— Это так, — Фелмик откинулся на спинку кресла и улыбнулся. — Я больше не буду мешать вам работать над вашим пожертвованием, Король Преисподней Голодный Глаз. Почему-то я верю, что это деловое партнерство между нами будет чрезвычайно прибыльным.
Король Преисподней развернулся на пятках и ушел. Дрейн Сваак облизнул губы и приготовился что-то сказать. Он не мог позволить этому клятвопреступнику уйти, не выставив его преступления на свет перед Фелмиком. Однако он не был готов к тому, что Король Преисподней сделает несколько легких шагов вперед и окажется прямо перед ним. Прежде чем Дрейн успел отреагировать, Король Преисподней похлопал его по плечу и прошел мимо. Его изумрудные глаза ярко и изменчиво сияли над улыбкой, похожей на ножевой порез. — Как всегда приятно, Дрейн Сваак.
Затем он удалился, а Джотем и Вестник Преисподней последовали за своим лидером. Челюсть Дрейна беззвучно двигалась, поскольку ему пришлось переварить сгущенную ярость, прежде чем он смог заговорить. Только после нескольких глубоких вдохов, собравшись с духом, он повернулся к Вестриссеру. — вы ведете дела с Королем Преисподней?
— Именно, — ответил Фелмик с тем же забавным выражением лица. Дрейн ненавидел то, как нынешний глава клана Вестриссера оценивал его в этот момент. Его улыбка чуть расширилась, пока он продолжал говорить. — Очевидно, у меня были подозрения, но когда он предложил щедрый дар, меньшее, что я мог сделать, это выслушать его. Парящий остров, или даже серия таких островов, построенных для размещения и проведения частей турнира Хобфути. Стадион, отели, коммерческие зоны он даже согласился поставлять сырье.
— Зачем ему это? — бездумно спросил Сваак. Затем он покраснел.
Фелмик усмехнулся. — О, не притворяйтесь, Заместитель. Я вижу, между вами двумя неприязнь. Знаете ли вы одну деталь, на которой он настоял? Он будет выбирать, кто получит право использовать коммерческие зоны.
— Он меня отстраняет. — Дрейн Сваак моргнул. Его нутро закипело от ярости, но затем его более рациональная сторона быстро произвела расчеты, которые его успокоили. Очевидно, он терял прибыль таким образом, но это был лишь кусок от общего пирога: его текущему доминированию на рынке ничто не угрожало. Но это мало что сделало для уменьшения его разочарования. Его взгляд устремился на высокомерную фигуру Вестриссера. — И вы ему это позволили.
— Заместитель, если мне придется выбирать между вашими интересами и интересами Маллуна Вы будете отброшены в сторону каждый раз. — Улыбка Вестриссера стала очень, очень острой. — Хех, какой сегодня день; только на этот раз я прощу вам ваш тон. Но никогда не забывайте величайшее сокровище семьи Вестриссер — это этот город. Чтобы улучшить его еще больше, я заплачу любую цену.
Рендидли составлял в уме схемы парящего острова, который он обещал создать для Маллуна, когда они вернулись в свою гостиницу. Он только что уединился в своей комнате для глубоких размышлений, когда в дверь постучали. Склонив голову набок, он произнес: — Да?
— Нам нужно поговорить, Король Преисподней, — раздался голос Деметриуса из-за двери.
Рендидли впустил его в комнату. — Отличное время. Я как раз хотел поговорить с вами о нескольких вещах, которые я слышал.
— Я отвечу на любые ваши вопросы, но сначала хочу обратиться к последним словам того несчастного в зале предков Вестриссера, — морщинистые черты Деметриуса были взволнованы. Поэтому Рендидли замолчал и позволил ему продолжить. Древний Вестник Преисподней начал расхаживать по комнате взад и вперед. — Уиндаос освободил Короля Преисподней Мрачное Небо с условием, что он будет мстить за Увиттина. Это никогда не делалось. Но я считаю, что для нас будет лучше покинуть Маллун как можно скорее. Когда придет Мрачное Небо все здешние люди погибнут.
— Что? — Рендидли несколько раз моргнул. Что действительно его поразило, так это убежденность и страх в голосе Деметриуса. — Он действительно настолько силен? Сильнее самого Вестриссера?
— Ну, я сам не встречал этого грозного Короля Преисподней, — признал Деметриус. — Однако он исторически никогда не проигрывал. Знаете ли, эта грандиозная Вторая Волна Нексуса произошла из-за Мрачного Неба. Силы развивались плавно, пока одна сущность Эфира по незнанию не ступила на его территорию. В отместку Мрачное Небо стерло с лица земли десятки миров. Население существ Эфира было уничтожено. Дисбаланс в распределении Эфира и Преисподней произошел из-за его безумного крестового похода. Конечно, он был заключен в Уиндаосе на двести лет за его безразборную бойню. Но теперь, когда он освобожден
Деметриус тревожно жестикулировал, не в силах закончить свою мысль.
Один человек уничтожил целую Когорту и сделал необходимым появление второй?
Если это было правдой, Рендидли это несколько потрясло. Его глаза заострились.
