— А, Король Пустоты Голодный Глаз! Как поживаете? Как всегда приятно! — Покровитель Глубин поспешил вперед, пока остальные, казалось, были ошеломлены его словами. — И как раз вовремя! Элхум одержим ужаснейшими идеями и настаивает
— Хех, — Элхум сжал кулаки. Кровь продолжала капать из раны на его груди. Пространство вокруг него пульсировало силой. — Сначала ты отказался мне помочь. А теперь ты будешь мне мешать, Король Пустоты Голодный Глаз? Но я рад, что ты пришел; я также ощутил ущерб, который ты нанес Пайну. Мы можем уладить это дело, если ты настаиваешь на том, чтобы помешать мне устранить Мэй Мирну.
Рендидли наклонил голову в сторону, и Невеа увидела, как механизм его разума приходил в движение. Она также почувствовала поток информации из Пустоты, которую он поглощал, как его Ужасный Гомункул прожевывал все возможности и взвешивал их, чтобы понять ситуацию. Одна только мысль о том, насколько глубоко он мог проникать в схемы взаимосвязей, вызывала у нее головную боль. В конце концов, Рендидли медленно покачал головой. — Вы меня неправильно поняли. Пожалуйста, продолжайте нападать на Мэй Мирну, если хотите. Я не буду этому препятствовать. Я здесь лишь для наблюдения.
Рычащее, суровое выражение лица Элхума изменилось. Невеа видела, как он продолжал двигаться вперед, опираясь на сопротивление. Когда Рендидли обошел его, не отвергая, часть его уверенности пошатнулась. — Я. я не остановлюсь.
— Я вам верю, — ответил Рэндидли.
Вены на шее Элхума, следуя за его стиснутыми челюстями, вздулись и пульсировали, пока он пытался разгадать смысл безобидной фразы. Его гнев искал новое направление. — Ты врываешься в эту ситуацию и просто ждешь, что я прощу тебя за твою базовую искренность?! Я разберусь с тобой, как только устраню Мэй. эй, ты думаешь, я не замечаю, что ты делаешь?!?
Элхум частично обернулся, все еще не сводя глаз с Рэндидли. Но пока Дуо рыскал вокруг Мэй, она набирала определенную силу своей свирепой энергией. Рендидли развеял силу, которая вытекла и заполнила остальную часть долины, но теперь она плотно обернула ее конечности, словно зазубренные вены, проступающие на поверхности ее кожи.
Глаза Мэй оставались неподвижными. — Зачем вообще спрашивать о моих действиях? Мы остаемся противниками, Элхум. Ты настаиваешь на этом мире, где единственный выбор человека определяется тем, обладает ли он силой. Я собираю силу, как ничтожество, барахтающееся в грязи, как и все остальные. Потому что без силы мои мечты о лучшей жизни все равно рухнут.
Ты действительно не собираешься вмешиваться?
спросила Невеа Рэндидли, когда два центральных персонажа вернулись к своему состязанию взглядов.
Она почувствовала его нерешительность.
.Я подозреваю, что Элхум на самом деле не причинит вреда Мэй, несмотря на его браваду. Когда я прикоснулся к пророчеству, я узнал, каким важным рычагом Мэй была для Культа Спасителя, чтобы держать его под контролем. Я верю, что ей предстоит сыграть гораздо большую роль, чем просто эта.
Тем более ему стоит ее устранить,
пробормотала Невеа себе под нос.
Если бы он был способен принимать долгосрочные решения.
— Ты бы убил Пайна. Разорвал бы его на мелкие кусочки, исказил его сущность, — прошипел Элхум. Ритм его дыхания участился, а глаза выпучились, когда он смотрел на Мэй. — Я видел твою работу, методы, которые ты используешь, чтобы чувствовать себя контролирующей
— Ты не имеешь права вести себя самодовольно в вопросе средств, — прорычала Мэй в ответ. Ярость ее эмоций начала разрывать осторожную стежку, удерживающую рану на ее душе закрытой, с каждым мгновением усугубляя ее. — А что насчет Виндаоса! А что насчет детей, которых ты скормил этому инструменту Культа, с радостью бросая плоть в костер для достижения своих целей?! Ты идешь по безсветному Пути, Элхум. Ты стал таким же испорченным, как и те, с кем обещал бороться.
— Возможно. И все же, разве это не неизбежно, что мы подсознательно становимся своими злейшими противниками, чтобы превзойти их? — сказал Элхум. — Они стали доминировать не просто так.
На долгое мгновение Мэй просто смотрела на него. — .Полагаю, если ты примешь мир победителей и проигравших, то будешь гнаться за общими чертами победителей, независимо от того, насколько грязными или кровавыми эти черты могут быть. Ты бы похоронил целые пласты своих эмоций, игнорируя их годами, если это служило твоим целям.
Краткое замешательство мелькнуло на лице Элхума, затем его эмоциональные заслонки захлопнулись, и он сжал губы. Тема разговора сместилась в неопределенное русло. — По сравнению с преданностью моей семье, такие чувства, несомненно, были бы легкими; они вполне могли бы просто уплыть сами по себе.
Одновременно оба, казалось, поняли, что дальше разговаривать бессмысленно. Явно истощенная, Мэй жестом приказала, и разрушительный образ Дуо защитно поднялся вокруг силы, которую она продолжала собирать. Элхум сжал руки и рванулся вперед. Многоножка защелкала и устремилась вперед, чтобы встретить его.
