Убийца из Доннитона, Деклан.
Саймон начал потеть, теряя смелость говорить. Но теперь Призрачный гончий смотрел на него так пристально, так
— Там ничего нет, — выпалил Саймон, не зная, что еще сказать. Призрачный гончий приподнял бровь. После этого небольшого ободрения Саймон продолжил: — За границей Зоны. Там только тьма. Типа, там есть барьер, верно? Но моя Астральная форма может проходить сквозь него. За ним около 30 метров земли, а потом резкий обрыв. Как будто кто-то подошел с ножом для торта и просто отрезал кусок земли, понимаешь?
Множество выражений промелькнуло на лице Призрачного гончего. Любопытство, настороженность, вспышка беспокойства, а затем возобладало веселье. Он криво усмехнулся. — Просто гигантский инопланетный нож для торта? Это и есть Система?
Саймон покраснел. Но он знал, каким-то образом, что за шуткой стоит добродушная доброта. Почти бессознательно часть той странной скованности, которую Саймон носил в себе из-за своего гнева, растаяла.
— Ты преодолел свои комплексы? — небрежно спросил Призрачный гончий.
Саймон кивнул. — Ты ты можешь это сказать. Мой страх. Да Я не хотел слишком далеко отходить от своего тела, но Мне просто показалось это таким странным, понимаешь? Что я буду ограничен таким образом. И я понял я не ограничен. Я могу пойти куда угодно. После того, как я увидел уведомление о Рейдовом Подземелье, о том, что мы отрезаны, я захотел я захотел увидеть. И мы отрезаны, по-крупному.
— Единственная проблема в том, что мы не знаем, всегда ли так было — сказал Призрачный гончий, нахмурившись и глядя на Невею, потирая подбородок. Саймон почувствовал вспышку вины в своем сердце за то, что так долго не решался отправиться на край света, но даже когда он почувствовал это, он пришел к еще одному осознанию.
При всей добродетели и силе в теле Призрачного гончего, чаще всего случались такие беззаботные моменты, когда он говорил вещи, даже не задумываясь о них, не беспокоясь, не напрягаясь и не думая о том, что произойдет, когда он это скажет. Призрачный гончий, вероятно, никогда не узнает, насколько сильно этот случайный комментарий ударил по неуверенности Саймона. Но в то же время Призрачный гончий решительно действовал бы в ситуации, когда Саймон боялся бы последствий.
Не совсем потому, что он не мог разгадать эти моменты, если бы направил на них свой довольно внушительный ум, подпитываемый его высокими характеристиками. Но потому, что ему не хватало чего-то, что заставляло его остановиться и подумать, прежде чем действовать. Потому что его первым импульсом было действовать, а не ждать.
Что в этом мире могло быть отличным навыком, преимуществом, необходимым кому-то, чтобы стать самым могущественным человеком в Зоне, вероятно, во всем мире. Или в том, что от него осталось, во всяком случае. Но это также притупляло его к более мелким вещам, некоторым более деликатным и тонким вещам.
Деклан лениво оглядел Саймона, а затем зевнул. и вот почему они так оберегали его, почему сам Призрачный гончий ничего не запускал. Он был поддержкой и руководством, человеком, который мог творить чудеса. Но его реальные навыки общения с людьми были немного
Саймон не знал, смеяться ему или плакать. Призрачный гончий в роли Дэвида не просто прятался и пытался быть тихим, но он был просто парнем, наслаждающимся тем фактом, что никто не знал, кто он или что он такое. И единственные моменты, когда он говорил
Чтобы облегчить свою ужасную боль или помочь Саймону. Это были единственные моменты, когда он был вынужден говорить. Саймон издал долгий вздох, который заставил Призрачного гончего поднять глаза.
— О, не волнуйся об этом. На данный момент это действительно небольшой приоритет, — сказал Призрачный гончий, собирая воедино кусочки, чтобы понять, что Саймон может чувствовать себя виноватым, приписывая его вздох раздражающе неправильным образом в этот момент. — Система, вероятно, делает это намеренно, и то, как перестраивается мир, зависит от того, кто пройдет этот этап. Или, по крайней мере, я так думаю
Призрачный гончий замолчал, и его внимание снова обратилось внутрь себя.
Чего Саймон не хотел. Прежде чем этот момент мог пройти, он выпалил: — Мне жаль.
— Что? — Призрачный гончий моргнул.
— Мне мне просто жаль. За то, каким трудным каким глупым я был в последние несколько недель, — слабо сказал Саймон. — Мне не следовало так поступать.
Яркие изумрудные глаза Призрачного гончего пронзили каждую фибру Саймона в тот момент, нахмуренный, пристальный взгляд, который был не похож ни на что, что он когда-либо видел прежде. Это был тот Призрачный гончий, который появлялся на поле боя, человек, который мог сразиться с Чемпионом и победить. Человек, который почти умер и, возможно, умер бы, если бы не вмешательство и исцеление Саймона.
Это было хорошее чувство.
Призрачный гончий рассмеялся, и его лицо расплылось в улыбке. — Не беспокойся. Я просто рад, что мы снова вместе.
