Кукурузная мука, по сравнению, была оценена весьма сдержанно.
Не то чтобы кто-либо из солдат был удивлён; они подняли головы и ждали. Потому что после скудного дара следовала просьба.
— Я должен представить вам весьма уважаемого человека: это Мастер, — Полковник жестом указал на человека в чрезмерно вышитой мантии. — Он прибыл, чтобы помочь в обороне Западного Хомуэлла, пытаясь воспроизвести ваш собственный вариант Жизнепечати. Я надеюсь, что вы все приложите максимум усилий, чтобы помочь ему.
Глава 2256
После заявления Полковника воцарилось долгое молчание. Некоторые солдаты вокруг двух лидеров переглядывались, не понимая, что они слышат. Все знали, что даже худшая версия Печати Жизни принесёт трущобам огромную пользу. Когда из уст синеволосого Полковника не последовало никаких внезапных оговорок, на лицах некоторых молодых солдат появились полные надежды выражения.
Мойш и Тенектрил обменялись взглядами; оба сосредоточились на просьбе о помощи Мастеру.
Они слышали много подобных просьб и раньше. Никогда они не были столь чётко или приятно сформулированы.
Мойш прочистил горло, впервые заговорив на этом собрании. — Какая помощь потребуется для создания этой имитации печати жизни? Очевидно, что при постоянном присутствии Нижнего Мира и продолжающейся адаптации к лианам, разросшимся по всей нашей территории, у нас не так много свободной рабочей силы, чтобы предоставить.
— Воспоминания, — произнёс Мастер удивительно низким голосом, прокатившимся по плацу. Его губы сжались в маленькое о при мысли о необходимости объясняться, особенно перед солдатами. Мойш видел отвращение в морщинках вокруг глаз Мастера. — Печать Жизни должна быть утяжелена плотным ядром, чтобы установить её в любом месте. Особенно чтобы привязать её к вашему народу, ваши воспоминания будут наиболее эффективным средством. Теория верна, и результат должен быть необычайным с моими модификациями.
Мойш почувствовал странный холод. Он задумался о первых Черепашьих Линиях, прибывших в Нексус, и о том, через что им пришлось пройти, чтобы создать для себя безопасное убежище. Возможно, у этих горделивых существ в панцирях была более веская причина ревностно охранять границы своего города, чем Мойш мог себе представить. — Что происходит с воспоминаниями, используемыми для стабилизации Печати Жизни?
— Они станут частью Печати Жизни, — сказал Мастер, как будто этот результат был очевиден. Мойш не стал вдаваться в подробности, понимая из пренебрежительного ответа, как мало Мастеру было дела. Рядом с бородатым Мастером Полковник сияюще улыбался солдатам, словно излучая на них позитивную энергию, чтобы они охотнее приняли предложение.
Остальные солдаты оставались на месте, ожидая, пока их лидеры осмыслят эту странную просьбу.
— .вы не делали этого раньше? Вы говорите, что результат должен быть необычайным? — Брови Тенектрила сошлись на переносице. Лизахи редко проявляли эмоции, но на его чертах было заметно недовольство. — Вы не проверяли свою теорию?
Мойш слышал слова Лизаха, но также переживал странный внетелесный опыт. Он стоял там, на переполненном плацу рядом с Тенектрилом, но также стоял на гораздо более редконаселённом плоском участке земли, напротив точно того же трио личностей. Оба слоя, казалось, давили друг на друга, но при этом существовали отдельно. Этот другой Мойш был грязнее, голоднее, и у него болели ещё не до конца зажившие раны.
В параллельном видении холодный ветер покрывал коркой грязи их руки и ноги, касавшиеся земли.
Тот другой Мойш с ужасом осознал, что воспоминания, вероятно, должны будут исходить от него или таких, как он, последних из старых Гомидов. Тех, кто пережил разграбление — подождите, что? — Хоумвелла и бежал с Черепашьими Линиями. Другому Мойшу пришло в голову, что единственными воспоминаниями, достаточно сильными для создания Печати Жизни, будут воспоминания целого народа.
Дешёвая цена, которую Черепашьи Линии были бы готовы заплатить сами.
Этот Мастер хотел похоронить культуру Гомидов в земле и позволить чему-то другому вырасти на ней. Они стали бы жертвой ради безопасности тех, кто сбежал из города.
Но тот другой Мойш в альтернативной реальности, сломленный и всё ещё скорбящий по всем потерянным спутникам, огляделся на жалкие остатки своего народа. Он думал о нескольких десятках оставшихся Гомидов, о плачущих родителях и молчаливых детях с пустыми глазами. Он думал о том, как они голодны. Он думал о кукурузной муке.
В том альтернативном мире съедобное обладало мощной притягательностью.
Когда слёзы начали наворачиваться на его глаза от ужасного выбора, который ему предстояло сделать, третья фигура наконец наклонилась вперёд. Зрение Мойша затуманилось, он тоже наклонился вперёд таким же образом в другой реальности, той, которую он населял в настоящий момент, и заговорил в обеих. Два голоса отозвались эхом. — Очевидно, было нелегко собрать эти припасы; Хоумвелл сильно пострадал, и конвои подкрепления от наших союзников ещё не прибыли. Можете ли вы понять, какой это для нас жертвой — кормить вас прямо сейчас? Мы живём в обществе; мы процветаем, когда работаем вместе, и рушимся, когда распадаемся. Мы поможем вам восстановить ваш район, и в обмен вы сделаете то, что мы попросим.
Последняя часть предложения прозвучала с жестоким давлением, крюком, который так глубоко вонзился в альтернативного Мойша, что тот издал удивлённый всхлип. Слёзы текли по его щекам, когда он принимал решение. Он откажется от наследия своего народа. Потому что что может быть важнее настоящего? Если бы его народ не имел кукурузной муки, они всё равно умерли бы от голода.