Как и в их предыдущих противостояниях, когда они сошлись, земля затряслась от удара. Кулак и коготь врезались друг в друга. Думая, что последует вторая атака, некоторые из находившихся поблизости людей в Святилище начали кричать.
Покровитель Глубин подплыл к Рэндидли, который стоял и наблюдал за боем, скрестив руки на груди. — Ты. ты действительно намерен позволить этому безумию? Я предполагал, что ты считал материю своей души более чистой, чем это, Король Пустоты. Она не может сравниться с ним; ты бросаешь ее на убой.
Рендидли одарил Изначального Зверя кривой улыбкой. — И что потом? Я буду держать их врозь до конца их жизней? Это лучший шанс решить эту проблему. Это может быть неприятно, но других вариантов мало.
Покровитель Глубин, казалось, был обеспокоен, но не стал настаивать. Все трое стояли на краю, глядя на яростную битву. Огромные волны силы, вызванные ударами, разбивались и разрывались на куски, зазубренные осколки силы кувыркались в стороны и вырезали глубокие шрамы на земле. Другие Покровители тревожно наблюдали, как температура продолжала резко падать, а аспект пустоты в ударах Элхума усиливался, чем дольше он сражался.
А рядом с ней.
Невеа ментально толкнула Рэндидли.
Ах ты пес. Ты не даешь им разрешить их эмоциональные разногласия. ты пытаешься эволюционировать Мертворожденного Феникса, пока они отвлекаются!
Почему бы и нет? Но если серьезно, я бы хотел понаблюдать, как память борется сама с собой вживую. Потому что именно это и делает Мертворожденный Феникс; два слоя существования пытались сосуществовать, с разными элементами в каждом. Так что мне не следует концентрироваться на формах, мне нужно усилить переход. одновременное гипер-положение.
Его шторм Пустоты начал клубиться над его телом, почти без его сознательных усилий. Вращения его мощного Ядра Пустоты оказывали воздействие на мир. Когда она присмотрелась, она также увидела его Третий Авторитет, Неосязаемое Захоронение, действующий на мир, когда он начал дорабатывать образ.
Сила, сродни прикосновению пустоты, но с меньшим акцентом на удушение, и большим на чистое удаление.
Земля дрогнула от близлежащего конфликта, и Рендидли Гончая Призраков начал двигаться.
Закатив глаза от своего неисправимого партнера, Невеа продолжила наблюдать за происходящим. Два бойца начали на равных, но с каждым ударом Элхум немного продвигался вперед. Теперь панцирь свирепой многоножки был треснут в полудюжине мест, и ее хвост беспокойно дергался из стороны в сторону, но не мог собрать достаточно силы для скрытой атаки, как это было в начале боя. Элхум начал наступать с каждым шагом.
Невеа повернулась, чтобы посмотреть на Мэй, чьи глаза продолжали прожигать Элхума, пока она оставалась неподвижной во время боя. Разрыв в ее сердце продолжал раскрываться, несмотря на плотную энергию, которую она собирала, чтобы сжать края. Следуя инстинкту, Невеа воспользовалась ощущениями Пустоты Рэндидли; в его присутствии количество проницательности, которое она могла видеть, увеличилось в десять раз. Потому что с прибытием Элхума ее эмоциональное состояние быстро ухудшилось.
В Мэй Мирне она обнаружила тяжелые узы глубокой связи с Пустотой. Более того, эмоции, вырезанные в ее стороне, были насыщенными и. романтическими. Невеа всегда подозревала, что между ними что-то было, но потребовалось, чтобы тщательный контроль Мэй был разрушен до такой степени, чтобы она почувствовала ее тоску.
Но когда она посмотрела на Элхума. половина той же связи была там, но другая половина казалась пустой. Будто основные элементы были отрублены тупым инструментом.
Элхум сделал внезапный полушаг вперед, застав Дуо врасплох своим движением. Многоножка скрутила тело, чтобы укусить Элхума в голову, но мужчина уже нанес удар. Как вареная креветка, панцирь тела Дуо раскололся, обнажив мягкую плоть. Насекомое-монстр издало щелкающий вой. Элхум переступил через рухнувшее существо, но затем отпрыгнул в сторону, чтобы избежать всплеска странной интенсивности.
Из сочащейся плоти Дуо тонкий угорь длиной с руку извиваясь выскользнул. Голова с бусинками-глазами сфокусировалась на Элхуме. Чистая и подавляющая сила вырвалась из его тела, нацелившись на врага, который так ранил его. В этой свирепой силе Невеа поняла, почему он был назван Иерархией Конечности.
— Нет!
Вся сила, собранная Мэй, врезалась в эту концентрированную дозу смерти, направлявшуюся к Элхуму. Сила закружилась и врезалась в атаку, пытаясь зацепиться; несмотря на то, сколько мощи собрала Мэй, она не могла избежать неизбежности возмездия. И Элхум почти не заслуживал пощады.
Рендидли поднял глаза, отвлекшись от своей внутренней работы, и махнул рукой. Внезапно на нем появился Плащ Абсолютной Ночи, который он развеял краем в объемной волне перед стоящими Покровителями. Через долю секунды ужасный визг боли и гибели отбросил Невеа назад на пятки, даже сквозь преграду. Другие Покровители споткнулись назад, потрясенные силой.