Маленькая частичка миссис Гамильтон дернулась, желая поднять вопрос о моральности того, что они сейчас пытаются сделать, но она тут же подавила это желание. Она приняла решение; миссис Гамильтон не из тех, кто начинает ломаться, когда решает засучить рукава.
— Черт бы побрал этого пса. Единственный раз, когда он двигается быстро, — прошипела Лира, и миссис Гамильтон огляделась. Они находились на тусклой серой платформе, окруженной тьмой. Материал платформы, казалось, был цвета слоновой кости, потому что его серость была глянцевой и гладкой. В центре стоял каменный стол, на котором лежал Рэндидли, а вокруг его тела спиралью вились драконы и змеи, состоящие из Эфира, вгрызаясь в него, пронзая его и выходя с другой стороны.
Но над Рендидли висел спиральный символ, парящий в воздухе и медленно конденсирующийся. Когда миссис Гамильтон посмотрела на него, она не смогла подавить дрожь. В этой руне было что-то. почти злое. Каким-то образом она наполнила ее холодным чувством страха. Ее прохладный свет коснулся ее кожи и оживил ее, но в то же время наполнил ее нечестивым нежеланием, почти как гёас. Она быстро отвела взгляд, контролируя дыхание.
Миссис Гамильтон покосилась на Лиру и цокнула языком.
— Это его Класс, значит? Мы опоздали?
Лира мрачно кивнула, но ее глаза были полны сверкающих расчетов.
— Возможно. а возможно, и нет.
Миссис Гамильтон сохраняла невозмутимое выражение лица, даже несмотря на то, что другая сторона бессмысленно выпендривалась. Проблема была в том, что девушка слишком привыкла играть роль, поэтому она постоянно находилась в этом язвительном образе. Миссис Гамильтон знала, что это не истинная личность девушки, но она также теряла связь с истинной личностью Лиры, похороненной под игрой и замутненной влиянием этого странного существа, которое Рендидли называл Существом.
Хуже всего было то, что Рендидли поощрял ее неуважение, за что его, как полагала миссис Гамильтон, нельзя было винить. Он просто хотел, чтобы к нему относились нормально. И словесное высмеивание, казалось, было своего рода взаимодействием, которое он понимал и с которым ему было комфортно, но.
Лира сделала несколько шагов вперед и махнула рукой. Руна задрожала, а затем медленно растянулась, раскрываясь и расходясь в стороны. Между двумя сторонами руны появилась тонкая сеть энергетических линий, сплетающихся вместе и соединяющих обе стороны. Эти маленькие узлы соединения сверкали опасной энергией, почти шипя, когда подвергались воздействию воздуха.
Подражая миссис Гамильтон, Лира цокнула языком.
— Что ж. мы не можем формировать его Класс сейчас, но мы можем. вплести наше собственное влияние в его Класс, если он будет соответствовать определенным правилам. Эффективность этого будет зависеть от того, примет ли он это и есть ли у него образы, подтверждающие это, но.
— Ах, я не первый? Редкое опоздание с моей стороны, мои извинения, дамы.
Миссис Гамильтон спокойно обернулась, а Лира развернулась. В душе миссис Гамильтон вздохнула. Почему бы просто не объявить миру, что вы этого не ожидали и теперь нервничаете?
Вперед шествовало существо с широкой улыбкой на морде носорога.
— .Октавиус Шрайк, — прошептала Лира, сузив глаза. — Я думала.
— .что вашего отвлечения будет достаточно? Нет. Ваше высокомерие отвратительно, дитя. Я позволяю вам играть в свои игры, но это то, что я не могу пропустить. — Октавиус подошел к низкому серому столу, на котором лежал Рэндидли, и махнул рукой. Появилось богато украшенное золотое кресло, и он удобно устроился в нем. — Довольно редко существо достигает Трансцендентности. И о, каждая тревога в 7-й Когорте звонит как сумасшедшая. Мне нужно быть здесь, чтобы составить точный отчет.
Глаза Лиры сузились еще больше, придав ей очень мелодраматичный вид. Миссис Гамильтон сделала небольшой реверанс.
— Октавиус Шрайк. Рада познакомиться с существом, которое курирует всю нашу Когорту. Должна сказать, я очень восхищаюсь вашей работой до сих пор. Я была бы рада присоединиться к вам, чтобы засвидетельствовать эту. Трансцендентность, если вы будете так любезны?
Октавиус повернулся и обменялся взглядом с миссис Гамильтон. В его глазах она могла прочитать многое, и многое из этого вызывало беспокойство. Но там была и правда, которая поставила миссис Гамильтон в очень знакомое положение; этот человек был прежде всего бюрократом. Затем он ухмыльнулся, потому что увидел ту же правду в ее глазах.
— Конечно. Пожалуйста, позвольте мне. — Октавиус снова махнул рукой, и появились еще два стула, простые, черные деревянные предметы со странным треугольным основанием и без спинки. Скорее табуретки, чем что-либо другое. Но это было просто его позерство.
Миссис Гамильтон села, пробормотав благодарность, в то время как другая часть ее тела напрягла ноги. Серый паук, сидящий в глубине ее сознания, медленно проснулся, спокойно ощупывая паутину, которую он сплел вокруг себя. Не лучший сценарий, но. лучше пока соглашаться.