В настоящем Тенектрил медленно покачал головой. Крюк здесь не нашёл плоти. — А, ну, такие усилия были излишни. Если вам нужна эта кукурузная мука, чтобы накормить свой народ, вы должны оставить её себе. Мы найдём способ обойтись. Таков наш путь.
Все три фигуры казались шокированными. Полковник несколько раз моргнул, словно не уверенный в том, что он слышит. Он искоса взглянул на остроглазого мужчину с козлиной бородкой. — Вы вы не хотите еду?
Мойш вернулся в своё тело, охваченный холодом от увиденной альтернативной временной линии. Он сжал ступни, чтобы скрыть дрожь; здесь было бы неуместно показывать слабость. Он задумался, не видел ли кто-нибудь ещё того мира; больше чем когда-либо, он был глубоко благодарен, что Король Нижнего Мира Голодный Глаз решил выступить на их защиту. Он прочистил горло. — Если больше ничего нет, нам нужно продолжить восстановительные работы. Спасибо, господа.
Сначала с небольшой нерешительностью, затем с большей скоростью, пока трое просто глупо стояли рядом со своими кучами ящиков, солдаты трущоб ушли. Мойш оглядел группы; большинство казались сбитыми с толку, а некоторые даже разочарованными тем, что они отвергли предложение, но он заметил достаточно ярости в глазах среди солдат, чтобы почувствовать утешение: другие поняли настоящую сделку, которую хотели три представителя из Черепашьих Линий.
— Мы знаем, кто был этим третьим человеком? Тем, кого они не представили, — тихо сказал Мойш Тенектрилу. — В его манере говорить было что-то коварное. Я думаю, он пытался принудить нас согласиться с помощью предложенных ими даров.
Тенектрил кивнул, его зрачок был настолько узким, что почти невидимым. — Я полагаю, это тот, кого они называют Бейгоном. Обычный торговец. Что ж, мы позаботимся о том, чтобы в будущем он не имел дел с нашими народами. Такие люди впиваются даже в малейшую слабость.
Рендидли ощущал гул в голове, обдумывая открывшиеся перед ним возможности. Он хотел тренироваться столькими способами, исследовать столько аспектов памяти, перед ним маячило столько угроз, что он едва ли мог их сосчитать. Последние два дня прошли в постоянном движении.
Теперь, однако, он остановился и взглянул на свой Экран Состояния. Уведомление Системы, которое он получил относительно Гастхаунда, заставило его задуматься; он достиг пятнадцати Милле, но насколько близко он был к переломной точке в двадцать пять?
Точка, после которой его слово приобретёт столь глубокий смысл, что в ответ будет генерироваться Иерархия?
Уровень: 64 (93%)
(Грёзы Музы) 1/6 (?)
(Необычный Метаболизм) (Необ) 1957
(Изначальное Нижнемирное Джуджу) : 2807
(Ужасающая Скорость) : 3042
(Прогностические Синапсы) : 2742
(Химерное Безразличие) (Р) 2396
(Авторитет Серого Монарха) : 4294
(Познание Отклоняющегося Алхимика) : 2070
(Рассудительность Отступниц Мойр) : 5717
(Клык Первобытного Предательства)
Область: 50,000
Влияние: 6,702,966
Первый Авторитет: (Захват)
Второй: (Полая Игла)
Третий: (Неосязаемое Захоронение)
Четвёртый Авторитет: (Нова Оживления)
Навыки (Навык Души) (Фигура Альфа-Космоса) Ур. 484,950 (След. 600,000)
Мойры Мелких Последствий (БД) (Рассекающая Волна Аменонухоко) Ур. 1040, (Из Хаотического Моря, Внезапный Реверберация) Ур. 875, (Евангелие в Кипящем Потоке) Ур. 1000, (Мотив Невообразимых Пошлин) (БД) Ур. 1025, (Область Слияния) (Море Елены, Колыбель Невероятных Жизней) Ур. 1100
Классовые Навыки ВЗЛ: (Шаги Легенды) Ур. 902, (Мастерство Сприггита) (Р) Ур. 657, (Убеждение Небесного Катаклизма) Ур. 1001, (Плод Посадки Вражды) Ур. 49, (Цикл Мрачного Леса) (Р) Ур. 45, (Уланы Зловещего Крестового Похода) Ур. 1001, (Оружейная Нижнего Мира Проклятых) Ур. 921
Бой: (Тяжёлый Удар) Ур. 434, (Блок) Ур. 527, (Расчётливый Удар) Ур. 549, (Круговой Удар Ногой) Ур. 197, (Неотвратимый Разрез) Ур. 626, (Марш Разрушения и Доблести) Ур. 751, (Удушающая Неизбежность) Ур. 801,
Ужасный Гомункул, Никс Реинкарнированная (БД) (Плащ Полной Ночи) Ур. 1002, (Зловещий Вальс Эреба) Ур. 1005, (Чудовищная Стойкость Гомункула) 913, (Удушающий Отпор Химеры) Ур. 1000, (Разрывает Гневное Бедствие) Ур. 901, (Преемник Никс Рождает Судьбу) (БД) Ур. 1001
Мёртворождённый Феникс: Звезда, которая Молилась о Возрождении : (Гипотетический Взгляд, Поглощающий Вселенную) Ур. 970, (Галлюцинация Бескровного Сердца) Ур. 906, (Дифрагированная Коррупция от Алчной Невозможности) Ур. 930, (Стигма Мёртворождённого Феникса) Ур. 801, (Откровение Чернильного Порога) Ур. 952, (Две Задержавшиеся Тени Несчастья) Ур. 1106