Он пылал этими словами так, что Меррик не мог отвести взгляд. Он видел их, парящих за Призрачным Гончим, его легендарную триаду образов. Огромное дерево, украшенное изумрудными листьями и золотыми рунами на стволе. Гуманоидное существо, отточенное и отшлифованное за пределами человеческого, все когти и горящие глаза и два помахивающих хвоста, смотрящих на Меррика с такой интенсивностью, что казалось, оно душит его давлением. И затем огромная пасть тьмы, голодное существо, которое поглощало часть ОС Эксиры, чтобы сохранить их всех в безопасности.
Под этим, в земле, Меррик ощущал вихрь Незера, мощное природное явление с течением, способным унести его, если он подойдет слишком близко к этому могущественному существу. Он чувствовал себя таким же маленьким и шуршащим, как сухой лист перед водопадом.
— Но — Меррик говорил лишь шепотом. Даже его голосовые связки были подавлены этим прямым проявлением Рендидли Призрачного Гончего. — Почему даже если ты сильнейший, нет смысла это делать. Мы, проигравшие—
— Ты используешь слово поражение против себя, чтобы калечить и ранить. Чтобы наказывать себя за то, что не достиг желаемой цели. — Призрачный Гончий снова смягчился, призраки его образов исчезли. Он глубоко вздохнул, выглядя очень, очень по-человечески. Хотя и невероятно мускулистый и чувствующий себя непринужденно в своем теле. — Я понимаю, правда. Я выбрал это место, этот склон холма над Халлатом, по очень конкретной причине. Я сражался здесь в войне, в войне, которую мы были очень близки к проигрышу. То маленькое кладбище раньше состояло из тринадцати безымянных могил, которые я выкопал, похоронив своих друзей. Некоторые из этих могил пусты. Они умерли, когда мы отступали, и я просто наблюдал, не в силах ничего сделать, чтобы остановить это.
— Потому что оба утверждения могут быть правдой. Я проиграл в тот день нечто драгоценное и важное. — Призрачный Гончий поднял руку и посмотрел на свои пальцы. — А теперь, здесь, я создал Альфа-Космос и достиг очень впечатляющего уровня силы. Я могу быть изранен первой правдой и гордиться второй. Я проделал долгий путь; именно этим расстоянием я успокаиваю себя. Потому что это доказывает, что я могу пойти еще дальше.
— Что касается того, почему я приветствую каждого из вас по отдельности, это потому, что я вас вижу.
Фраза я вас вижу затронула какую-то метафизическую струну гитары, которая связала Меррика и Призрачного Гончего. Он напрягся, когда его внутренний мир закружился от этих слов, совершенно иначе, чем обычно отзывались слова Призрачного Гончего. Это было личное.
Это было только между ними.
— Ты борешься и изнуряешь себя. Ты доводишь себя до предела, отчаянно пытаясь ухватиться за крупицу доказательства того, что ты значим, что ты оказываешь положительное влияние на свое окружение и друзей, что ты просто не исчезнешь из памяти, — каждое слово было еще одной нотой перкуссии, вскрывая глубокие и отчаянные страхи в сердце Меррика. В этот момент глаза Призрачного Гончего были темными, лесно-зелеными. — Несмотря на то, что Путь, который мне пришлось пройти, был невообразимо жесток, людям постоянно что-то было нужно от меня. Угроза смерти отвлекала меня от пропасти бессмысленности.
Призрачный Гончий выпрямился, быстрый и грациозный. Затем он подошел и хлопнул Меррика по плечу. — Ты проиграл. Но ты не слаб. Потому что ты вернешься и будешь тренироваться еще, чтобы в следующий раз выступить лучше, не так ли?
Меррик не мог ответить, потому что по его лицу потекли слезы. Он подавил всхлип, отчаянно стараясь не сломаться перед самым сильным человеком в Альфа-Космосе.
Но он был слаб и быстро сломался.
Глава 1954
— Ты не хочешь постоянное оружие? — Сэм приподнял свои кустистые брови. — Если дело в цене.
Азриэль пожала плечами. — Оружие — это всегда лишь средство для достижения цели. Я лишь хочу попасть в восьмерку лучших и получить право сразиться с Рандидли. Инструмент, который мог бы продвинуть меня дальше этого для нынешней меня несколько бессмыслен. Он мне не нужен. Мой жених будет ждать лишь до поры до времени, и я чувствую достаточно вины за то, что заставила его ждать столько, сколько он уже ждет.
Сэм что-то промычал себе под нос, чувствуя, что в словах Азриэль что-то не так, но не стал давить на нее. Вместо этого он внимательно изучал тонкое игловидное копье, которое она принесла в его мастерскую. Он провел пальцами по зазубренным трещинам, пронизывавшим предмет, превратившим его в головоломку из разорванного металла. Честно говоря, разрушение было чем-то прекрасным. Было очевидно, что материал не смог выдержать громовой образ Азриэль. Ее удар победил противника, но также уничтожил ее оружие.
— Учитывая качество этого копья создать похожий предмет, который сможет выдержать твою силу, будет непросто, — Сэм прикусил губу. Дюжина материалов пронеслась у него в голове, но каждый из них был бы недостаточен. Связь Азриэль с лунным светом делала это уникальной задачей. — Даже если я потороплюсь с работой
— Ему не нужно быть достаточно прочным, чтобы сдерживать мой образ, — Азриэль небрежно отмахнулась рукой. — В моем следующем матче я смогу эффективнее направлять свою энергию. Больше не будет никаких несчастных случаев.
