Глава 286
— Да пошел ты в задницу, ублюдок! Уйди с дороги! — взревела Хелен, пробиваясь сквозь огромную толпу. После того, как Эйтон ушел с Гончей Тенью на поводу, и эта проекция последовала за ним, разрушив десятиметровый участок трибун, толпа вокруг нее взбунтовалась, разбегаясь из арены.
Глупо, подумала Хелен, потому что именно в этом направлении и шёл бой.
Судьи действительно не понимали, что происходит, и изо всех сил пытались контролировать самые жестокие беспорядки, чтобы защитить людей, но без применения силы они мало что могли сделать. Людям оставалось только бунтовать.
Мужской локоть врезался в бок Хелен, и ее глаза сузились. Взмахнув рукой, она отбросила его в сторону, разница в их характеристиках была очевидна. Она закончила играть в хорошие манеры.
Шагая вперед, отталкивая крупных мужчин с дороги и стараясь не навредить детям или женщинам, Хелен быстро продвигалась вперед. Очень быстро она прошла достаточно далеко сквозь толпу, чтобы оказаться подальше от арены и иметь возможность подпрыгнуть и забраться на крыши близлежащих зданий.
Люди, которые держались рядом с Хелен, используя ее, чтобы как можно быстрее выбраться с арены, были разочарованы, но Хелен просто посмотрела на них, прежде чем переключить свое внимание на другое. Ее мать и Икаас, вероятно, были с тем олухом, который пытался соблазнить Икаас, так что они, вероятно, в безопасности. А тем временем
Снова ударная волна силы, казалось, сравняла с землей небольшое здание, поскольку Эйтон продолжал отступать с Гончей Тенью на поводу. Черт Чертов черт.
Она начала бежать по крыше, бросившись за ними в погоню. От нее не будет никакой пользы, и она не сможет замедлить проекцию Понтифика, но Она не могла просто сидеть здесь и ничего не делать. Особенно потому, что
Что, если этот человек убьет Рандидли?
Эта мысль поразила ее так сильно, что Хелен споткнулась на ходу, ударилась о край крыши и упала в переулок. В ту долю секунды леденящей пустоты она ничего не могла сделать. Она просто беспомощно падала. Но когда она падала, ее инстинкты сработали, и она перевернулась, приземлившись на ноги.
Двое детей, которые прятались в переулке, вскочили на ноги. Все трое смотрели друг на друга. Глаза Хелен смягчились, а затем она двинулась на полной скорости, промелькнув мимо них.
Они пили из кружек с кисточками Гончей Тени Клэптрапа, ярко-изумрудный цвет которых был виден даже в тусклом переулке.
Улицы здесь были чище, поэтому Хелен смогла двигаться очень быстро. Так быстро, что догнала их.
— Глупец. Ты принял этот удар, вместо того чтобы позволить мне разрушить здание? Ты мог спасти мальчика, но ты также попытался спасти всех остальных — размышляла проекция, подходя ближе. Эйтон лежал, свалившись в кратер, перед зданием, откуда дюжина людей выглядывали из окон с побелевшими лицами. Рендидли лежал между Эйтоном и зданием, стоя на коленях и оглядываясь вокруг.
Хелен находилась позади проекции, поэтому она сразу же начала обходить ее.
— Не вся честь покинула Дирдун, — хрипло сказал Эйтон, медленно поднимаясь на ноги, с раной на боку. — Здесь все еще есть сила. Нам не нужен ты, Эгиант.
— Спорно. Но не с тобой. Твой преемник, несомненно, будет более сговорчивым.
Они начали сражаться, их копья даже не двигались в глазах Хелен, но огромные расселины появлялись в земле вокруг них. К сожалению, большинство из них были рядом с Эйтоном, и они быстро приближались к его телу.
Лицо Эйтона осунулось, дыхание стало прерывистым. Эгиант легко улыбался.
Рендидли встал, бросая обычный камень?
Но затем его глаза сузились, и он указал, и она почувствовала что-то вытекающее из него, этот странный и чистый Эфир, которым он управлял, и дал ей, наполняя камень, концентрируясь в его центре. Образ, острый, мощный, который он использовал против Драка. Солнце, медленно поглощаемое, превращающееся из яркого света в сверхплотную точку тьмы, которая становилась все более и более плотной.
Рендидли потел, его ноги дрожали, и Хелен вскарабкалась на близлежащие крыши, чтобы расположиться рядом с ним, спрыгнув на землю.
Голос Рендидли был хриплым.
— Уклоняйся, Эйтон.
К удивлению Хелен, Эйтон послушался и увернулся влево. Его рука была отсечена брызгами крови, закрывая Хелен обзор боя. Но она слышала смех Эгианта.
— Зачем тебе позволять мальчику отвлекать Урк!
Огромное столкновение, такое же мощное, как и удары между Эйтоном и Эгиантом. Затем рев гнева.
— МАЛЬЧИК, ТЫ
Рендидли моргнул, затем его глаза закатились. Поколебавшись мгновение, он начал падать назад.
— Плачет Сорокопут над бесплодной землей .
Волна силы ударила в Хелен, отбросив ее в сторону, и она промахнулась мимо Рендидли на несколько метров.
— Когда вспыхивают перья, Сорокопут охотится .
На этот раз не было никакой волны силы, но Хелен все еще была оглушена первым ударом и сумела успокоить свое плывущее зрение. То, что она увидела, когда подняла глаза, заставило ее побледнеть.
