И он был ужасно хорош в этом. Невероятно хорош. Его скорость была совершенно невозможной. Например, у этого дурака Рендидли была склонность убегать, которая заставила Шала поначалу поверить, что он хорошо подходит для стиля Призрачного копья, но движения Аэмонта теперь вызывали у Шала отвращение к тому, что его самого считали нынешним главой стилей Призрачного копья.
Аэмонт не убегал. Аэмонт доминировал в этом небольшом районе вокруг него.
Но вместо того, чтобы чувствовать себя запуганным или подавленным, в Шале появился нарастающий, дикий голод. Когда он набросился на Аэмонта, его копье грациозно изогнулось, атакуя под странными углами, чтобы попытаться достать его, глаза Шала очень внимательно изучали каждое движение.
Хотя он, возможно, не самый талантливый и не имеет самого большого понимания стиля Призрачного копья, у него были годы тяжелой, изнурительной работы, запоминания каждого малейшего движения. Всего месяц или два он видел, как эти движения используются так, как они и должны были использоваться. Но теперь, когда перед ним было настоящее
Шал медленно разрушал все плохие привычки, которые он приобрел за годы, его тело медленно разрезалось и крошилось на куски в процессе, принимая на себя всю тяжесть нападения Аэмонта. Бывали моменты, когда Шал был побежден и сбит с ног, но его тело исцелялось в этом странном месте, поглощая естественную энергию воздуха, и он снова вставал.
Когда он узнал эти новые применения, правильные применения, для этих старых навыков, так много всего щелкнуло в голове Шала. Шаг за шагом он изучал стиль Призрачного копья с нуля, а затем перекручивал его для своих целей, учась добавлять змеиную грацию и жестокие атаки в свой репертуар.
Время померкло. Шал двигался. Аэмонт отвечал, всегда находясь чуть дальше досягаемости ударов Шала, всегда на шаг впереди.
Но это расстояние медленно сокращалось. Глаза Шала горели, яростные и горячие.
Глава 269
Тяжело вздохнув, Рендидли использовал (Живую Кровь), чтобы вернуть красную жидкость обратно в своё тело.
Азриэль бросила на него мимолётный взгляд.
— Отдохни. Я голодна.
Затем она ушла, оставив его истекать кровью, или почти истекать кровью, во дворе её дома. Несколько минут посидев на земле, приходя в себя, Рендидли встал и покинул здание, направившись к одной из бань в Дирдуне.
Отмывшись и дав своему телу время исцелиться от глубоких ран, которые нанесла ему Азриэль, Рендидли направился обратно к своей гостинице. Затем он замер. А потом, усмехнувшись, Рендидли продолжил идти.
Вероятно, было довольно глупо просто разгуливать по Дирдуну. Особенно после того, как эти трое напали на него так внезапно, прямо посреди города, и, казалось, пользовались негласной поддержкой Стилей Дирдуна. Это могло случиться снова.
Но Рендидли устал. И до сих пор это совершенно вылетало у него из головы. Поэтому, надев одежду, которая закрывала бы его лицо, обеспечивая ему хотя бы видимость прикрытия, он вернулся в свою гостиницу. Затем, у двери, он снова заколебался, а потом покачал головой, раздражённый собой. Если они действительно потеряли его после засады, его старая гостиница, вероятно, будет местом, где они его ждут, да?
Воистину, Рендидли не был создан для таких вот подкрадываний. Но у него нет сил противостоять им напрямую, по крайней мере, сейчас, так что. Лучше принять меры предосторожности, хоть и запоздалые.
Рендидли вошёл в здание и нашёл Диввета и Трещотку, которые оба резко подняли на него глаза, казалось, удивлённые его вторжением.
Очень быстро Диввет широко улыбнулся.
— Ах, хорошо, что ты вернулся. Шал. ему лучше. Он всё ещё спит, но его мучения в основном утихли. Твой друг Трещотка всё это время был рядом, присматривая за ним.
Трещотка казался нервным, что показалось Рендидли странным. Возможно, он чего-то хотел? Проблемы на работе? В любом случае, Рендидли был очень рад, что Трещотка это сделал. Подойдя, Рендидли похлопал его по спине.
— Спасибо, Трещотка. В следующий раз, когда тебе это понадобится, я дам тебе несколько хороших бизнес-идей для расширения твоей корпорации.
К удивлению Рандидли, Трещотка заметно вздрогнул, отстраняясь, его глаза вспыхнули. Затем Трещотка, казалось, сдулся и просто сказал:
— Да. Спасибо.
Затем он ушёл. Рендидли почесал в затылке и повернулся к Диввету. Диввет просто пожал плечами.
— Как я должен понимать настроения молодёжи? Может быть, он раздражён тем, что ты абсолютно уничтожил ту девушку, в которую он был влюблён, о, точно. Она заходила. Хотела поговорить с тобой о пари? И Хелен тоже хотела с тобой поговорить.
Рендидли понятия не имел, о каком пари Сиэль хотела с ним поговорить, но желание Хелен поговорить наполнило Рендидли определённым ужасом. Через их связь Эфира он мог чувствовать её, не её местоположение, а постоянную близость её жизни и смысла, поскольку они свободно текли туда и обратно между ними, свободно смешиваясь.
Разве этого недостаточно? О чём она хотела поговорить?
