Странная тень начала растягиваться по небу. Длинные тонкие пальцы узоров извивались вместе, словно личинки, выдавливаемые из раны. И всё же это было не изменение освещения; сам характер ливня, казалось, вытянулся в гротескную карикатуру на самого себя. Рендидли прикусил губу, прослеживая наклонные линии облаков.
Каким-то образом прежде безобидный шторм начал обращаться сам на себя. Его инстинкты тихо шептали об опасности и неправильности, подобно попыткам человеческой анимации из досистемной эры, приближающимся к зловещей долине. Все обыденные детали шторма оставались прежними: тяжёлые слоистые облака, косой дождь, брызгающий с чужих деревьев, и постоянное ощущение ветра на его лице.
И всё же под ним таился совершенно неестественный узор, который извращал то, чем должна была быть буря. Он скручивался и расцветал, превращаясь в вонючую и гниющую раффлезию.
Я могу многому научиться у костяного амулета, но его узоры опасны . Рендидли размышлял о своих небольших корректировках.
В общем и целом, это была неудачная попытка улучшить его зловещую бурю Пустоты. Но, безусловно, это был ценный опыт для проверки его теорий. Гром гремел, и голубые молнии плясали по тяжёлым облакам. Даже всё более развитое общество муравьёв прервало свои работы по расчистке лиан, чтобы взглянуть на облака над головой.
Рендидли понятия не имел, что они видели своим ограниченным восприятием, но они быстро двинулись и потащили свои промокшие от дождя тела обратно в свой муравейник. Их лапки двигались в унисон.
Хрустнув суставами, Рендидли проверил свой экран Статуса. Он тренировался без перерыва последние несколько недель, и теперь оставалось всего несколько дней до большого барбекю, которое было организовано по всей тренировочной зоне и даже в Хароне, единственной возможности, которую он предоставит Отряду Вульпис, чтобы прекратить заниматься электромагнитным излучением от Иерархии Бремя и расслабиться.
Однако Рендидли чувствовал некоторое раздражение, ощущая, что тренировки подходят к концу. Во всяком случае, он чувствовал, что ему нужно ещё несколько месяцев, прежде чем он
заслужит
перерыв. Возможно, у него не было такой чёткой цели, как когда его мотивировала месть Уику, но он хотел оставаться активным. Эти мысли он держал близко к сердцу, потому что знал, как отреагирует Невия, но одна из его главных целей состояла в улучшении его характеристик, и он чувствовал себя довольно далёким от неё.
Путь Эволюции Характеристик стоил десять тысяч пп. В настоящее время у Рендидли было немногим более двух тысяч пп, даже после того, как он сел с Невией и начал прокачивать свои давно неиспользуемые навыки, основанные на Эфире и Гравировке. Тем не менее, половины этой суммы, вероятно, хватило бы ему для получения необходимого количества пп; Рендидли нужно было использовать всего пять тысяч пп, чтобы запустить ещё одну Десятину пп.
Рост навыков сейчас был медленным, но он будет неуклонно накапливаться. И если бы он мог увеличить свою Выносливость до чего-то полезного, это начало бы ускоряться ещё больше. Он мог бы продвигаться с Иерархией, он мог бы расширять свои эксперименты с Пустотой, он мог бы специализировать свои эмоциональные проявления для каждого образа
Рендидли посмотрел на свои руки и согнул их. Он произнёс вслух тайную мысль, которая витала на поверхности его сознания, изолированная и оторванная от всего. Постоянный остаток трудов, которые привели его сюда. — Стану ли я тогда сильным?
Как только он произнёс это, он почувствовал странное чувство беспомощности. Он снова посмотрел на облака, когда они вернулись к своим прежним паттернам органических потоков Пустоты. Постепенно муравьи, казалось, прекратили свои приготовления к концу света и оставили следующую работу по расчистке быстро распространяющихся лиан.
Их блестящие передние лапки служили отличными косами.
Внезапно Рендидли почувствовал себя опустошённым и сухим. Его плечи поникли, и он запрокинул голову, позволяя гибкой верхней части его позвоночника удерживать его от падения обратно в лаву. Более чем опустошённым, он чувствовал себя одиноким. И когда боль распространилась по нему, он вдруг осознал, что именно в такие моменты Хелен ворвалась бы в его тренировочную зону, требуя спарринга. Мысль об этом вызвала слабую улыбку на его лице.
— Не то чтобы я думал, что она знала что её действия не давали мне заглянуть в пропасть, оставшуюся внутри меня из-за этого сосредоточения на тренировках, — сказал Рэндидли, обращаясь прямо к оку бури, которое показывало ему синее небо. — А просто то, что мы хорошо работали вместе. Чрезвычайно хорошо. Возможно, лучше, чем мы тогда понимали.
Он резко подал шею вперёд, а затем почесал затылок. — Плохо ли то, что я рад, что ты, вероятно, была так же равнодушна к жизненно важному способу нашего взаимодействия? Что тебе, вероятно, даже в голову не приходило, как сильно я нуждался в наших спаррингах?
Очевидно, небо не ответило голосом Хелен. Но взгляд вверх на синеву переключил его внимание на другую женщину: Вуаллу.