Рендидли и Эйтона нигде не было, даже рука Эйтона осталась на улице. И казалось, что Эйтон мог как-то направлять свое умение, ибо в то время как Хелен просто сбили с ног, оглушив, место, где стоял Эгиант, было просто щебнем на протяжении 100 метров. На этом месте находились склады и часть стены, но это были все еще прочные здания.
Воя, Эгиант выбрался из-под обломков.
— Я убью всех в этом дерьмовом городе. Вы слышите меня?!
Эйтон посмотрел на мальчика, нахмурившись. Теперь, с одной рукой, было вдвойне трудно нести мальчика, но он справлялся. Конечно, это был отличный отвлекающий маневр, и он стоил потери его руки, которую можно было отрастить, заплатив Деревенскому Духу достаточно очков вклада с передовой, но
— Это было глупо, — просто сказал Эйтон.
Тело мальчика обмякло, и хотя он явно пытался общаться, у него не получалось пошевелить ртом. По крайней мере, его продолжающееся сознание было хорошим знаком, хотя
— Твой навык силен почти слишком силен. И ты использовал его до такой степени, что твой разум не мог с ним справиться. Что было необходимо, иначе это бы даже не замедлило его. Но первый удар удивил его, но второй удар он использовал, чтобы разбить образ. Твой перенапряженный разум что-то разбил внутри себя. Вот почему даже я не осмелился использовать против него образы, его воля настолько сильна.
Мальчик слабо махнул рукой. Эйтон фыркнул.
— Ну, просто полежи там. Теперь, когда у нас есть немного места, я могу вывести тебя из города, и
К удивлению Эйтона, мальчик протянул руку и слегка коснулся его плеча. Эфир, чистый и незапятнанный, самый надежный и отзывчивый, который он когда-либо чувствовал, начал вливаться в него. Совсем немного, всего горстка, но
Затем мальчик обмяк, казалось, закончив свою задачу.
Что оставило Эйтона очень раздираемым. Этот Эфир подтвердил мысль о том, что мальчик был Пожирателем, как и намекали слухи о его Стиле. Было ли это частью их техник ?
Но Драк Вирд еще более очевидно использовал Эфир, который ему не принадлежал. Причиной доминирования этого мальчика были годы, которые он потратил на повышение своих навыков, избегая при этом получения каких-либо уровней. Чтобы использовать все навыки и образы, которые у него были у него должен был начаться довольно тяжелый случай Эфирного Голода. И все же
К тому же, этот Эфир был совсем не таким, каким, по мнению Эйтона, должен был быть Эфир от Пожирателя. Он был таким совершенным. Как будто он всю жизнь пил воду из бутылок, и только сейчас нашел чистый, свежий ручей.
Больше всего, однако, было то, что мальчик был серьезно ранен в своей попытке выиграть им время. Эйтон предположил бы, что мальчик будет балластом в такой ситуации, как его дочь, или даже Драк Вирд. Но в этом и заключалась сила Гончей Тени. Адаптивность, стойкость.
От травм, нанесенных непосредственно образам и разуму, было очень трудно оправиться. Некоторые так и не оправились. Но если эти образы воссоздавались, снова собираясь вместе это был процесс очищения. Перекованная версия будет еще сильнее.
И почему-то Эйтон не думал, что Рендидли из тех, кто никогда не исцелится. Это наполнило его странной гордостью. Это наполнило его еще более конкретным ужасом. Чтобы дать мальчику время ему нужно было отправить его обратно домой. И ему нужно, чтобы Диввелтиан сказал ему, куда его отправить.
Изменив направление, Эйтон бросился вперед.
Глава 287
Шал на мгновение потерял дар речи, когда Лукреция, Вечная Ведьма, та, чье существование подтверждали его воспоминания, его настоящая мать, внезапно исчезла. Ее кровь текла в его жилах, и она была из противоборствующих сил, что находились за линией фронта, что делало его
Поток ругательств вернул внимание Шала к дыре в стене. Поднявшись на ноги, он удивился тому, как хорошо чувствовало себя его тело. Подтянутым и отдохнувшим. И разум был ясным и острым, впервые за долгое время. Тень Аэмонта, прежде чем рассеяться, объяснила, что это потому, что он поселился в нем, а Лукреция пыталась следить за ним. Их объединенное влияние замутило его внутренний мир, сделав поток Эфира турбулентным.
Теперь, когда эти два ментальных груза исчезли
Шал размял руки, подходя к дыре в стене. То, что он увидел, заставило его ахнуть.
Странная, похожая на голема фигура стояла над Джерроарком Чаром, Патриархом Стиля Бесконечного Жара, держа молот и скипетр, и ухмылялась своему противнику.
— Это был радостный танец, но, похоже, моя роль здесь окончена. Пусть твое тело останется целым до тех пор, пока твой народ поет тебе хвалу. — Слова голема были произнесены со странным акцентом, который Шал не мог определить. Его тело медленно начало рассеиваться.
Джерроарк вздохнул, поднимаясь. — Я согласен. Это было хорошее напоминание о том, что нельзя пренебрегать тренировками. Я полагаю, я был слишком занят, с тех пор как стал Мастером. Это преимущество Стало костылем.
Посмеиваясь странным, грохочущим образом, голем пожал плечами. — Такова воля Прародителя. У всех нас своя судьба.