Но это, конечно, был глупый вопрос. Она хотела поговорить о том, что он накачивал её тело Эфиром. Рендидли просто не был уверен, что он хотел сказать об этом. В тот момент это казалось правильным. Хелен дралась с этим придурком, и ей просто нужно было немного подтолкнуть свою силу до уровня, на котором она могла бы победить. Рендидли дал ей эту силу.
Теперь Рендидли был рад, что больше не преследовал вариант предоставления другим людям, включая Диввелтиана, (Пожертвования Эфира). Если бы ему пришлось объяснять им всё так же. Хотя это и было смягчено на данный момент, Рендидли всё ещё знал, что сама Система считает его еретиком. Даже несмотря на то, что система была намного, намного больше, чем отдельные люди, Рендидли всё равно не думал, что это хорошая идея — сообщать людям о его идее, на случай, если у них есть тайная связь с системой.
Хотя на Земле были Деревенские Духи, Рендидли ещё не видел ни одного здесь, что заставляло его с подозрением относиться ко всем. Это, конечно, было похоже на. странный отпуск здесь, вдали от его планеты. Но Рендидли знал, что этому приходит конец, и не хотел ставить это под угрозу так близко к его возвращению.
Кроме того, с тем, что Рендидли подозревал насчёт копья внутри обсидианового копья, после тренировки с Азриэль.
Рендидли покачал головой. Одно дело за раз.
Поднявшись в комнату Шала, ненадолго проверив его, а затем вернувшись в свою комнату за книгами, Рендидли направился на крышу. После долгого отсутствия Рендидли активировал навык (Плачущее Облако), позволяя очищающему дождю омыть его, избавляя от сильного напряжения. Затем он достал и надел свой пояс концентрации и другое гравированное снаряжение, повысив свои характеристики до максимально возможных уровней.
Затем Рендидли достал своё копьё и критически оглядел его. Было, конечно, странно использовать такое тонкое и лёгкое копьё после того, как он так долго использовал большое обсидиановое. Но в этом копье было что-то. странно притягательное, как он обнаружил, используя его против Азриэль. Некий. заряжающий энергией фактор.
Это было немного, всего лишь небольшой импульс, который помогал предотвратить истощение в первых тренировочных раундах с Азриэль. Это было едва заметно, далеко не так мощно, как его собственная регенерация, но это всё же был толчок в правильном направлении. Что-то заметное.
Но затем Рендидли заметил, что происходит, и немедленно переключился обратно на тренировочное копьё. Потому что это тонкое белое копьё было выгравировано руной, которая поглощала Эфир из воздуха. и от Азриэль.
Как только он понял, что происходит, Рендидли обнаружил странную связь, которая начала формироваться между ним и копьём, и тонкий след грязного Эфира, который перетекал к нему от него. После длительного воздействия Эфира из его (Эфирного Перекрёстка) этот Эфир был невероятно грязным и трудно поддавался обработке, и Рендидли было трудно найти ему какое-либо применение.
Тем не менее, здесь было больше вопросов, чем ответов. В конце концов. он получил это копьё, сломав копьё Хелтинга Пожирателя. Что, казалось бы, подразумевает, что, возможно, это копьё было оружием, используемым Хелтингом, а другое было просто. ножнами?
Однако то, как была разработана предыдущая итерация, полностью противоречило этой теории. Гораздо более вероятно, что предыдущее обсидиановое копьё было фактически подготовлено для того, чтобы запечатать это копьё, не давать ему попасть в чужие руки.
Потому что, как и другая связь Рендидли с Эфиром, та, которую копьё пыталось сформировать с ним, текла в обе стороны. Рендидли не очень понимал, что оно будет у него забирать, но он искренне сомневался, что это будут здоровые отношения. Если бы не его повышенная чувствительность к Эфиру, Рандидли, вероятно, не смог бы так легко удерживать связь закрытой.
Несмотря на это, даже из-за опасности.
Рендидли открыл глаза, которые вспыхнули изумрудом. Некоторые вещи стоят опасности. С этим копьём связана тайна, что-то, форму чего Рендидли в настоящее время не может понять. Но знание большего поможет, и он чувствовал, что очень близок к осознанию.
Поэтому, приведя своё ментальное состояние в наивысшую точку, Рендидли ощутил связь с копьём и начал направлять Эфир со своей стороны к копью. Первоначальные результаты были очень плохими; явно эта связь не была разработана таким образом и не была достаточно сильной, чтобы справиться со странным воздействием Рандидли, направляющим Эфир вниз. Несколько раз эта маленькая, слабая связь рушилась, и Рендидли мог только вздохнуть и удержать её, ожидая, пока она восстановится.
Частью проблемы была чистота и обилие его Эфира. Это давало Рендидли очень искажённое чувство нормы с точки зрения Эфира. Но постепенно он оттачивал свой контроль, пока небольшой, ровный поток не пошёл к копью.
Гравировка на нём начала светиться, а затем сдвигаться, извиваясь, поток энергии менялся на противоположный. Сначала это было медленно и неуверенно, как старая техника, запускающаяся после многих лет бездействия, но затем что-то поддалось, и произошёл сбой. Внезапно копьё начало яростно пожирать энергию, а затем оно продолжало всасывать, разъедая его волю, заставляя его слегка кружиться голову, но он стиснул зубы и прорвался сквозь это.