— А настоящее предложение тогда? — сказал Рэндидли.
Соломон улыбнулся. — Это, я думаю, покажется тебе гораздо более заманчивым. Говоря о наших шансах на успех, или, по крайней мере, своевременную победу, они довольно малы. Акт Супрем Девик действует, и лишь немногие смогут сопротивляться. Я подозреваю, что к тому времени, как мы пробьёмся через оборону, собранную Элхумом
— Подожди, — Рендидли нахмурился, заметив ещё одну проблему. — давай не будем ходить вокруг да около — ты говоришь, что мы не успеем вовремя, но разве ты сам не выигрываешь, если мы задержимся до этого момента? Насколько я понимаю о структуре Великих Судеб, это образы, очищенные через Пайн, а затем возвращённые. Ты просто пытаешься заставить другую сторону воссоздать душу твоего сына? И затем ты используешь это
— Это будет мерзость , Мистер Гостхаунд. — Наконец, покров вежливости на лице Соломона треснул. Но к удивлению Рэндидли, гнев, горевший в фиолетовых глазах Соломона, казалось, лишь косвенно был направлен на него. Вместо этого гуманоид, изначальный гуманоид, посмотрел прямо в небо, сжав руки в кулаки. — Душа, собранная таким образом она отравлена веками недобросовестного управления Элхума. Без тщательной очистки сосуд Пайна был бы лишь осквернён.
Соломон выдохнул прерывистый вздох. Он почти смутился, взглянув на Рэндидли. — ах, это ну сама энергия не плоха. И, как ты говоришь, это кусок образов из старейших и наиболее очищенных образов в Нексусе. Помимо чистоты, количество не имеет себе равных. И это моё предложение: другие будут стремиться к ней, но я их задержу. Процесс, запущенный Элхумом, приведёт к разрушению базовой структуры Великих Судеб. Но вся эта энергия всё равно будет существовать, собранная и мощная. Энергия, равная вселенной. Вероятно, этого достаточно, чтобы самостоятельно сделать полшага к Вершине. Ты должен взять её, Рендидли Гостхаунд, и укрепить себя.
Сразу же Рендидли не доверился предложению. Но на этом этапе игры он понимал, что все элементы, к которым он прикасался, были достаточно изменчивыми, чтобы требовать осторожности. А также то, что ему нужно было использовать их для достижения своих целей. — Эту силу, которую ты считаешь испорченной, ты предлагаешь мне? Даже если отбросить это, сколько силы можно действительно собрать? Хотя Девик одолеет более слабых индивидов, разве могущественные не будут сопротивляться до самого конца?
Соломон усмехнулся. — Да, мои описания не внушат доверия. Я разволновался, говоря о своей семье. Мои извинения; это одна из немногих драгоценных настоящих вещей, которые у меня не отняли,
Хотя Пайн не твой сын ,
Внезапно Рендидли начал понимать, почему Элхум был столь идеальной парой для Фиеро. Пайн, источник изначальных достижений Элхума, никогда не был его. Это была удобная связь для сбитого с толку и отчаявшегося Истрикса.
— Ты действительно не знаешь?
Соломон продолжил говорить. — По крайней мере, ты узнаешь искренность моего предложения, когда мы атакуем святилище Элхума. Ты сможешь судить сам, когда увидишь собранную энергию. Тебе даже не нужно использовать её самому: моё предложение, помимо информации о внешней вселенной, заключается просто в том, чтобы ты выбрал, как распорядиться таким огромным количеством энергии. И, хех, что касается Акт Супрем, тебе следует быть осторожным и не недооценивать её.
— Если бы ты или я попытались выполнить эту задачу, мы в конечном итоге столкнулись бы с проблемами, которые ты описываешь. Моменты, когда наши прочные образы были неспособны поколебать укоренившуюся позицию тех, на кого мы нацелились. Чёрт, даже если бы тело Элхума было освобождено, он дрогнул бы перед лицом этих усилий, — глаза Соломона сверкнули. — Но ты забываешь, что её образ — это воплощённое безумие. Потому что то, чего безумию не хватает в чистой силе, оно с лихвой компенсирует тлетворным влиянием. Я не сомневаюсь, что те, кто сопротивляется наиболее яростно, связываются с опасным и коварным ядром её образа. Они начнут гнить изнутри.
Рендидли поджал губы. — и снова, это заставляет меня задаться вопросом, как я могу рассматривать такое скопление гнилых образов как подарок.
— Ха! Да, ну что ж, мы мятежники. В конце концов, наше влияние ограничено, — возразил Соломон. — Мы заключаем сделки с тем, что есть под рукой. Итак, у нас есть соглашение?
В течение нескольких секунд Рендидли просто смотрел на создателя человечества, на изначального владельца имени Элхум, на ситуацию здесь, на дне вселенной. Он был уверен, что его прежний импульс был верен; Соломон Рекс попытается его предать. Но по значимости, витавшей в воздухе, его обещания были, по крайней мере, искренними.
Рендидли нужно будет предложить Альфа-Космос, или, по крайней мере, связь с ним, в качестве залога для сотрудничества. А взамен он получит два предмета сомнительной ценности.
Честно говоря, самый важный аспект сделки будет заключаться в знании того, что задумал Соломон Рекс ,
В конце концов, я подозреваю, что мне не придётся ждать обещанной связи, чтобы его предательство проявилось .
