Когда время убегало, Рендидли пронесся мимо этого камня преткновения ко второй половине пророчества. Как только они получат доступ к Ядру Вселенной, Культ должен будет оставаться сердечным с Эльхумом на протяжении всей оставшейся войны между Эфиром и Небытием. На самом деле, визиты Эльхума к Пайну научили душу индивидуальности и станут ядом, который ослабит Душу. Когда Эльхум начнет эмоционально восстанавливаться, когда он больше не будет отвлекаться на враждебные действия и начнет задумываться об ухудшающемся состоянии Пайна, они ускорят давно разработанный план—
Высвобождение или поощрение любого существа, которое должно быть выслежено с помощью Иерархии Кармы,
Рендидли понятливо хмыкнул.
—чтобы держать его в неустойчивом состоянии. В процессе он будет предан одним из своих Покровителей, и Культ Спасителя прибудет, чтобы помочь. Затем им просто нужно будет выжидать, постоянно поощряя третье открытие Нексуса как способ оживить больного Пайна, когда они смогут встретиться со своими союзниками в основной вселенной, чтобы получить контроль над Нексусом.
Рендидли начал отступать из разума Пророка, его собственный разум бурлил мыслями о том, как Эльхум в конечном итоге прорвется сквозь неизбежность этого пророчества, предавая и сокрушая все попытки культа проникнуть в Нексус. Остались лишь считанные мгновения до завершения грез, и он был достаточно доволен результатом.
Он понимал, если не механику, то план Культа Спасителя. Рендидли также узнал о местонахождении Арбитра Небытия, что дало бы ему еще больше контекста о Небытии и вмешательстве Культа Спасителя. В качестве дополнительного бонуса он смог бесконечно замедлить повреждение Мертворожденного Феникса.
Рендидли почувствовал укол вины, что не удосужился искать артефакт, который мотивировал его войти в память, тот, что резонировал с нынешним Покровителем Перьев, пока она ослабевала. Однако он знал, что это скоро станет актуальным, вероятно, связанным с использованием Иерархии Кармы. Он также не был уверен, когда и как Эльхум быстро улучшит свою силу, но по крайней мере он был готов принять это на веру, учитывая текущее состояние Нексуса.
Однако, как только он собирался полностью выйти из разума Пророка, когда его духовное тело рушилось, он наткнулся на обрывок эмоций на поверхности сознания Пророка. Раздражение и беспокойство, что запасной план в пророчестве, тот, с которым нужно будет разобраться с помощью Иерархии Кармы, развивается слишком быстро из-за Рэндидли. С этими эмоциями была связана решимость внимательно наблюдать за ситуацией.
Рендидли моргнул. Затем он вспомнил, что Пророк наблюдал.
Грезы разбились. Рендидли почти физически рухнул обратно в свое тело, покачнувшись на пятках. Его глаза слезились, и резкое замедление от почти идеального озарения до его обычных способностей сильно ударило по нему. Несколько секунд он просто кашлял, пытаясь собрать воедино хотя бы одну мысль в трясине своего мозга.
— Мы — Рендидли облизнул губы. Медленно он повернулся и посмотрел на Восток. — У нас проблема. Проблема другого рода, чем мы думали.
Глава 2225
Кашляя и чихая, Девик возникла в пространстве, буквально дрожа от энергии. Как только окружающая обстановка дошла до её сознания, как только она выбралась из глубокой тени печати жизни и его низкого смеха, Девик перешла в оборону. Она резко развернулась, выискивая исполинские фигуры массивных вооружённых Черепашьих стражей, которые неминуемо ждали её и врезалась голенью во что-то упорное. Она взвыла и несколько секунд скакала на одной ноге, щурясь от боли.
Никто не напал на неё, когда она быстро совладала со своим шоком. Никто, казалось, даже не заметил её появления.
По мере того, как она приходила в себя, мрак окружающего тоннеля привёл Девик в замешательство; освобождённая от странного ритуала, она, по-видимому, оказалась в заброшенном боковом проходе внутри лабиринтообразной структуры в Хоумвелле. Хотя проходы были явно вырезаны, на камнях лежал заметный слой пыли. По крайней мере, шепот ветра на её коже сообщил ей, что она недалеко от поверхности.
Убедившись в своём состоянии, Девик вздрогнула. Она всё ещё чувствовала постоянный пульс печати жизни на своей коже, но его тон ощущался иначе. Сформировалась некая связь, когда она получила дар за то, что стала первым человеком, заявившим о своей недобродетельности во время ритуала.
Она чувствовала, как в её глотке, клубясь и ещё не до конца сформировавшись, зародился новый вид жестокого голода. Навык чистой жадности, образ, отточенный и выкованный, без каких-либо отличительных черт, передался ей, чтобы она могла процветать. Впервые Девик осознала, что, возможно, сможет сократить расстояние между собой и Королём Преисподней Голодным Глазом, прежде чем кто-либо из них состарится.
Она зашагала с пружинистой походкой. — И конечно, я не совсем ответственна за этот образ, но именно я могу его использовать. Я сделаю его своим, если дать немного времени. А потом
Пока её воображение разрасталось, создавая целый мир, где она правила как королева с неким изумрудноглазым супругом, она пережила нечто довольно неожиданное; жадность в её груди слегка испортилась. Она говорила независимо от её желаний, удивляясь, зачем ей прикладывать столько усилий, чтобы угодить кому-то ещё. Особенно когда вся её энергия могла быть посвящена удовлетворению её собственных желаний.
