Все массового производства, очень дешевые и трудно отслеживаемые.
Глаза Аланы сузились, когда она посмотрела на группу, которая так явно была одета, чтобы походить на бандитов. Это были люди-лягушки из одной из Опасных Зон недалеко от Доннитона. Увидеть некоторых из них здесь было довольно неожиданно. Учитывая их внезапное появление на этой дороге, Алана пожалела, что не потратила время на то, чтобы отправиться в ближайшую муниципальную штаб-квартиру и перевернуть муравейник.
Чувствую, тут что-то нечисто.
— Отдайте все свои ценности. Или умрете, — проквакал самый крупный из бронированных людей-лягушек.
Хэнк шагнул вперед и похлопал Алану по плечу. — Если ты двинешься, я знаю, что ты сожжешь всю округу. Так почему бы мне не разобраться с этим?
Глава 1897
Рендидли чувствовал, как его образы напрягаются под давлением ярких цветов. Их влияние просачивалось сквозь кожу и закреплялось в его внутреннем мире. Оттенки толкались вокруг него, словно шумная толпа на концерте, метафизически тычась локтями в поясницу и наваливаясь на него. Все три его образа вспыхнули, изо всех сил стараясь оттеснить сияющие опаловые и оранжевые цвета от вторжения во внутреннее пространство Рэндидли.
Процесс был непростым. Что бы ни составляло основу цветов этого места, оно очень яростно терлось о края его образов. Вскоре он почувствовал себя обнаженным и уязвимым, еще до того, как сделал хотя бы один шаг сквозь жидкую радугу. Выражение лица Рендидли исказилось.
Это путь? Море Снов? Для такого возвышенного названия, это, черт возьми, жесткий опыт. Рендидли сделал первый шаг вперед, и шип лесного зеленого цвета врезался ему в грудь. На короткое мгновение его взгляд затуманился. Вместе с цветом нахлынула волна эмоций, не принадлежащих ему. Впечатление было смутным, но Рендидли почувствовал, будто стоит на заснеженной горе и вдыхает холодный воздух. Он ощутил, как воздух резко вошел в легкие. Освобождение. Вот что он почувствовал. Он ощутил себя отвязанным, освобожденным от огромной тяжести, стоящим среди свистящего вокруг ветра.
Затем ощущение прошло, оставив его во власти цветов. Рендидли размял плечи.
Эмоция оттачивает образ. Смутные впечатления предлагают пути для улучшения, не будучи слишком конкретными или критичными. Кроме того, эмоциональное смятение заставляет быть очень точным в том, как ты мотивируешь себя и наполняешь образ эмоциями.
— Ладно, тогда. Приступим, — Рендидли облизнул губы и шагнул вперед. Рубиновая коса устремилась к его шее, а молот из сверкающего серебра обрушился на грудь.
БА-Зета закончил полировку своих модульных пил-рук, глянцевая латунь блестела в свете свечи в подвальном складе. Затем механизмы его передних конечностей сложились внутрь, так что механические руки заменили оружие. Чувствуя себя странно неуверенно, БА-Зета поднял пальцы и провел ими по своему лицу. Чувствительные кончики пальцев идеально отображали мелкие вмятины и царапины, покрывавшие его искусственную металлическую лицевую пластину.
Хотя материал было трудно повредить, последние несколько месяцев были преобразующими. Зета почти ожидал, что его сплав неизбежно мутировал за пределы исходной латуни, из которой он был отлит.
Однако внимание Латунного Автомата недолго задерживалось на его собственном лице. Было другое, которое доминировало в его сознании, танцуя в уголке глаз, словно вымышленная тень, так что каждый раз, когда оно извивалось, автомат надеялся его увидеть. Лицо, увиденное сквозь тонкую полоску неба, виднеющуюся над переулком, и на расстоянии в несколько сотен метров. Даже с высокой Восприимчивостью Зета не знал, смог бы кто-то другой увидеть это лицо. Его линзовая система превосходила возможности человеческого глаза.
Лицо, ради которого он теперь предлагал безумие. Зета не знал, что и думать о том, как легко его друзья приняли этот странный порыв.
В дверь постучали. — Если мы собираемся это сделать, то нужно делать сейчас.
— Мои приготовления завершены. БА-Зета встал. Он подошел к двери, его руки все еще создавали идеальную топографическую карту его лица, пока он вспоминал другое лицо, а затем опустил руки, прежде чем открыть дверь. Нет нужды показывать, насколько он эмоционально неспокоен.
Долговязый рыжеволосый Зак Крум прислонился к дверному косяку. Он окинул Зету взглядом сверху вниз и, казалось, каким-то образом уловил нерешительность в неподвижной форме автомата. — Не то чтобы я в тебе сомневался, но просто хочу спросить еще раз: ты уверен? Если мы это сделаем, это станет серьезным делом. Прямо-таки юридическим.
Окулярная линза БА-Зеты перефокусировалась, и он поднял подбородок, заметив возможность для легкой человеческой словесной перепалки . Он не стал выяснять, почему выбрал этот метод справляться с ситуацией. — У тебя что, позвоночника не хватает?
Зак усмехнулся. Он отвернулся и махнул рукой, проходя обратно по небольшому коридору их подземного жилища в главную комнату. — Я очень жалею, что ты этому научился. Но ладно. Если кому-то нужна помощь, я готов это сделать.