— Вот так просто, значит? Сколько копий тебе понадобилось, чтобы освоить такой контроль? — Сэм поднял бровь.
Азриэль встретила его взгляд, не моргая и не отводя глаз. — Одно копье. Это копье. Думаю, ты обнаружишь, что я могу быть самой превосходной ученицей, особенно когда дело касается боевых искусств. Многие утверждают, что я уникально одарена. Несмотря на мой отпуск от боев, я быстро возвращаюсь в надлежащую форму.
Сэм неопределенно хмыкнул. Затем почесал затылок. — Ты — заказчик. Если нужно просто прочное копье такой формы, я могу сделать его быстро. Определенно к твоему следующему матчу.
К концу первой недели турнира Весь Альфа-Космос Рендидли чувствовал себя более истощенным, чем когда-либо за долгое время. Он сидел в ванной своей виллы на острове, паря над Хароном, который присел рядом с турнирным островом. Духи лунного света пролетали сквозь стены, входя и выходя, в притворном ужасе убегая от Дуэта Нерожденных. Он потер переносицу. Это был первый за долгое время момент, когда он скрылся от публики, и ему отчаянно требовался отдых.
Во-первых, потому что он присутствовал на всех матчах, и новая Татьяна (восстановившаяся после отпуска, проведенного в беспробудном пьянстве и безделье) подчеркивала, что его отстраненное от матчей присутствие — нехороший знак.
Во-вторых, потому что он продолжал оттачивать свой эмоциональный аффект, чтобы максимально использовать свое сокращающееся время в Экспире. Состояние Покровителя Пера продолжало ухудшаться, заставляя его задаваться вопросом, завершится ли этот масштабный турнир вовремя, чтобы он смог выполнить свое задание. Конечно, чем дальше они продвигались, тем эффективнее будут раунды. Но теперь, когда число бойцов сократилось с 8192 до 4096, турнир представлял собой разросшееся действо со слишком большим количеством ответвлений и деталей, чтобы публика могла эффективно в нем разобраться.
В-третьих, все усугублялось огромным числом посетителей из Экспиры и других мест, стекавшихся на этот остров, чтобы поболеть за своих фаворитов и увидеть своих героев. И тем временем они поднимали столько шума, что Рендидли подумывал о том, чтобы начать использовать (Облик Одержимости) и надеяться, что слух будет одним из первых, что пропадет
Рендидли подошел к раковине и плеснул водой себе в лицо. В-четвертых, и это самое удручающее, ему в голову пришла идиотская идея ненадолго встретиться с каждым побежденным участником турнира. Хорошая идея, но я не продумал ее до конца
Конечно, его мотивы были эгоистичны по двум причинам. Он хотел хотя бы раз поговорить с каждым из участников, потому что они, вероятно, были самыми могущественными личностями в Альфа-Космосе. Знание того, кто они и на что способны сейчас, пока он еще на Экспире, могло бы дать ему информацию для Татьяны о будущих проблемах.
Подобным образом, установление этих связей обменивалось значимостью. Рендидли чувствовал, как его Пустота приближается к пределу плотности и скользкой силы со всем притоком связей и истории.
Потому что встречи с проигравшими охватывали весь спектр эмоциональных потрясений. Некоторые были грустны, некоторые — торжественны, некоторые — угрюмы, некоторые — так же истощены, как он сам, у некоторых были тысячи вопросов к нему, тогда как другие, казалось, даже не хотели с ним разговаривать. Тем не менее, все без исключения сидели с ним на том холме снов и некоторое время смотрели на реку, отдыхая от реальности.
Возможно, это был какой-то побочный эффект его (Новы Анимации), но они сделали несколько вдохов и просто существовали в этом вызванном пространстве. И Рендидли чувствовал, как их эмоции неохотно сдвигаются в более позитивное русло.
Рендидли поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Его резкие черты лица, темные волосы, яркие глаза, щетина на подбородке все это было очень знакомо. Но он также чувствовал приход умственной усталости, вытесняющей все его свободные и вдохновенные мысли, оставляя лишь необходимое и приемлемое.
Слишком многое было стерто в этом опыте, оставив его израненным и реактивным.
Он чувствовал себя фильтром, через который прошли все проигравшие, оставив его с глубоким до костей чувством беспомощности. Он очистил их эмоции в малейшей степени, взяв на себя всю эту депрессию и потери. И, конечно, он получил мощный прилив значимости за это; он также помог (Ритуалам Пустоты) распространиться по всему Альфа-Космосу, более легко преобразуя Пустоту в Вес. И все же
Рендидли закрыл глаза и выдохнул. Сейчас ты истощен. И несколько напряжен, потому что тебе не только предстоит сразиться с некоторыми из этих личностей, но и вернуться в Нексус. Расслабься немного; возьми выходной. Потому что утром ждет еще больше работы. Рендидли лег и проспал без сновидений почти десять часов. Когда он проснулся, Татьяна открывала дверь и смотрела на него сверху. Солнечный свет лился из окна, делая духов лунного света почти невидимыми. Очевидно, он проспал. Кряхтя, он сел и потер глаза, чувствуя себя тепло и расслабленно, как давно не чувствовал.