— Есть несколько очень особенных индивидуумов, которые обычно умирают рано, чья душа в момент смерти более могущественна, чем их образ. Поэтому, когда Система пытается их собрать, они прорываются сквозь сеть. Сбой в одной части Системы приводит к каскаду сбоев даже я не совсем понимаю детали. Душа слишком сильна, чтобы быть сдержанной слабой сетью, посланной за ними. И поэтому образ и душа падают вместе, прорывая дыры в Системе на всём пути пока не врезаются в край Нексуса.
Брови Рендидли поднялись с чем-то сродни тревоге. Тем временем Покровительница Цветения продолжила своё объяснение. — Если эта душа слаба, удар рассеивает её. Проблема решена. Но если эта странная и совершенная конструкция обладает достаточной целостностью, она прорывает дыру в краю Нексуса и сбегает обратно в исходную вселенную. А сам Принц Пустоты, которого мы видим, — Покровительница Цветения указала на сферу тьмы, пляшущую узорами. — Это пробка значимости, которую Нексус создаёт, чтобы остановить утечку через эти дыры.
— Пробка? — нахмурился Рэндидли.
— В основном значимость, пожертвованная Нексусом, — кивнула Покровительница Цветения. — Но, конечно, основа — это образ индивидуума; он не может последовать за душой, чтобы сбежать из Нексуса, и остаётся позади. И Нексус наполняет этот образ значимостью, чтобы удерживать разрыв. Именно поэтому образ в конечном итоге совершенствуется в нечто действительно ценное, обладающее образом и значимостью. И я уже могу сказать, что остаток Хелен будет весьма особенным.
Рендидли запрокинул голову и рассмеялся. — Значит, даже после смерти Хелен оставила последнее пошёл ты для Нексуса, да?
Даже если он всё ещё чувствовал себя одиноким, ему стало легче. Если Хелен, замученная Уиком до смерти, всё ещё могла создавать проблемы для Нексуса, какое оправдание было у него?
Глава 1903
Нрорс сидел на тёплом песке, просто наслаждаясь звуком неутомимого океана, разбивающегося о берег. Он не мог отрицать, что обстановка этого места была приятной. Он пришёл исследовать мир Призрачного Пса, чтобы понять этого юношу, а также чтобы отвлечься от своего дома, набитого мучительными воспоминаниями. Когда Рендидли предложил кого-нибудь, кто мог бы показать ему окрестности, Нрорс фыркнул и ушёл, не ответив.
Этот уход был относительно удовлетворительным. Небольшая горстка власти, которую Нрорс забрал себе. К сожалению, он не смог так легко убежать от воспоминаний, как от назойливого Рэндидли. Когда пенящаяся вода отступала после каждой волны, он почти видел крошечные следы, гонящиеся за краем.
Папочка, папочка! Смотри, какой я быстрый! Море меня никогда не догонит!
Его губы растянулись, почти невольно. Его тело было честным, даже если сердце болело, а слёзы подступали к глазам.
И даже если оно тебя догонит, я всегда тебя спасу, любовь моя .
Холодный кинжал будто шёпотом вскрыл его грудь и скользнул в его сердце. Нрорс прищурился и сгорбился, но в остальном не двигался, пока эмоции утихали. Было бы несправедливо сказать, что Рендидли причинил эту боль; если уж на то пошло, он спас Нрорса от медленной, некротической смерти, которая наступила бы от игнорирования боли, пока она не поглотит его душу и не оставит его пустым, как пугало, ухаживающее за своей фермой.
Проблема была лишь в том, что теперь ему приходилось сталкиваться с этой болью каждое мгновение каждого дня —
Мягкий топот ног по песку отвлёк Нрорса от его страданий. Он подумывал бежать, зная, насколько двойственной, Джекиллом и Хайдом , может быть население этого мира, когда дело доходит до неожиданных негуманоидов в их близости. За неделю, что он исследовал Эспиру, его уже выгоняли взглядами из нескольких мелких заведений.
Если бы он не мог раздуть свой образ и запугать большинство жителей этого мира, он подозревал, что они могли бы сделать что-то похуже, чем просто уставиться.
Но он находился высоко на дюнах над водой, а шум доносился снизу. Поэтому он остался неподвижным, решив просто наблюдать. Однако то, что в итоге прошло внизу, распахнуло его глаза так широко, как только возможно.
Молодой мальчик, лет десяти от силы, бежал по пляжу широкими шагами. Однако его осанка казалась мучительной. Он был сильно согнут в поясе во время движения, так что его туловище было перпендикулярно земле. Тем временем его шея вытягивалась вверх, позволяя ему видеть, куда он направляется. На его спине был огромный рюкзак, почти вдвое превышающий размер мальчика. И судя по тому, как он подпрыгивал, он был невероятно тяжёлым.
Больше, чем на ребёнка, он походил на длинноногих, длинношеих нелетающих птиц, которыми всегда восхищалась дочь Нрорса.
Выражение его лица было скучающим, но Нрорс не упустил из виду, как он подстраивал свои ноги, когда приходили волны, бегая по краям и следуя за отступающей водой обратно к океану, чтобы повторить это снова.
Даже Нрорс не мог поверить, что он начал это взаимодействие. Он повысил голос и окликнул его. — Малыш, что, чёрт возьми, ты тут делаешь?