Все равно, это еще одна могущественная фигура. Одна деталь, которую я обдумывал, — это кто стал достаточно сильным, чтобы против него пришлось использовать Иерархию Кармы. Это произойдет не скоро; судя по тому, как я понимаю хронологию, сначала падет Уиндаос. Но все же, этот Король Преисподней Мрачное Небо — первая возможность. Или если не он
— Ах, есть еще кое-что. Еще одна причина уйти как можно быстрее, — взгляд Деметриуса метнулся вверх. — Если Арбитр принял такое решение должно быть, действуют какие-то вещи, которые мы не понимаем. Сам по себе Увиттин был позором для чести Преисподней, но это не требует выпуска этого бешеного пса на волю. Нет, семья Вестриссер должна была сделать что-то еще. И если это заставило Уиндаос действовать, это должно быть весьма серьезное преступление.
Рендидли почесал подбородок. — если вы чувствуете себя некомфортно, вы можете вернуться на ферму к Богарту. Или даже взять своего внука и покинуть эту область. Но я не уйду. Я должен увидеть, как здесь будет развиваться ситуация. Но у меня есть один связанный вопрос. И простите мне мое невежество. Означает ли это, что этот Арбитр еще могущественнее, чем Король Преисподней Мрачное Небо, раз он может его сдерживать?
Деметриус долго смотрел на Рэндидли. — Поистине, вы так мало знаете о своем наследии. Ваше Ядро Преисподней развилось само по себе. Нет, Арбитр не могущественнее кого-либо; Арбитр — самое слабое из существ Преисподней. Вот почему его суждение так мудро. Весь Вес Фаи лежит на его плечах.
Рендидли ответил: — Я немного запутался, но это хороший переход. Мой вопрос был о том, что такое Фаи. Они похожи на Покаяние?
— Фая — это узы верности. Это чрезвычайно крепкие связи, которые можно разорвать лишь с большим трудом. Однако те, кто соединен Фаей, возвышаются. Их силы высвобождаются и становятся мощными.
Рендидли вспомнил поддельную Сеть Преисподней. — Значит, они черпают силу через Фаю. Короли Преисподней становятся сильнее с большим количеством сторонников, у которых есть свои сторонники. Пирамида власти, с ними на вершине.
Сейчас
Деметриус странно посмотрел на Рэндидли. — Совершенно наоборот. Форма пирамиды верна, но она перевернута. Трудно объяснить, если вы этого не чувствовали, но Вес может стать слишком большим, чтобы его вынести. Подобно тому, как буквальный вес часто дарует силу, пока не становится невозможно двигаться. Фая — это преданность вассалов в обмен на то, что Король Преисподней несет часть их Веса. Чтобы воины могли использовать силу Веса, сбрасывая часть бремени.
— А Арбитр сидит в центре всего мира Преисподней, — глаза Деметриуса сияли от уважения. — Неся Вес всего сущего. Их способности сжаты и сдавлены, их невозможно даже немного высвободить.
Глава 2119
Рендидли сидел, скрестив ноги и закрыв глаза. Он сделал несколько вдохов, постепенно успокаивая бушующие лавовые потоки энергии, которые ощущал вокруг себя. Ему потребуется вся его осознанность в ближайшие несколько минут. Его Ядро Низины ровно мурлыкало, энергия текла вместе с его кровью и совершала полный цикл через его тело.
Деметрий сидел напротив него в маленькой комнате, готовя собственную энергию. Рендидли почти чувствовал нервозность; Вестник Низины пылал, набирая значимость в его чувствах. Сейчас они были совершенно одни. Старшее Существо Низины сказало, что лучший способ продемонстрировать использование Фаэа — это сделать то, что давно пора: чтобы Король Низины Голодный Глаз принял Фаэа Деметрия, Вестника Низины. Их связь станет постоянной.
Нервозность Рендидли была двоякой. Во-первых, он был несколько насторожен разговорами о том, что Фаэа ограничивает его доступную силу. Однако это негативное ограничение, казалось, проявлялось в гораздо, гораздо большем масштабе, чем отдельная личность. В конце концов, могущественные Короли Низины постоянно воевали, и за ними стояли целые города.
Но в глубине души Рендидли думал об Альфа-Космосе. Если он начнет принимать Фаэа от всех этих людей, он, несомненно, начнет уставать.
Тем не менее, истинным источником его нервозности был тот факт, что он находился внутри воспоминания, выполняя это соединение. Низина была чрезвычайно странной энергией, но он не был полностью уверен, что Деметрий действительно сможет сформировать эту связь с ним через пространство и время. И последствия неудачи, вероятно, не будут легкими для старого Существа Низины.
И все же Рендидли терпеливо ждал. Возможно, он и был встревожен, но понимание силы Низины было важным. Это не только помогло бы ему в конечном итоге сконденсировать Покаяние, но и просто осознать возможности, которыми он теперь обладал.
В его груди его Ядро Низины взревело еще раз, словно чувствуя приближающееся знаменательное событие. Воспоминание продолжало стабилизироваться его присутствием.
Деметрий вытянул обе руки и заключил свою значимость в ладони. Ловкими движениями талантливый Вестник Низины начал вплетать эту энергию в очень специфический узор. В отличие от большинства Ритуалов Низины, которые видел Рэндидли, это творение было явно незавершенным: оно напоминало столб, построенный для устойчивости, ни с чем не соединенный и стоящий в одиночестве на его руках. Вся его способность была связана с несуществующим другим. Снова и снова Деметрий укреплял его конструкцию, пока она не стала гудеть от мощного потенциала. Назвать работу прочной было бы преуменьшением. Темные нити силы шипели по краям столба. Вся его сила и изобретательность, казалось, были заключены в этом маленьком проявлении.