Рендидли вздохнул. Он почувствовал такую сильную и внезапную связь с Вуаллой, когда они встретились. У них обоих был один и тот же источник желания, скрытый в их груди. Одинокий огонь, который он постоянно чувствовал, лижущий его рёбра, наконец нашёл себе спутницу в Вуалле. И, очевидно, был элемент притяжения и уважения, учитывая её красоту и подавляющий образ. Так много времени прошло. вся эта скорбь по Хелен, подготовка к помощи Клодетт, тренировки, а затем противостояние с Уиком. всё это происходило без того, чтобы мои мысли часто блуждали к ней. Если честно. она совсем вылетела у меня из головы. Если её присутствие в моей жизни так незначительно, искренни ли мои чувства к ней?
Он вспомнил её лазурные глаза. Какая-то часть его самого хотела отправить ей сообщение, но она не смогла бы ответить. Время Рендидли текло гораздо быстрее, чем её. И под давлением времени их связь истончилась и ослабла. Его сердце болело, видя это.
Или, возможно, настоящая причина, по которой его сердце болело, заключалась в том, как мало он чувствовал, думая о ней, кроме пустоты .
— Хотел бы я увидеть её прямо сейчас? — спросил себя Рендидли вслух. Биологические системы его тела обдумывали этот вопрос, пока он стоял. Его желудок оставался инертным. Частота сердечных сокращений оставалась ровной. В конечном итоге он мог лишь заключить, что хотел бы снова увидеть Вуаллу. Но часть магнитного притяжения между ними испарилась.
Потеря Хелен и осознание всего, что она для меня значила, также помогли мне понять, что Вуалла, возможно, ничего для меня не значила. Даже в самом начале. Я просто искал способ. не быть одному. И, возможно, я склонялся к воображаемому роману . Рендидли поник головой. Затем выпрямился. Потому что, по крайней мере, эта мысль дала ему ощущение направления.
У него не было определённых планов на посещение могилы Хелен, только знание, что он точно хотел быть там и отдать дань уважения. Он достал (Ключ Философа) и открыл портал. Отдалённый овраг и гладкие камни казались странно знакомыми, отталкивая окружающий мир и оставляя его наедине с клубящимся шаром Пустоты, который остался от его дорогой подруги.
Он почувствовал, как два присутствия в этой области отступили на некоторое расстояние, чтобы дать ему пространство. Каким-то образом Рендидли чувствовал себя слишком измождённым, чтобы признать их заботу.
С тех пор как он в последний раз видел Зарождающегося Принца Пустоты, тот углубил своё влияние на окружающую область. Он также немного уменьшился, став размером с баскетбольный мяч. Но взамен Рендидли мог видеть, что внутренние узоры сложились в точные и красивые композиции. Даже он, проведя так много времени в изучении использования Пустоты, не мог не быть впечатлён простой гениальностью его устройства.
Конечно, он мог лишь мельком увидеть клубящиеся слои. Он не смел заглядывать глубже; единственный способ извлечь секреты Принца Пустоты — это войти в него и поглотить, как они делали на передовой. И Рендидли очень не хотел этого делать с последним остатком, который у него был от Хелен.
Его глаза болели, когда он смотрел на чернильную тьму, но слёзы не катились из его глаз. Он просто смотрел в пустоту на глянцевую поверхность сферы Пустоты. Запоздало он понял, что должен был принести цветы или что-то ещё
Его взгляд обострился. Потому что он чувствовал очень знакомое ощущение, витающее по краям Принца Пустоты. С большой осторожностью он протянул руку и провёл ладонью по странным энергиям, исходящим от его края. Уголки его рта опустились; энергии, которые Рендидли чувствовал, были теми же самыми типами излучения, с которыми он имел дело через Иерархию Бремя.
Рендидли поднял взгляд. — Ты понятия не имеешь, почему эти энергии просачиваются вокруг неё?
Лукреция и Покровительница Цветения вышли из-за скального выступа. Покровительница Цветения заговорила первой, её голос был полон притворной озабоченности. — Знаешь, этот Принц Пустоты не
После мучительного самоанализа последних десяти минут Рендидли было приятно ослабить поводья, которые он держал на своих эмоциях, и просто пылать яростью. Возможно, он не совсем точно передавал эмоциональное воздействие для своих различных образов, но его усилия определённо окупились в плане силы. Его гнев стал физическим присутствием, возвышаясь над Покровительницей и искажая атмосферу хребта.
Покровительница Цветения закашлялась и опустила взгляд. Сочувственно взглянув на Рэндидли, Лукреция жестом попросила его успокоиться. На секунду его гнев снова вспыхнул, но он знал, что Лукреция права, и неохотно отступил от своей ярости. Тяжёлое давление в воздухе исчезло, оставив Покровительницу Цветения с неловкой улыбкой, пока она смотрела в землю.
— На самом деле, мы знаем, почему эти феномены проявляются вокруг Принцев Пустоты, — легко сказала Лукреция. Она мягко махнула Покровительнице Цветения. — Она объяснит лучше меня.
Взгляд Рендидли переместился на женщину-растение, которая неловко ёжилась под его пристальным взглядом. Было ли это её желание, чтобы он создал больше Семян Души, или же это была предыдущая вспышка гнева, но она вдруг стала гораздо более послушной. — Кхм. Ну да. Знаете, Принцы Пустоты на самом деле являются побочным эффектом того, что Нексус является изолированной вселенной. Элхум предпринял меры, чтобы собирать и перерабатывать души и образы самых слабых индивидуумов и, очевидно, очень заботился о том, чтобы никакие могущественные образы не могли сбежать из его механизма, даже скрываясь в зоне 3 уровня ну, внимание к этим областям означало, что существует небольшая часть населения, которая может сбежать после смерти.