Девик остановилась. Она одарила лёгкой улыбкой, скрытой в тенях каменного тоннеля. Однако, сильнее, чем этот захватывающий новый образ, который она поглотила из тёмной истории печати жизни, она чувствовала, как изменения отдаются эхом по всему её телу, поскольку опасные эмоции текли по её венам. Стройная и кровожадная форма Мизери, образ злобного зайца, заострилась за её спиной. Теперь она видела роковой взгляд в глазах зайца, цвет которого был отражением жизненной силы, вытекающей из его добычи, пока оттенок багрянца не поглотил весь его взор.
— Я скажу это только один раз. Ты — образ. Если ты будешь ставить меня под сомнение, я уничтожу тебя. Нет, я не просто уничтожу тебя. Я унижу тебя, ослаблю тебя, заставлю тебя предаваться актам спонтанной щедрости, пока ты не заплачешь, — сказала Девик этой гигантской глыбе алчного потенциала. Она вложила смысл в каждое слово. Она глубоко вдохнула, и её уверенность укрепилась внутри неё. — В конце концов, ты можешь дать мне инструменты, но ты лишь это; посторонняя помощь. Мои решения — мои собственные.
Образ слабо запротестовал и извивался, но вскоре уступил и вернулся на своё место. Пустозубый заяц улыбнулся новому образу, довольный тем, что определённая иерархия была установлена, несмотря на очевидную разницу в их силах. Девик быстро вернулась к своему настроению и снова погрузилась в мир воображения. Она продолжала идти, стараясь не думать о том, что власти Хоумвелла потребуют плату.
Итак, Девик всегда внутренне смирялась с тем, что в какой-то момент её привлекут к ответственности за вопиющее неуважение к действиям в строгой иерархии военного командования, но она не подозревала, что нарушит правила так быстро. По какой-то причине она полагала, что успеет присвоить себе довольно крупную должность, прежде чем её начальство осознает её истинную сущность, что сделает её почти невозможной для устранения. Или что её вынудят принять решение, как этого златопанцирного ублюдка, который, казалось, обладал немалым влиянием. А потом был вопрос о Полковнике—
Кто должен умереть , — прошептала Мизери. Даже несформированное здание жадности согласно загудело. Девик приблизилась к выходу из тоннеля с широкой улыбкой, обещая кровавую месть.
по другую сторону порога, холодное замечание так сильно потрясло её нервную систему, что она издала небольшой и очень непривлекательный визг.
— Кого ты собралась убить с такой ухмылкой?
Король Преисподней Голодный Глаз, странным образом одетый не в свои обычные чёрные мантии с золотой отделкой, а в мягко выглядящую рубашку и брюки, наклонил голову набок, разглядывая её. Девик агрессивно моргала, подтверждая, что это не воображаемый эпизод и он действительно появился перед ней. Прошло несколько секунд. Когда он оставался успокаивающе реальным, она поняла, что возможность для остроумной перепалки ускользает от неё; у перепалки был жёсткий временной лимит. Поэтому она собрала весь свой интеллект и ответила, стремясь к чему-то милому и причудливому.
— Ха.
Девик побледнела, гадая, куда делись её проницательность и юмор; обычно она была довольно забавной. Мгновенно парящий образ Мизери в её теле подозрительно посмотрел на свой новый грушу для битья , наполовину сформировавшийся образ жадности. Возможно, он поглотил её очарование в своём неуместном энтузиазме?
Пока жадность протестовала против своей невиновности, Король Преисподней Голодный Глаз покачал головой. Он не выглядел расстроенным, просто серьёзным. — Что ж, будь осторожна. Я чувствовал довольно много убиваемых придурков с тех пор, как пришёл в Хоумвелл, но печать жизни действительно хорошо сделана. Безрассудство может застать других врасплох, но оно не поможет против грубой силы.
— Что ты здесь делаешь? — выпалила Девик, наконец, собрав достаточно слов, чтобы она пожалела, что просто не засунула ногу себе в рот.
Король Преисподней усмехнулся. — Выкинешь меня на обочину довольно быстро, не так ли? Мне нельзя навещать? Что ж, я могу понять
— Очевидно, если бы ты был здесь ради меня, я бы сошла с ума — Девик прервала его, затем покраснела. Она прикусила губу, гадая, куда делась её обычная уверенность. В её груди Мизери снова обратила свой кровавый взгляд на жадность, гадая, не поглотила ли она больше её личности, чем Девик знала. Когда она снова заговорила, ей не понравилось, как дрожит её голос. — Ты здесь ради меня?
Почему, чёрт возьми, я звучу так жалобно?
Девик вздрогнула.
Пока она смотрела на него, мелкие мышцы лица Короля Преисподней Голодного Глаза едва заметно менялись между выражениями, пока он решал, как ответить, Девик осознала, что он выглядел уставшим. Часть целеустремлённости, которой он обычно обладал, исчезла. Вместо неё она чувствовала нерешительность и колебание. Через всё это он остановился на том, чтобы одарить её лёгкой улыбкой. — Примерно наполовину для тебя. Я не уверен, как именно это произошло но ты только что поглотила что-то довольно массивное, верно? Ты в порядке?