Мальчик остановился и вывернул шею. Его ноги проскользнули вперёд по мягкому песку. Он дважды моргнул, глядя на маленького синего гоблина, но быстро начал шагать к нему. К сожалению для мальчика, его ноша была настолько тяжела, что каждый шаг, который он делал вверх по склону песчаной дюны, заставлял его сползать вниз ровно на такое же расстояние. Примерно через тридцать секунд бесплодных попыток взобраться на склон дюны, мальчик сделал несколько шагов назад, разбежался, а затем запрыгнул на пять метров вверх.
Он приземлился с огромным взрывом песка, который забрызгал лицо Нрорса и заставил его закашляться. Дюна под ними немного задрожала, но не обрушилась. Удовлетворённо кивнув самому себе, мальчик снял свой рюкзак и поставил его на землю. Только тогда он, казалось, заметил, как Нрорс пытался вытереть песок из глаз. — Ох, прошу прощения, честный странник. Вы, на самом деле, мой первый клиент, поэтому я немного нервничаю.
— Клиент? — Гоблин сморщил нос от этого слова, но мальчик, не заметив этого, возбуждённо пустился в заготовленную речь.
— Возможно, я и новичок на арене соревновательного верхового передвижения, однако уверяю вас, что я неустанно тренировался, чтобы достичь этой точки, — глаза ребёнка буквально светились, когда он смотрел на Нрорса. — Мои ноги сильны. Я хорош в разговорах. У меня есть компас. Моя скорость намного выше, чем вы могли бы развить, идя самостоятельно, а моя компания — просто золото
— Ты сказал верховое ?
Вопрос Нрорса ничуть не замедлил мальчугана. Свет в его глазах не допускал неуместных вопросов. — Я также принёс несколько вариантов сёдел для вашего удобства. Учитывая ваши крошечные ножки, я думаю, это — Мальчик подошёл к рюкзаку и начал рыться в огромном количестве карманов. Он вытащил и отбросил несколько кожаных сёдел. — ээ, ну, я не помню, куда я это положил. Я уверен, мы сможем найти что-то, что вам понравится! Ну, так что скажете?
Мальчик развернулся и широко раскинул руки, будто они оба собирались обняться. Затем он просто стоял и смотрел на крошечного синего гоблина с широкой и выжидающей улыбкой на лице.
Этот оптимизм сжал сердце Нрорса.
Полагаю, это лучше, чем дискриминация нелюдей
Нрорс поджал губы. — Давай не будем так сразу. Как тебя зовут?
— Ох, я Сунан, человеческая ездовая ! — Гордо провозгласил мальчик.
— и ты хочешь, чтобы я использовал тебя в качестве транспорта до моего пункта назначения
— Да!
— Комиссар Арриетти!
Громкий голос с дальнего конца пляжа, когда Арриетти спускался по сходням на берег, заставил его вздрогнуть. Его плечи сжались; он уже чувствовал постоянное напряжение от странной обстановки этого острова, которое внезапно усилилось от осознания того, что должно было произойти.
— Эй, смотри, Арриетти! Это мы! Давно не виделись!
Немногие рабочие на барже, очевидно знавшие, кто такой Арриетти, долго поглядывали на него, когда он не отвечал. Как только он начал дуться, Селена нежно ущипнула его за предплечье. — Знаешь, они на тебя не нападают; они так к тебе относятся, потому что хотят твоего одобрения. Ты им очень нравишься.
— Моего
одобрения? — пробормотал Арриетти в ответ. — После того как они испортили моё убежище своими
Она похлопала его по плечу, как будто совсем не слышала его слов. — Веселись со своими друзьями — мне нужно помочь с рытьём ям. Давно я не коптила мясо по старинке.
Она скользнула прочь, как всегда безмятежная и доброглазая, но Арриетти смотрел на её уход с мрачным выражением лица. Затем он обернулся и увидел почти дюжину лучших помощников Хейффала, счастливо улыбающихся ему. Эти могущественные люди приблизились к нему, словно оползень мускулистых тел, осыпая его уверенными (и болезненно сильными) похлопываниями и рукопожатиями.
После обмена приветствиями лидер подмигнул Арриетти заговорщически. — Очевидно, наши усилия здесь, в этой буре Призрачного Пса, направлены на то, чтобы тренировать себя. Но это не значит, что мы не занимались своими делами параллельно. Пойдём, Арриетти, нам нужно показать тебе особую зону отдыха .
Сердце Арриетти ёкнуло, но его уже тащили по песку. Ему не нужно было объяснять, что собой представляет эта особая зона отдыха. Вновь он почувствовал этот приступ паники, что он каким-то образом разоблачит себя как мошенник перед этими полными энтузиазма силачами. — ээ это уместно прямо сейчас? К тому же, учитывая странную бурю над островом
— Сейчас самое подходящее время! — Женщина с маленькими, трепещущими крыльями летучей мыши вскинула кулак. — Два дня мы свободны от тренировок!
Лидер прервал её, когда они обогнули песчаный пляж и вышли на более каменистую местность. — К тому же, буря на самом деле является величайшим благом для игры, с которым мы когда-либо сталкивались. Постоянно меняющаяся природа окружающей среды означает, что вам нужно приспосабливаться на ходу! Образы ослаблены! Ваша физическая сила может донести вас лишь до определённого предела!