Миссис Гамильтон не думала, что он хочет полностью избавить мир от Системы, но было ясно по его нежеланию принимать Класс, что она ему не по душе. И это было больше, чем просто юношеское неприятие власти. В этом было. знание, чувствовала миссис Гамильтон. Была глубокая тревога. Что же именно в Системе так его бесит?
Свет начал нарастать, и на этот раз это был не просто свет, а обжигающий жар. Изо всех сил стараясь подавить вздох, миссис Гамильтон встала и пошатнулась назад, подальше от источника жара. Даже при этом ее кожа покраснела и высохла, хотя она чувствовала, как ее собственная улучшенная Живучесть пытается справиться с повреждениями. Ее брови нахмурились, когда свет погас, оставив руну, которая теперь, казалось, горела на виду, не настоящим пламенем, а тепловыми волнами вокруг символа. Она неумолимо поплыла вверх, погружаясь в кожу Рандидли, изменяя ее, делая частью его ауры ощущение сухой опустошенности.
Проявив удивительную проницательность, Лира похлопала миссис Гамильтон по плечу. С полным отсутствием такта она затем сказала:
— Мне кажется, это один из тех случаев, когда чем больше они выступают против нас, тем больше они нас подчеркивают. Не отказывайтесь так легко от нашего пути.
Миссис Гамильтон задумалась, обладает ли она способностью убить эту глупую девчонку. Ее Навык (Душевный Яд), который она получила на 30-м уровне, мог бы пригодиться, независимо от того, что она почти полностью состоит из законов Системы. По крайней мере, тогда один из последних элементов, находящихся в пределах ее компетенции, который полностью игнорировал ее контроль, исчез бы.
Что ж, возможно, в этом и заключается часть удовольствия, размышляла миссис Гамильтон. Без Лиры. все, что она делала, казалось слишком предсказуемым. Лира и Рандидли. У них была общая привычка действовать так, что это почти приводило ее в ярость, но в основном забавляло.
Миссис Гамильтон похлопала ее в ответ по плечу. Как бы сильно ей ни хотелось убить эту девчонку, у нее была определенная раздражающая физическая красота. А люди любят красивые вещи.
— Если это все. — Октавиус, казалось, все еще беспокоился и оглядывался. Больше никто не вышел из темноты, никакие силы не действовали. — Тогда.
Он достал молоток, затем маленький столик и ударил им, как судья бьет молотком.
Миссис Гамильтон моргнула. Потому что прямо перед тем, как молоток ударил по столу, он остановился.
— Не так быстро.
Произнесла Лира, но это был не голос Лиры. Это было что-то более старое, что-то более темное, что-то гораздо более опасное. Так это. Существо.
— Очень приятно, — обнаружила, что говорит миссис Гамильтон. — Вы. та, кого называют Существом? Могу я узнать ваше имя?
— Йестикс. Как мило. — Когда говорила миссис Гамильтон, Существо смотрело на нее, улыбаясь, как раковая опухоль улыбается тебе. — Никто не спрашивал меня об этом очень давно. За это я сделаю тебе подарок.
Рука Лиры протянулась и коснулась миссис Гамильтон, и, когда она попыталась отстраниться от молодой женщины, она обнаружила, что замерзла. Когда эти пальцы коснулись ее, миссис Гамильтон подумала, что замерзнет до смерти, когда что-то колоссальное и одинокое прикоснулось своей душой к ее душе.
Затем она отдернула руку, и миссис Гамильтон отшатнулась, задыхаясь. Это чувство быстро прошло, и она осталась в раздумьях, произошло ли вообще что-нибудь.
— Я также позволю тебе увидеть это. Хотя ты должна знать, что, сказав этому бедному мальчику, что я делаю это, ты только запутаешь его. Лучше оставь меня легким врагом. Это упростит. следующую часть.
Тело Лиры пошло вперед, наполненное Йестикс, Существом, пока она не смогла дотянуться и коснуться Рандидли. Что она и сделала, погладив его по щеке.
— Мой герой. — прошептала Йестикс, ее улыбка была злой. — Я в ловушке в этом Подземелье. Приди и спаси меня от дракона. Я нарекаю тебя. Ядом для Непостоянного Эфира.
Что-то в реальности треснуло, и миссис Гамильтон почувствовала, как ее разрезали пополам, а затем она умерла.
Затем что-то исправилось, и она снова стала целой. Ее вырвало, и она выплеснула рагу, которое ела на ужин, на серую слоновую кость земли, совершенно не заботясь о том, насколько грациозной она кажется. Йестикс засмеялась.
Руна была не руной, а отсутствием чего-либо, имеющим форму руны. Это было несколько порезов в ткани мира, дрожащих и темных. И из-за этого не появился свет, а просто глубокая, всепоглощающая тьма. По мере того как тьма росла и росла, она заглушала свет, затем шум, затем мысль.
