га, не совсем признавая друг друга, но и не будучи независимыми.
Воображаемый ландшафт Пустоты вовсе не был чёрным; это было море синевы. Не осталось пустого пространства, когда все связи были обнажены. Глаза Рендидли покраснели и налились кровью, когда он изо всех сил старался удержать это впечатление. Это была твёрдая, почти застывшая, масса связей и воспоминаний. Это было всё существование, увиденное в своеобразном измерении, которое делало все проблемы и трудности Рендидли мелкими и бессмысленными.
Было так много всего, чего он не понимал.
Рендидли моргнул и вернулся в физический мир. Он начал кашлять и откашлял немного крови. Он удивлённо посмотрел вниз, но затем понял, что засохшая кровь сочилась из его ушей уже несколько минут. Он застонал и встал, его Ядро Пустоты всё ещё покалывало от изменения возможностей, вызванного быстро забытым завершением Пути. Он не получил никаких Навыков или преимуществ от этого нового хода мысли, но даже краткий проблеск этого альтернативного понимания действительно открыл ему глаза.
Разомнув челюсть, Рендидли заставил себя встать. Он спрыгнул с вершины вулкана, паря сквозь моросящий воздух, а затем врезался в океан. Погружаясь на дно, он отдал себя Искуплению; у него начинал иссякать запасённое время.
Когда он пришёл в себя, его разум восстановился после краткого напряжения, и его Пустота казалась почти ледяной, когда текла по нему. Внезапно энергия добавила противовес огромному жару, который производило его тело, просто функционируя на таком высоком уровне.
Рендидли осмотрел свой внутренний мир, некоторое время упрекая себя за то, что принял это маленькое зерно от Короля Пустоты и отвлёкся от него. Это не казалось угрозой, он чувствовал позитивные намерения через сообщение, но было небрежно принимать это на веру. Точно так же, как Король Пустоты раскрыл тайное предубеждение, которое Соломон Рекс мог иметь против любого человека, связанного с Пустотой, разве Король Пустоты не испытывал схожие затаённые эмоции по отношению к тому, кто использовал Эфир?
Шторм надвигался со стороны открытого моря, когда Рендидли вскарабкался обратно на вершину своего вулкана. Мощная система Пустоты, которую он поддерживал вокруг острова, демонтировала этот другой тропический шторм и включила его в свои обычные операции, увеличивая осадки с мороси до ливня. Ему нравилось ощущение прогулки по каменной тропе, его ноги были мокрыми и грязными. Он остановился прямо под краем, всё ещё за пределами глаза шторма.
Рендидли закрыл глаза и позволил дождю брызгать на его тело и стекать по его длинным конечностям в течение нескольких минут. Его хвост дёрнулся взад и вперёд. Ощущение было чистым, вытесняя всё остальное из его сознания на весь этот долгий перерыв.
Затем Рендидли сделал последний шаг и вышел из-под дождя. Его босые ноги оставляли мокрые следы на камне, когда он вернулся к краю вулкана и сел, скрестив ноги. Он покачал плечами, активируя свой метаболизм. Его кожа нагрелась до такой степени, что вскоре вся вода испарилась.
Кратко посоветовавшись с Нивеей, Рендидли поднял пальцы и начал рисовать несколько сложных Гравировок вокруг своего тела. Его Мана висела в воздухе, жужжа силой и смыслом наложенных им ограничений. Затем он также создал Массив Пустоты, вложив в работу своё искреннее желание, чтобы ничего не пошло не так.
Он сидел и смотрел на зерно. Его сознание протянулось и коснулось его. Оно медленно развернулось, раскрываясь из маленького кусочка смысла, чтобы стать простой диаграммой Пустоты, текущей по кругу, напоминающему лабиринт.
Рендидли не ослабил бдительность, даже когда узор продолжал сворачиваться и вливаться сам в себя в течение нескольких минут без изменений. Примерно через полчаса Рендидли отвёл взгляд от самой композиции и посмотрел на Гравировку и Ритуал Пустоты, которые он создал, чтобы изолировать зерно; ни на одной из них не было признаков вмешательства или неожиданных повреждений от воздействия.
Только тогда Рендидли нахмурился и посмотрел на узор. Тщательное изучение не заняло много времени. Это был простой органический поток замкнутой системы. Пустота бесконечно проходила через ряд похожих петель. Иногда Пустота отрывалась и создавала неожиданные узоры, вынуждая всю систему приспосабливаться к новому сдвигу. Однако, в нём в любой момент времени было лишь определённое количество энергии, что ограничивало количество разнообразия, которое он мог достичь.
Рендидли прикусил губу, наблюдая за постоянно движущимися узорами Пустоты. Разветвляющиеся пути демонстрировали внушающее благоговение сочетание спонтанности и простоты Короля Пустоты, но Рендидли был озадачен тем фактом, что Король Пустоты, по его мнению, оказывал Рендидли услугу, показывая это. Он, возможно, не придумал бы точно такую же композицию, но она была не так уж и сложна
Пойманный внезапной мыслью, Рендидли замер. Он перечитал последние несколько строк сообщения Короля Пустоты. Он поднял руку и почесал подбородок.
