Это был не тот бой, который она выбирала, но она подпитывала свою оборонительную атаку чистым, сырым эфиром, протекающим через нее, не обращая внимания на последствия. Над головой появились звезды, неисчислимые и глубоко таинственные, тысячи галактик кружились над головой.
Обе атаки столкнулись друг с другом и разбились, Лукреция пошатнулась назад и выплюнула кровь, чтобы поглотить силу ударной волны, чтобы она не поразила спящего Шала. Мужчина, Герроарк Чар, лидер стиля (Бесконечного Зноя), просто нахмурился.
— Хех, такая сильная? Неудивительно, что ты так долго досаждала. Но если ты так отчаянно пытаешься защитить его Это правда, не так ли?
Лукреция ничего не сказала, яростно пытаясь получить больше эфира. Но к ее удивлению, она обнаружила, что ее тело просто не может больше поглотить не отдав что-то взамен. То есть, подумала она, сузив глаза. У нее не было времени, чтобы найти выход из этого, не дав (Гончей-Призраку) силы через ее смысл, поэтому она сделала кое-что отчаянное и вместо этого полезла дальше в него, хватаясь за что угодно.
Герроарк продолжал говорить. — Но это все равно означает, что вам обоим нужно умереть. Для чистоты нашей линии, понимаете. И этому его ученику тоже и, вероятно, этому человеку снаружи Я думаю, он победил одного из моих учеников, которым ты овладела, но это дело принципа, понимаешь? Ха, посмотрите на меня, такой болтливый. Но я никогда не верил, что мне так повезет убить (Вечную Ведьму) сегодня
Глаза мужчины сузились до ликующих щелей: — Теперь умри за меня.
На этот раз Герроарк не стал играть с другими образами, и мир вокруг них превратился в пустыню, жар обрушился на нее. Шаль перевернулся в своем трансе, нахмурившись.
Черт побери! — взвыла Лукреция про себя.
Но затем она нашла это внутри (Гончей-Призрака). Оно было гладким, как мяч, но сияло силой, находясь глубоко в царстве души (Гончей-Призрака). Глаза Лукреции расширились. (Духовный Навык). И не просто что-то основное, вроде управления (Деревней), а что-то настолько мощное, что она не могла это понять.
По мере того, как жар усиливался, Лукреция вернулась к тому, что колотила в странный барьер вокруг навыка, отчаянно пытаясь. Если бы она могла как-то преобразовать его
Затем, к ее удивлению, он открылся. Однако, прежде чем она успела проникнуть в него, что-то вышло наружу.
Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел мир. В ожесточенной войне против Сприггитов он всегда был в авангарде, захватив (Скипетр Господства) для собственного использования. Очень скоро он стал Императором (Земляных Големов), отбросив интриги Сприггита обратно в их горы. Война зашла в тупик, и он обратил свое внимание за границу.
Спор о (Прародителе), основанный на (Полотне), вызвал культурную революцию, поскольку все больше и больше людей сомневались в существовании (Прародителя) вообще. В своей жадности Ксирк использовал это, разжигая войну со (Свамплинами), уверенный, что (Охотники) сохранят свой нейтралитет, как всегда. Так оно и было, и он вел кровавую войну, чтобы захватить (Полотно) и забрать (Молот Рассвета).
Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо видел этот мир.
Но (Свамплины) удивили его. Он смог захватить молот, но они сожгли (Полотно), вместо того чтобы позволить ему получить к нему доступ. Ксирку было интересно, какие ответы там были, но у него были другие заботы.
Его величайший друг и генерал погиб в этой последней битве, сдерживая владельца молота в тот самый момент, который был нужен Ксирку. После этого он огляделся и увидел свой народ, мрачный, невероятно сильный, трагически малочисленный, и Ксирк почувствовал сожаление. Он посмотрел на две реликвии в своих руках, гадая, почему (Прародитель) решил их создать.
Он задумался, стоила ли жизнь его лучшего друга всего этого.
Он задумался, действительно ли он еще верит в (Прародителя).
В отчаянии он попросил помощи у (Охотников) и они согласились. И вот, перед лицом всех собравшихся рас, Ксирк потребовал мира и предложил свою жизнь. Он лег на погребальный костер, держа в руках два оружия, в качестве примера, как он надеялся, почему погоня за властью бесплодна.
Умиротворение, надеялся он, для других рас, чтобы показать, что нет необходимости мстить оставшимся (Земляным Големам). Ибо, хотя Ксирк Таф был величайшим воином, которого когда-либо знал мир, он не мог защитить свой народ. Это был его великий позор.
Вместо того чтобы умереть в огне, Ксирк моргнул и обнаружил, что стоит в комнате, лицом к лицу с пожилым существом, создающим сокрушительную ауру жара. Женщина стояла на коленях позади него, а на кровати позади него было еще одно из этих странных, мягких существ. Они напоминали ему Сприггитов, но почти тянулись вверх, с более длинными руками, туловищами и ногами.
— Ты Ксирк? — голос был вопросительным, но он также был мягким, вечным и наполнял Ксирка странным чувством узнавания.
Ксирк, к своему удивлению, прослезился, смесью серы и воды. — А ты (Прародитель).
Вопрос Ксирка не был вопросом.