Зета последовал за Заком в центральную комнату. Там Тодд стоял на коленях на подушке, опустив голову. Вокруг него лежало с полдюжины маленьких кусочков дерева с чрезвычайно мелкими Начертаниями. Кусочки дерева следовали его воле и постукивали по различным предметам. Так же, как Зета использовал свои пальцы для каталогизации своего лица, Тодд запоминал комнату.
Тодд поднял на них глаза, когда они вошли, вероятно, из-за шума их шагов. Его глаза были серыми и безжизненными. Плоть вокруг них была странно багровой и испещренной синяками, даже сейчас, спустя месяцы. — Ну что, приключения?
— Приключения, — подтвердил Крум, бросив на автомата еще один взгляд. Зета оставался бесстрастным. Это выражение на лице женщины, прислонившейся к балкону, безутешной и одинокой, эти странные черты, явно совершенно одной в этом мире.
Тодд склонил голову набок. С присущей ему теперь сверхъестественной проницательностью он, казалось, тоже заметил что-то в позе автомата. — Зета, ты в кого-то втюрился? Ты можешь втюриваться?
Пока Зета осматривал все свои суставы в поисках пропущенных им сигналов, Крум ухмыльнулся. — Моя мысль точно такая же. Ни с того ни с сего Зета вдруг захотел устроить проблемы в штабе одной из Зон? Но знаешь, будет ужасно грустно, если
робот
из нас первым найдет себе пару
Тодд неопределенно махнул рукой в сторону своих глаз. — Ну, у меня не так много шансов. Так что это ты тут тянешь резину.
— У тебя впечатляющий боевой шрам. Не такой крутой, как рваная царапина на лице, но все равно очень заметный и мужественный, — Зета заметил, как изменились глаза Крума, когда он это сказал. Его плечи подались вперед, и он внимательно посмотрел на Тодда. И если Зета мог чувствовать исходящую от него защиту, то уж тем более ее чувствовал бы все более чувствительный Тодд. — Ты, ради бога, удерживал Покровителя Серого долю секунды. Достаточно долго, чтобы госпожа Донал.
— Давай не будем снова об этом, — Тодд опустил взгляд и обхватил себя руками. Даже Зета почувствовал укол, видя его неуверенность. — В любом случае, Зета нервничает. Давай двигаться, пока охранники еще меняются на новую смену.
Зета не испытывал прямо-таки беспокойства. Но он был рад, что Тодд вышел из разговора, прежде чем Крум успел разразиться очередной тирадой о ценности Тодда и о том, как ему нужно перестать быть таким строгим к себе. Автомат хотел спасти эту женщину как можно скорее.
Однако, возможно, Тодд прав. Я желаю ее освобождения за пределами обычных параметров. Могу ли я быть встревожен?
БА-Зета следовал за остальными, Зак Крум впереди, а Тодд позади, его маленькие кусочки дерева постукивали по полу и стенам. Зета внимательно изучал свое эмоциональное ядро, но Гравюра, созданная Призрачным Псом, оставалась такой же загадочной, как и всегда.
Прежде чем подняться по лестнице к переулку, все трое накинули на себя плащи. Это не сильно поможет, когда они покинут обозначенные зоны, но чем дольше они смогут отложить срабатывание тревоги, тем лучше.
Они быстро присоединились к очереди других фигур, одетых в различные состоятельные наряды. В отличие от молчания трио, большинство других людей болтали и смеялись, предвкушая поход на рынок. Они прошли через узкие проходы между аккуратными зданиями и вышли на оживленную улицу, где на прилавках висели шелка, буйствовавшие цветами. Сутулые старухи щелкали пальцами, зажигая свечи внутри бумажных фонариков, позволяя красным, оранжевым и желтым хрупким конструкциям взмывать вверх под выглядывающим из-за горизонта солнцем.
Небрежно позволяя своему окулярному фокусу подниматься вместе с фонарями, Зета заметил по меньшей мере четырнадцать суровых охранников, наблюдавших с близлежащих крыш. Вас сначала встретит строгий, но дружелюбный местный житель, направляющий вас обратно на публичные рынки Зоны Семь, но если вы будете настаивать на продвижении за этого человека, то быстро наткнетесь на стальную плиту. Их предложения очень быстро станут настойчивыми.
Заметив то же самое, Зак поправил рукава своей мантии и быстро показал несколько ручных знаков.
Слишком много глаз, чтобы прокрасться. Когда пойдем, нужно будет просто идти быстро.
Рядом с ними Тодд кивнул, не поднимая взгляда; его обостренные чувства позволяли ему воспринимать разговор другими способами. Троица двинулась вперед, сохраняя непринужденную походку, присоединившись к толпе людей, собравшихся на открытие рынка. Над ними глаза охранников замерцали, когда они повернулись, чтобы поприветствовать своих сменщиков.
Уголок рта Тодда приподнялся. Он позвал несколько из тех маленьких кусочков парящего дерева к своим рукам и что-то прошептал. Ноздри Зеты мгновенно уловили дым. Так же быстро, как у него возникло предчувствие плана Тодда, маленькие дымящиеся кусочки дерева улетели. Вспышки и развевающиеся привлекательные гобелены и баннеры хорошо скрывали странное движение.
Даже Зета с трудом следил за маленькими кусочками мусора. Но он не пропустил тихие слова Тодда. — Будьте готовы.