— Я не могу сказать Эйсу. Мы выпустимся весной Врачи говорят, что у меня есть как минимум год, в зависимости от того, как рак отреагирует на лечение. Мне просто нужно, чтобы ты меня прикрыл. Возил меня на приемы. Отвлекал Эйса
— Пожалуйста, — взмолилась Сидни, наклоняясь вперед, ее волосы выскользнули из-за ушей и обрамляли лицо. — Больше мне некого просить. Никому больше я не могу доверять. Мы мы
— связаны — прошептал Рандидли. Он помнил, как это было на самом деле, когда она сказала ему это. Как сильно от этого переполнилось его сердце радостью. Но потом, чем больше он думал об этом, тем больше это разрушало его в последующие месяцы.
Постепенно, со временем, Рендидли понял, что связь была всего лишь своего рода бременем, от которого Сидни не могла избавиться. Чем больше моментов они обнаруживали в своем прошлом, тем больше это утомляло и огорчало Сидни. Как его существование было необходимое зло. Даже в течение месяцев химиотерапии, когда ее состояние стабилизировалось, а затем медленно разрушалось по краям, когда Эйс и Тесса становились все более обиженными и подозрительными, он чувствовал, как сильно даже Сидни ненавидела то, что ей нужно использовать его для этого.
— Да, связаны, — сказала Сидни, ее глаза странно засветились, когда она посмотрела на него. — Именно это я и собиралась сказать. Как ты
— Нет, я отвергаю, — твердо сказал Рандидли, его лицо исказилось от ярости. — Все это этот весь мираж Я был слаб и позволил этому случиться однажды, но не повторю этого. Я ОТВЕРГАЮ.
Волна прошла от Рандидли, сотрясая мир. Но эта иллюзия была намного сильнее предыдущих, возможно, из-за того, что она привела к одной из самых глубоких ран на его сердце, или, возможно, он приближался к самым внутренним кольцам. Но увеличение силы было значительным.
Как раз в тот момент, когда Рендидли готовился нанести еще более сильный удар Боевым Намерением, разрывая саму ткань мира, Сидни сказала то, чего никогда не говорила в прошлом.
— Ты отказываешься?
Рендидли замер, свежий прилив замешательства на секунду приглушил его ярость. Не понимая, что происходит, Рендидли просто посмотрел на Сидни, вглядываясь в ее короткие волосы, ее яркие глаза и странное выражение беспомощности на ее лице.
— Я понимаю. Я была стервой, — горько сказала Сидни. — Я всегда отталкиваю тебя. Но это потому, что потому что Между нами всегда было слишком легко, верно? Тебя не бесит, насколько это было предсказуемо? Родились в одной больнице, в один и тот же день, твоя мать изменила твоему отцу с моим отцом, и оба брака распались мы были связаны судьбой.
Выражение лица Сидни стало более напряженным. — Я ненавижу это слово. Судьба. Я бы убила себя, чтобы сломать это слово, если бы думала, что это освободит меня. Но судьба всегда тянет меня назад. Теперь ты отвергаешь меня?
Слеза скатилась по ее щеке, даже когда она смотрела, ее лицо сморщилось от разочарования, ярости и многолетней сдерживаемой напряженности.
Но потом ее выражение сломалось. — Наверное, я должна быть счастливее. Я никогда не ожидала этого за 1000 лет. Мы всегда сближались, я думала, если я позволю. И то, что ты говоришь нет должно меня радовать. Я удивлена, и впервые кажется, что судьба, которая нас связала, расшатывается. Это же хорошо, да? Но я просто чувствую такой глубокий холод.
Рендидли просто смотрел на нее. Его гнев утихал. Это был разговор, которого у него никогда не было с ней в прошлом. Он всегда подозревал, что она избегает его по какой-то причине, дразня его и насмехаясь над ним, игнорируя его, даже когда встречалась с его лучшим другом. Он также знал, что они ходили в одни и те же места в детстве, но
Родились в одной больнице, в один и тот же день? И брак его родителей его мать изменила отцу? А не наоборот? С ее отцом?
Теперь это казалось таким далеким. Но маленький ребенок внутри Рендидли замер и начал дрожать. Если это правда, то его отец
Его отец ушел но, может быть, потому что он был сломленным. И в своей ярости, обиде и нужде Рендидли так и не дал ему шанса после этого. Постепенно его отец принял эту роль, давая Рендидли суровые уроки жизни, все время игнорируя то, что Рендидли всегда принимал сторону матери.
Вздохнув, Рендидли посмотрел на Сидни с жалостью в глазах. Неужели это правда? Неужели она боролась против этой чертовой истории в своей голове всю их дружбу? Поэтому всегда было так странно и неестественно, и почему она ни с того ни с сего возложила на него это огромное бремя, скрывая свою болезнь, которая дестабилизирует их отношения.
— Ты должна была сказать Эйсу, — сказал Рандидли, его голос дрогнул. Затем он отвернулся.
— Рандидли, подожди
Но Рендидли снова оказался в 5-м каменном круге, и иллюзии исчезли, оставив его с глубокой меланхолией. Все началось как воспоминание, но пошло совсем не так, как он ожидал. Его влияние оказало ощутимый эффект и изменило события. Была ли правдой то, что она сказала?
Это многое бы объяснило. Во многих отношениях. Но, возможно, это просто его разум пытается заполнить вопросы, на которые нет ответов.