В этот момент Саймон осознал другую причину, по которой этот человек был так силен. В этот момент, в этом заявлении не было ни малейшего колебания. Это была чистая и искренняя признательность. И быть рядом с этим и снова чувствовать это
Что ж, Саймон был готов на многое.
Глава 350
Рендидли огляделся вокруг, несколько озадаченный.
Хотя Исполнительный совет Звездного перекрестка настаивал на встрече именно здесь, он никак не мог понять, почему. Они собрались в здании, которое, судя по всему, было старым рестораном боба эванса , то есть вывеска снаружи говорила об этом. Конечно, они отказались от дурацкой формы для сотрудников, но это было все то же приземистое здание, тот же интерьер, те же запахи.
Новым были охранники у двери и очень профессиональные и привлекательные официантки, которые кокетливо улыбались группе Рандидли, когда те прибыли. Саймон, казалось, сильно нервничал из-за такого внимания, но после разговора с Рендидли он, похоже, немного успокоился. Тея сердито смотрела на мужчин, которые осмеливались строить ей глазки, не зная, как реагировать на такое внимание. Это почти заставило Рендидли усмехнуться.
Деклан, который с тех пор, как они воссоединились, лип к Рандидли, как тень, хотя они никогда не говорили о причинах, казался скучающим. Дозер предпочел остаться и проверить свой отряд, который значительно вырос как единое целое благодаря столкновениям со скелетами, а Кларисса сочла все это глупостью. Так что эти четверо будут представителями на этом довольно политическом сборище.
Рендидли предпочел бы пропустить этот шаг, но все получили уведомление о Рейдовом Подземелье, и люди запаниковали. Перспектива прожить всего один месяц, когда сама энергия будет высасываться из воздуха это была новая, таинственная угроза. И, учитывая, как внезапно появилась Система Люди научились бояться неизвестного.
Так что политические любезности были необходимы. Если главы деревень захотят заверить свое население, что все в порядке, будет меньше шансов, что кто-то в отчаянии побежит в Рейдовое Подземелье, чтобы пройти его, и будет уничтожен разрывами в мире.
Сидя за большим столом из красного дерева в боб эванс напротив трех человек, сложивших руки перед собой, Рендидли чувствовал себя невероятно глупо. Большой афроамериканец, который раздражающе напоминал Рендидли полицейского из Черепашьего города, многозначительно смотрел на него. Рядом с ним полный лысеющий мужчина медленно намазывал маслом кусок хлеба, не отрывая глаз от своей работы.
Последний член Исполнительного совета, худая азиатка, застыла, глядя не на Рандидли, а на мужчину рядом с ним, Саймона.
— мама ? — прошептал Саймон, и вдруг женщина пришла в движение, перелезла через стол с животной грацией и перепрыгнула расстояние между ними, оказавшись перед Саймоном и обхватив его руками, сжимая мальчика так сильно, что ее руки побелели.
— О боже, Саймон Саймон! Это было Ты был О боже, если бы с тобой что-нибудь случилось Я не знала о, малыш, теперь ты в безопасности. — В ее голосе слышались рыдания, глубокие пропасти осознания, эмоций и облегчения, когда маленькая женщина прижималась к Саймону. Хотя Саймон все еще рос, он был теперь немного выше женщины, и пока это происходило, он просто стоял, широко раскрыв глаза, дрожа, его руки не могли понять, что они должны делать.
Рендидли остался стоять, давая этим двоим побыть вместе. Конечно, это было время, потраченное впустую, которое не приблизило его ни к каким реальным целям, но Рендидли знал, что подобные моменты — причина, по которой он стремится к силе. Он не обязательно хотел быть сильным, в конце концов. Ему просто нужна была сила, чтобы защитить эти моменты от контроля и удушения Системы.
Острая вспышка гнева зажглась в его груди, и руки Рендидли сжались в кулаки.
— Другая мама ? Это значит, что мама ! — сказал Саймон, наконец-то найдя свои руки и схватившись за плечи женщины.
Но она просто посмотрела вверх, со слезами на глазах, и медленно покачала головой.
— Может быть может быть, как и я, она — начал Саймон, его дрожь усиливалась, но женщина продолжала качать головой.
— нет, Саймон. Мне очень жаль. Дарси Дарси мертва. Я сама это видела. — В этот момент ее голос заглушил все разговоры в боб эванс , хотя это было довольно большое помещение. Потому что в этот момент ее голос нес на себе тяжесть тьмы Системы, боль, которую они все разделяли. Каждый видел, как умирает другой, каждый был полон огромного сожаления о том, что он не может контролировать.
Тяжесть, которую они почувствовали в тот момент, когда им напомнили, насколько они слабы.
Возможно, это было правдой и до Системы, и после нее, но Система сорвала покров цивилизованности и показала монстра, который прятался под маской судьбы и предопределения. Бесконечный голод, злобные инстинкты, смертельная конечность — вот что составляет наш мир. И это была повозка, к которой Рендидли решил привязаться с помощью Класса.
Была тьма, и был свет. Так было всегда.