодетт ничуть не замедлялась. Это были простые, поверхностные вещи. Её раздражало, что именно эти вопросы должны были определить её будущее. Её мнение об отце продолжало падать в её груди.
Над ней она услышала громкий смех МакДуула. — Ха-ха-ха! Дон, у тебя определённо отличное чувство юмора. Каково самое заветное желание Клодетт? Ха! Очевидно, это стать моей краснеющей невестой. Возможно, даже родить пару отпрысков.
Холод в сердце Клодетт усиливался. Иней конденсировался и потрескивал на её руках, ногах и суставах. Движения посылали вихревые порывы снежинок из её тела. Её дыхание было струёй тумана. Принятие, которое она почувствовала от энергии маяка, вновь погрузило её в ту удушающую жидкость, в которой она провела большую часть своей жизни.
Она была там, смотрела сквозь звенящую тишину и чувствовала себя такой отдельной от того, что её окружало.
Но на этот раз что-то свернулось и искривилось. Она протянула руку и коснулась изолирующей среды, и та начала замерзать.
— Как восхитительно! Кто-то добрался до вершины финального испытания! — Эхом разнёсся по округе голос Дона Бейгона в записи. — Финальное сокровище прямо перед вами! Заберите его.
Последовала долгая пауза, во время которой Кайл МакДуул произнёс несколько ругательств.
Её отец ответил заранее обдуманным смешком. Его голос был театральным и ненавистным. — Конечно, эта игра всегда была слегка подстроена в пользу определённых личностей, и я едва ли считаю это справедливым по отношению к другим игрокам. Чтобы немного уравнять игровое поле, для любого, кто достигнет вершины маяка, предусмотрен период охлаждения; проще говоря, вы не сможете подняться с дуэльной платформы к месту упокоения сокровища в течение пяти минут! Так что, последователи, догоняйте скорее и свалите своих конкурентов!
Клодетт завернула за угол и столкнулась с вопросом о её любимой еде. Теперь она рванулась вперёд, чувствуя, будто скользит по оцепенению, охватившему её тело. Выше и выше она поднималась, затратив всего десять секунд с момента успеха МакДуула, чтобы достичь последнего светового барьера. Слова возникли перед ней, жестокие и насмешливые.
Каково самое заветное желание Клодетт?
Разум Клодетт был вихрящейся бурей снега и мороза. Её руки поднялись, и внезапно в её руках оказался пронзительный клинок Кларент, жаждущий насилия. Цвет её глаз продолжал синеть и темнеть, пока не стало казаться, что в её радужках заключено неумолимое арктическое море. Она подняла Кларент и сжала рукоять так, что её костяшки стали такими же белыми, как лёд, покрывающий её конечности, даже не заботясь о последствиях.
Последние несколько шагов вызвали небольшие вспышки инея там, где её ноги касались ступеней. Размахивая клинком, она выплеснула каждую каплю разочарования и затаённых эмоций, которые копила в течение тридцати одного года своей жизни. Вся просачивающаяся ненависть и закипающее негодование, которые она испытывала к своему отцу, вырвались наружу через оружие. Оно врезалось в барьер—
— Ты всегда заставляла меня гордиться тем, что я твой отец, — внезапно прошептал голос в ухо Клодетт, когда она рванулась вперёд, ожидая сопротивления и не встречая никакого. — Давай, дорогая. Возьми свою судьбу в свои руки. Папочка наблюдает.
Клодетт споткнулась, сойдя с лестницы, и оказалась на широкой платформе. Кайл МакДуул, который до этого расхаживал взад и вперёд перед широкой обсидиановой платформой, теперь повернулся к ней. Он развернулся тяжело и неуклюже, что усилило её отвращение. Его густые брови взлетели вверх, когда он посмотрел на неё. — Ну, я, конечно, не ожидал, что ты будешь первой, кто меня догонит. Интересно. Но с таким видом, ты действительно думаешь, что сможешь противостоять мне?
— Учитывая наш будущий союз, я буду мягок в этом первом порицании, — продолжил Кайл МакДуул. Он шагнул к ней, сложив руки за спиной, отчего его живот выпятился вперёд. Перед ним проявилась тёплая, холмистая прерия. Плотный запах нагретой солнцем земли поднялся и заполнил платформу. — Я даже позволю тебе нанести первый удар.