— Свергнем тирана, — Рендидли протянул руку. Они пожали друг другу руки.
Значимость по всему Нексусу начала становиться мутной, поскольку жители вселенной прошли точку невозврата.
Глава 2362
В маленькой хижине на разбитой горе в Альфа-Космосе Покровительница Перьев, рождённая из воспоминания, смотрела на иссохшую себя, лежащую на кровати. Её дыхание вызывало настолько незначительное движение, что лежащая на спине фигура могла бы быть статуей. Версия-воспоминание кусала губу, испытывая ужасную боль внутри от решения, лежащего перед ней.
Версия из этой другой временной линии продолжала лежать на кровати. Эфир вокруг неё стал опасно дегенеративным. В замкнутом пространстве воздух быстро стал казаться клаустрофобным.
Версия-воспоминание также встречалась с другими Покровителями, когда её привели сюда, — с теми, кто рассказывал ей, каково это — переживать изменения в поведении Элхума в третьей Когорте. Она чувствовала одновременно ужас и не удивление от описанного. Неустойчивые перепады настроения, зловещие молчания, воинственные позы, растущее негодование по отношению к Пайну — и они говорили о предательстве, о том, что их заперли, чтобы они не могли раскрыть то, что знали.
В данный момент в хижине с ней оставался только Покровитель Клинков. Он сидел в углу, проводя пальцем по куску дерева и снимая длинные, вьющиеся стружки. Остальные ушли, чтобы версия-воспоминание могла принять своё решение.
Покровительница Перьев почувствовала горечь, сидя в окутавшей комнату тишине.
Сначала мой отец, теперь версия меня самой — разве наша семья настолько мало уважает желания индивидуумов? Что мы будем использовать их, чтобы подпитывать наши исследования
И всё же версия-воспоминание Покровительницы Перьев не могла бросить эту бессознательную версию себя и отправиться в собственное путешествие. Она не могла просто отмахнуться от просьбы. Если бы это был её отец, который подошёл бы к ней с такой жертвенной ролью, который ожидал бы от неё большего после того, как её душа была так ранена временным искажением, она бы просто оцепенела. Она бы затуманилась, неспособная двигаться, чувствовать или помогать, позволяя ситуации просто пройти мимо. Часть её умерла бы немедленно, высохнув до предела существования. Но просящим был Рендидли Гостхаунд, который почти казался извиняющимся по этому поводу.
Ещё хуже было с другими Покровителями; они были так рады встретиться с ней, увидеть её такой юной. Их чувства были окрашены их собственной внутренней горечью, но они не винили в этом её. Они объяснили ситуацию. О том, как другая версия её самой была единственным Покровителем, оставленным на свободе, чтобы помочь Элхуму. Хотя они понимали
их
версию событий, стоило также знать, как развился этот Нексус.
Не обязательно. Но было бы полезно .
Напротив неё Покровитель Клинков продолжал вырезать. Его ровные движения очень намеренно освобождали изваяние Покровительницы Перьев из деревянной тюрьмы. Она не смела взглянуть, чтобы не поймать выражение лица изваяния и не разбить своё сердце.
Будут ли у неё те же пустые глаза, что и у меня сейчас? Будет ли она улыбаться?
У неё не было роскоши откладывать решение слишком надолго. Покровительница Перьев чувствовала надвигающуюся войну, жужжащую на её коже. С тем контекстом, который она могла предоставить, или без него, мир скоро будет нарушен.
Версия-воспоминание Покровительницы Перьев в тот момент очень желала, чтобы её имя не было украдено. Она хотела, чтобы кто-то обнял её крепко, унёс от этого решения, от жизни, которая, казалось, характеризовалась тем, что она изливала себя в череду других личностей, прежде чем те заканчивали пить её жизненную силу и оставляли её шатающейся и опустошённой.
— Тебе не нужно так глубоко задумываться. Мы понимаем, что это, по сути, ускорит твой путь к тому же концу, что и у неё, — сказал Покровитель Клинков, прерывая её вихревые мысли. Он щёлкнул по изваянию, отбрасывая несколько случайных кусочков. — Тебе не нужно этого делать.
На долгую секунду Покровительница Перьев просто опустила голову. Она впитывала тишину, отсутствие давления и ожиданий. Когда она подняла свои пустые глаза, она задала вопрос: — Что что, по-твоему, она сказала бы, если бы знала ситуацию?
Покровитель Клинков вздохнул. Черты его лица были резкими и агрессивными, даже в скорби. — .Я подозреваю, ты знаешь, что она сказала бы, поэтому не хочу повторять. Потому что твоё сердце слишком широко. Это я знаю о тебе. Послушай меня: тебе не нужно этого делать.
Покровительница Перьев рассмеялась, горько и сухо, как батарея, слишком долго пролежавшая на солнце. Потому что она знала, что если бы другая Покровительница Перьев поняла ситуацию, та, более старая версия её самой, строго велела бы ей перестать думать об угрозе собственной жизни ради её спасения. Она бы заявила, что, хотя информация и заполнила бы некоторые пробелы, у неё уже была возможность прожить свою собственную жизнь. И версия-воспоминание Покровительницы Перьев заслуживала того же.