Глава 279
Воцарилась пауза, и голос, проигнорировав Ксирка, продолжил:
— Ты сожалеешь? Ты жаждешь помощи для своего народа? Я сделаю все, что смогу, но это должна быть сделка. В обмен на мою помощь ты должен выиграть время для человека позади тебя, в постели. Останови противника перед собой.
Ксирк был сбит с толку, но в голосе было что-то успокаивающее. А еще странное, теплое изумрудное свечение, которое Ксирк чувствовал, наполняясь им, то самое изумрудное свечение, что выходило из земли, которое они всегда называли Дыханием Прародителя.
Сузив глаза, Ксирк крепче сжал оружие, а затем улыбнулся. Значит, он пришел со своим скипетром и молотом ? Ну тогда
Не то чтобы гнев и горечь Ксирка по отношению к Прародителю исчезли, и все же он не мог заставить себя задать вопросы, которые жгли его сердце с тех пор, как умер его друг. Потому что, как только он услышал голос Прародителя
Ксирк обнаружил истину в себе. Что путь, по которому он шел он выбрал сам для себя. Это был тяжелый груз.
Хотя Ксирк не знал, где он и почему, указание было простым: сразись с противником перед ним. Он покажет этому врагу Прародителя, почему его называют сильнейшим воином, которого когда-либо видел его мир.
Возможно, в этом мире он тоже будет самым сильным. Улыбка Ксирка стала шире. Когда Прародитель защищает его народ нет причин сдерживаться.
Лукреция боролась внутри себя, пытаясь понять. Несколько вещей были сразу ясны.
Странная каменная фигура определенно вышла из Духовного Навыка Гончей Духов. Был ли это дух Духовного Навыка ? Каким-то образом он появился, ответив на ее зов. И
Каменный человек раскрутил в руке скипетр, который засветился изумрудом. Картина пустыни вокруг них разбилась, и Каменный человек шагнул вперед. Лицо Герроарка мгновенно стало серьезным. Он даже выхватил копье.
— Рад встрече, воин, — сказал Герроарк, в его глазах мелькнула тень неуверенности. Каменный человек пророкотал в знак согласия, а затем двинулся, размываясь вперед, поднимая молот. Герроарк двинулся навстречу, и очень быстро они обменивались ударами с такой скоростью, за которой Лукреция не могла уследить.
Действительно, Каменный человек сражался с Герроарком лицом к лицу, как ей и было нужно, но Лукреция едва могла двигаться. Ей стоило невероятных усилий удержать существо здесь. Она чувствовала, что с каждой секундой, когда оно остается в этом мире, за пределами Духовного Навыка, часть ее души высасывается в Духовный Навык.
Но она не остановит это, поняла она, и ее сердце упало. Она чувствовала оковы судьбы вокруг себя, для безопасности, но знала, что не будет бороться против них. Она делала это достаточно часто с другими просто шокирует, что это случилось с ней.
Три дара. Первый — кинжалы, второй — Эфир третий — этот странный Каменный человек. И третьим даром она уничтожит себя.
Впервые за долгое время Лукреция почувствовала усталость. Ее возраст настиг ее, сделав ее немного апатичной и неуверенной. Неужели это действительно то, как она умрет ?
— Нет — прошептала она с жаром, даже когда Каменный человек выбил Герроарка на улицу и спрыгнул вниз, чтобы последовать за ним. — Я отказываюсь
Движение позади нее привлекло ее внимание, и Лукреция в шоке обернулась. Глаза Шала были открыты. Он сел. Он смотрел на нее, казалось, погруженный в раздумья.
Ранее тем же утром Рандидли, наконец, встал, когда объявили об их поединке. Фигура напротив него тоже встала. Они не стали смотреть друг на друга, а медленно подошли к своим отдельным лестницам и поднялись на сцену.
Толпа взорвалась стеной шума, колотя по сцене.
— Гончая Духов, Гончая Духов!
Хотя ему и не прочили победу, нельзя было отрицать, что Рендидли был более популярен, чем второй копейщик. Драка считали угрюмым и элитарным. Все жаждали увидеть, как Рендидли сразит эту фигуру, заставит его истекать кровью и бороться. Вот ради чего люди пришли сюда.
В глубине души Рендидли почувствовал небольшое отвращение. Для них это был кровавый спорт. Но он не мог отрицать свою собственную руку в этом. Если раньше это было просто вопросом гордости, демонстрацией силы со стороны крупных Стилей, то теперь это было больше, чем это. Это было похоже на поход в зоопарк.
Его осенило все сразу. Как алкоголь помогает людям забыть собственную горечь и просто наслаждаться зрелищем, навсегда отводя себя на обочину. Как люди, которые пьют эль и смотрят, никогда не подумают, что они из тех, кто появляется на сцене. Они всегда будут пьющими, наблюдателями, и как они бессознательно наполнят своих детей теми же сомнениями в себе.
Это продолжалось уже несколько поколений, конечно, в меньшей степени. После того, как большие Стили стали доминировать. Но теперь появился алкоголь. Он облегчит эти разочарования, расслабит пьющего. Заставит их насытиться только этим. И все потому, что Рендидли подумал, что будет забавно помочь Клэптрапу быстро заработать.