Если дело не в самом узоре значит, дело во времени? Не в том, как он меняется, но Рендидли хрустнул костяшками пальцев о едва тёплую землю. Король Пустоты сказал, что они одновременно уже мертвы и ещё не рождены. Как будто времени на самом деле не существовало; что всё творение происходило одновременно.
Идея была странной, и он не был уверен, как именно такое озарение могло помочь Пустоте. Но это имело смысл, что Король Пустоты пришёл к такому выводу, если он был заперт в какой-то лабиринтной рекурсивной ловушке.
Если бы у Рендидли не было той странной вспышки озарения о Пустоте ранее, он, вероятно, не смог бы достичь нужного состояния для понимания сообщения Короля Пустоты. Или, по крайней мере, ему потребовалось бы несколько недель мучительных размышлений, чтобы наткнуться на правильное сочетание сосредоточенности и неопределённого ожидания.
Однако Рендидли увидел Пустоту по-другому. Его понимание болело от испытаний, но оно было готово к большему. Он пристально смотрел на узор несколько секунд, позволяя своему разуму блуждать. Он знал, что чистую безвременность будет трудно постичь — поэтому он начал с малого. И в конце концов, как это иногда возможно, он убедил себя, что Пустота течёт
назад.
Перевёрнутое заставило его моргнуть, а затем рассмеяться.
Вот оно. Вот почему так много раз я не могу заставить Пустоту вести себя так, как я хочу. Связи не являются односторонними; Пустота течёт в обоих направлениях одновременно.
Он выдохнул и откинулся назад, чтобы попытаться изменить свой взгляд в более широком масштабе.
Он посмотрел на небо. В его груди закружилось Ядро Пустоты. Но Рендидли отстранился от этого впечатления. До тех пор, пока у него было Ядро Пустоты, он всегда верил, что оно вращается и высвобождает Пустоту, которую затем можно применить к другим задачам. Но что, если это было не так? Веки Рендидли опустились, когда его сознание начало гудеть от напряжения.
Умственная гимнастика напомнила ему те рисунки 3д-кубов на 2д-поверхностях, где правильная фокусировка могла вытянуть один угол фигуры и сделать её совершенно другой. Процесс был похожим, но Рендидли пришлось игнорировать весь путь, которым он тренировал свой разум в прошлом году, чтобы разумно задать себе нужное а что если? .
Постепенно все связи Пустоты успокоились. Он отстранился от Ритуала Пустоты, который он поместил в ядро Эспиры. Он закрыл глаза на то, как каждая отдельная жизнь в Альфа-Космосе имела какую-то небольшую связь с ним. Он игнорировал свои более развитые и важные связи Пустоты.
В конце концов, Рендидли посмотрел просто на своё Ядро Пустоты. Оно вращалось, но ему удалось затуманить свой взгляд, пока всё, что он видел, не стало вращением.
А что, если? Вместо выдоха, Ядро Пустоты вдохнуло?
Глава 1942
Рендидли нахмурил лоб, полностью сосредоточившись на задаче. Его Ядро Пустоты медленно вращалось, пока он приводил в порядок своё ментальное состояние. Его веки затрепетали, когда он почти начал смотреть на свои внутренние процессы косоглазым взглядом. Его внимание стало предельно острым.
В течение нескольких минут он просто существовал в этом продолжительном моменте напряжения. Его мышцы были напряжены, а разум гудел от усилий, которые он вкладывал. Ядро Пустоты вращалось, непостижимое и не впечатлённое его попытками полностью изменить способ, которым он смотрел на него так долго. Его взгляд дрожал, пока не стал совсем расплывчатым.
И всё же, когда произошёл сдвиг, Рендидли едва не ахнул от колоссальной разницы, которую это принесло.
Его Ядро Пустоты завертелось, втягивая Пустоту. В течение нескольких секунд он держал своё внимание сосредоточенным на Ядре Пустоты, удивляясь, насколько естественным казалось это новое восприятие. Затем, почти нервничая из-за того, что он обнаружит, Рендидли расширил своё осознание всех связей Пустоты, которые формировали его . Он вновь открылся для всей информации, которую ему приходилось игнорировать, чтобы достичь этой точки.
Пустота хлынула к нему постоянным потоком, втягивая в Рендидли всевозможные крупицы значимости. Все реки значимости текли вниз, чтобы наполнить его. Он словно находился в центре мира, водоворот энергии, который поглощал всё. Изучая этот процесс, Рендидли больше всего поразило то, как много другие люди должны были отдать ему. Значение, которое текло, возможно, не было таким утончённым или элегантным, как его собственное, но оно обладало не меньшей весомостью и значимостью.
Его перспектива расширилась. Он предполагал, что его Ядро Пустоты означает, что именно он является основным источником Пустоты, особенно в Альфа-Космосе. И это определённо был один из доминирующих способов изучения процесса.
Но Пустота возникала из связи. Он обладал способностью создавать эти связи так, как не хватало большинству людей, но как только мосты были установлены, движение шло в обе стороны. По сравнению со всем Альфа-Космосом, Рендидли накапливал значимость со скоростью улитки.