Но что это действительно сделало, так это наполнило Рендидли жгучей яростью. Эфир в его венах начал вибрировать, поднимаясь в тон его эмоциям. Это место издевается над ним. Пришло время начать давать сдачи. Поэтому Рендидли использовал (Ускорение) и (Наделение Силой), прыгнув вперед, просто бросившись в воздух, направляясь глубже в
Образы обрушились на него, как грузовик, заставляя его голову кружиться, но очень быстро Рендидли сориентировался, оказавшись на заднем сиденье машины. Они собирались навестить его мать в больнице, вспомнил Рандидли. Ему было 7 лет. Его отец был впереди машины, его руки мертвой хваткой вцепились в руль.
В прошлом Рендидли сидел сзади, растерянный и испуганный, ничего не говоря всю дорогу. Он не был уверен, почему. По его воспоминаниям, его отец был дома один с Рендидли около недели, очень немногословный и строгий. Хотя было странно считать это необычным, это был первый случай, когда Рендидли увидел истинное лицо своего отца, его горькое и холодное безразличие.
На самом деле, его родители, вероятно, разведутся в течение следующих двух месяцев.
Тем не менее, если его привели сюда испытанием Рендидли не был уверен, верить ли тому, что он видел, но все это казалось правдой. Все казалось реальным, он не был свидетелем этого. Времена в прошлом, когда он отказывался действовать и позволял себе и окружающим его людям идти по пути в более глубокую тьму, не обращая внимания.
Поэтому Рендидли заговорил с отцом, которого он возненавидит и обидится на него в течение следующих 15 лет. По крайней мере, он попытался. Он открыл рот, но слова, казалось, вырвались из него. Они были за пределами его досягаемости. Все его тело дрожало, раздавленное жестоким бременем тишины в машине. Точно так же, как руль был раздавлен, ему казалось, что мертвая хватка отца была на шее Рандидли, заставляя его молчать.
В безопасности.
Грудь Рендидли задрожала, даже здесь, в иллюзии, и он почувствовал, как ослабевает хватка настроения. Эфир в его груди встревоженно загудел. Удивленно покачав головой, Рендидли поднял свою маленькую, семилетнюю руку и прижал ее к груди. Этот странный голос внутри него, через Эфир может быть, это Дух его Навыка Души? Душа его нового мира?
В любом случае, это дало ему необходимую поддержку.
— Что с мамой? — спросил Рандидли.
Услышав его голос, отец Рандидли, казалось, сломался, вздохнул и откинулся на спинку сиденья. — Я не знаю, малыш. Ее не было некоторое время, и она не Я просто пока не знаю. Вот почему мы едем повидаться.
Тишина продолжалась, и Рендидли был несколько озадачен тем, что сказать. В конце концов, его опыт общения с отцом был крайне ограничен. После этого момента он, возможно, будет видеть его раз в год в течение дня. И большая часть этого была омрачена его собственным гневом на этого человека, поэтому
Но, казалось, тишина все еще беспокоила его отца, потому что он продолжал говорить после долгой паузы. — Она просто ушла на некоторое время и не сказала мне почему.
Рендидли открыл рот, затем заколебался и закрыл его. Честно говоря, он не помнил, чтобы его мать уезжала на некоторое время, но, в конечном счете, это было быстро скрыто разводом и его последствиями.
Затем, движением, которое потрясло Рендидли до глубины души, его отец повернулся к нему и сказал: — Рэнд, я надеюсь, ты знаешь, что я никогда не брошу тебя вот так, хорошо?
Глава 247
Когда его отец обернулся и выпрямился, глядя на дорогу, Рендидли застыл на месте. Он он никогда его не бросит? Никогда Черт бросит?
— Ты — сказал Рандидли, его голос был хриплым и сиплым, зубы так стиснуты, что болела челюсть. — Ты действительно в это веришь? Что ты никогда не уйдешь? С тем, какой ты злой и сломленный?
Эти слова, произнесенные семилетним Рандидли, вероятно, звучали смешно, но, так или иначе, его отец вздрогнул, из-за чего машину повело в сторону.
— Где где ты это услышал? Тебе это сказала твоя мать?
Рендидли молчал, стиснув зубы, но его отцу не нужно было ничего больше говорить, он начал неистово разглагольствовать.
— Может, я и сломленный, но, по крайней мере, я сильный. По крайней мере, я делаю все возможное, чтобы наладить отношения в браке, а не просто трахаюсь на стороне
Затем он, казалось, пришел в себя и вдохнул носом, выдохнул ртом. Потом он снова заговорил, его голос был намного спокойнее.
— Нет Я тоже могу сломаться и уйти. И за это я прошу прощения. Но Ранд нет, Рандидли? Ты же знаешь, что я люблю тебя, верно? Это никогда не изменится. Ты мой сын, независимо от того, чей Независимо от наших настоящих отношений.
Рендидли развалился в кресле-мешке в ночь прибытия Системы. Эйс, с коротко стриженными волосами, лежал на кровати, глядя в потолок. Сидни только что вышла, направляясь вниз за пиццей. Лечение, на которое Рендидли водил ее в течение последних нескольких месяцев, не дало желаемого эффекта, но она все еще сохранила свои волосы и могла вести в основном нормальную жизнь. В настоящее время у нее только очень быстро появлялась одышка, но она никогда не была очень спортивным человеком, так что это было легко скрыть.