— Вы здесь, чтобы остановить нас? — спросила Лира. У миссис Гамильтон было 3 проблемы с этим предложением и тем, что оно представляло, но она знала, что младшая женщина не обратит на это внимания. У нее был свой способ общаться с миром, и ее внешность, по-видимому, не давала ей оснований полагать, что этого будет недостаточно при общении с метафизическим повелителем перед ними.
Октавиус покачал головой.
— Конечно, нет. Здесь достаточно окружающего Эфира, который вы можете использовать, все еще цепляющегося за его тело, чтобы добавить смысл его Классу. Я просто здесь, чтобы все записать. Вы, как первые прибывшие, можете начинать. Просто назовите Класс, который вы хотели бы, чтобы он имел, и, если он будет принят, он будет использовать образы из него, чтобы добавить его к его текущему Классу. Дополнительный бонус для него.
Кивнув, Лира повернулась к миссис Гамильтон.
— Просто скажите что-нибудь вроде Герой Человечества или что-то в этом роде.
Бровь миссис Гамильтон дернулась, и она проигнорировала глупую девушку. Вместо этого она повернулась к Октавиусу.
— Система — это настоящее чудо. У нее даже есть планы на случай непредвиденных обстоятельств?
Октавиус кивнул, с легкой улыбкой наблюдая, как лицо Лиры искажается от раздражения.
— О да. К 3-й Когорте был создан современный прототип нынешней Системы. После этого было увеличено количество возможностей для прошлых Когорт влиять на будущее, например, я изначально родился в мире 5-й Когорты, но очень редко случались какие-либо сюрпризы.
— Впечатляет. — Затем миссис Гамильтон подперла подбородок рукой, задумавшись. Что было ошибкой, потому что Лира перебила ее, похоже, используя свой мозг в то короткое время, когда ее рот был выключен.
— Каковы критерии, которые позволят принять предложение?
Рот миссис Гамильтон скривился. Это.
К счастью, похоже, что Октавиуса не особо волновали светские беседы. Или, на самом деле. казалось, что он очень глубоко заботится о самих правилах Системы, и его голос становился все более оживленным, чем дольше он говорил о том, как все работает.
— Ну, это довольно просто. Предложения, которые вы делаете, должны соответствовать внутренней части его созданного Класса. Ожидал он этого или нет, он создал чрезвычайно широкий Класс, который можно наполнить множеством различных значений. Кроме того, количество Эфира, используемого для его создания, ошеломляет; я никогда не видел, чтобы Класс стоил так дорого. И была использована только половина. Его тело все еще наполнено оставшимся Эфиром. хотя это, похоже, Эфир Еретика, что неприятно.
Затем Октавиус слегка кашлянул, прежде чем заговорить.
— И все же его уровень Еретика так низок. интересно, как он заработал столько Эфира. хм. В любом случае, поскольку обстоятельства настолько идеальны, существует только один окончательный критерий: ваше дополнение должно имитировать его Класс. В переводе на ваш язык.
Он сделал паузу.
— .там должна быть П, затем Ф и затем Е. Небольшие отклонения возможны, но чем меньше, тем лучше.
— Значит, это. игра в слова? — спросила Лира с отвращением в голосе. Миссис Гамильтон почти улыбнулась.
Октавиус кивнул, его глаза загорелись.
Когда Лира открыла рот, чтобы ясно выразить свое мнение по поводу такой вещи, миссис Гамильтон заговорила, ее голос звучал отчетливо.
— Защитник Последнего Анклава Человечества.
Раздался грохот. затем странный звенящий звук, как будто это было принято. Под парящим символом, но над грудью Рэндидли, несколько плавающих прядей Эфира в форме драконов свернулись вверх, конденсируясь и формируясь. Очень скоро они образовали еще один, меньший символ, под первым. Очень быстро свет вокруг него начал конденсироваться, становясь все ярче и ярче.
— Это было принято, — сказал Октавиус, доставая небольшой блокнот и что-то нацарапывая. — Теперь. посмотрим, как он к этому отнесется.
Свет продолжал
Напряжение росло, до такой степени, что миссис Гамильтон могла только закрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Затем, внезапно, свет погас.
Теперь, когда она открыла глаза и посмотрела на сигил, он изменился. Или, скорее он был сформирован образом в сердце Рандидли.
Глава 398
Свет все еще исходил из маленькой печати над грудью Рандидли, но он изменился, стал мягче. От всего этого исходила аура мягкости и силы. Сила была зверски опасной, но ею руководила спокойная решимость. В то время как сам Класс был наполнен зловещей фатальностью, то, что оживляло это, было не это, а
Ответственность.
— Очень эффективно, — сказал Октавиус, в его голосе звучало искреннее восхищение. — Полагаю, ты хорошо подобрала слова.
— Благодарю, — сказала миссис Гамильтон, кивнув головой, наблюдая, как маленькая печать всплыла вверх и соединилась с большой. По ней пробежала рябь, и она немного изменилась, подстраиваясь к присутствию другой. Часть злобы ауры Класса была ослаблена, но, честно говоря
Это просто сделало ее более коварной, более самодовольной и требовательной. Возможно, эта ответственность оказалась еще более извращенной, чем она сделала