Затем она исчезла, и миссис Гамильтон была потрясена тем, что не знала, сколько времени это заняло.
Осталась маленькая, сморщенная руна, размером едва ли с ноготь, но она горела чистой ненавистью. Она извивалась и, казалось, издавала жалобный вой, полный абсолютного отвращения. Это была эмоция, которая не пойдет на переговоры, не проявит милосердия, не пойдет на компромисс.
Она бесследно погрузилась в Класс.
Молоток ударил по столу. Затем Октавиус заговорил, все еще глядя на пепельные останки древа, даже не заметив внезапного появления Лиры рядом с Рандидли.
— Тогда на этом Завершение Трансцендентности заканчивается. Возможно, самое эффективное из всех, что я видел. но я видел всего четыре. Теперь, поскольку это такая экстремальная ситуация. полагаю, мне нужно будет представить отчет.
Когда Лира открыла рот, рука миссис Гамильтон, хоть и дрожала, опустилась на ее плечо. Это ее территория, а не этой торопливой девчонки.
— Ах, Трансцендентность противоречит правилам Системы? — невинно спросила миссис Гамильтон.
При упоминании правил уши Октавиуса заметно насторожились.
— Хм-хм, очень интересный вопрос. Как вас зовут, напомните? Я бы сказал, что это не противоречит правилам Системы, потому что в своей основе Система ничего не запрещает. Любой может пойти по пути Еретика, например. Только есть последствия для всех действий, которые подрывают волю Системы.
— Как интригующе и хорошо продумано. Такие люди, как вы, несомненно, являются необходимой частью, поддерживающей работу Системы.
— Ха-ха! Ну. — Человек-носорог, казалось, покраснел и посмотрел на нее взглядом, который миссис Гамильтон получала много раз от мужчин-людей. Ей почти захотелось закатить глаза. Это был взгляд, который мужчина бросал на нее, когда перемещал ее из неизвестного существа в нечто, что было недостаточно привлекательным, чтобы вожделеть, но еще не достаточно старым, чтобы ее мозг растворился в кашу. Способное асексуальное существо. С ним легко работать, оно незамысловато, и она чувствовала, как он меняет ее.
Серый паук в ее сознании довольно потирал передние лапки.
— Возможно, да, администрирование Системы — это нечто не простое. это больше похоже на мониторинг. Поиск закономерностей. Выявление проблем и обеспечение того, чтобы Система признала их проблемой.
— Ах, так вы давно знали, что это произойдет? — пытливо спросила миссис Гамильтон. Лира молчала каким-то очень странным образом, ее взгляд был сосредоточен на лице миссис Гамильтон.
Так она сможет имитировать меня позже, тренируясь перед зеркалом , — с некоторой горечью подумала миссис Гамильтон. И миссис Гамильтон не сомневалась, что у нее это отлично получится.
— Конечно! Ваша. Земля, была своеобразной во многих отношениях, — сказал Октавиус, откашливаясь в кулак, а затем ударяя себя в грудь. — Подвиги ваших людей превзошли ожидания в несколько раз. В моих регулярных отчетах невероятно точно описываются опасности, исходящие от людей! Я как раз имел в виду подобную ситуацию.
Попался , — подумала миссис Гамильтон, ее рот оставался совершенно неподвижным.
— Итак. эта Трансцендентность. она требует. экстренного отчета?
— Ну, нет, — сказал Октавиус со вздохом, качая головой. — Есть только один случай, когда дается настоящий прямой отчет: когда первый мир в Когорте вызовет Катаклизм, я проведу брифинг обо всем. До тех пор регулярные отчеты — это то, как я записываю свои исследования.
Он замолчал, как будто с чем-то боролся. Из-за чего миссис Гамильтон прищурилась. Неужели он действительно.
Но затем он заговорил, и она снова почувствовала себя спокойно.
— Полагаю. это не является чем-то, что выходит за рамки нормальных операций Системы. Тем не менее. я несколько обеспокоен.
В глазах Октавиуса появился жадный блеск. Миссис Гамильтон улыбнулась. Заключать сделку с дураком непредсказуемо. Заключать сделку с чудовищным разумным носорогом, который втерся в доверие и контролирует целую Когорту Системы.
— Расскажите, что вас беспокоит, — проворковала миссис Гамильтон. Лира наблюдала, не мигая.
Пепельный древо поворачивался колесом, радуясь своему телу.
— Ты чувствуешь это? — Донни посмотрел в сторону горизонта. Люцифер стоял рядом с ним, глядя в том же направлении, на северо-восток.
— Да. — Другой мужчина говорил мало, Донни очень быстро понял, но ему было удобнее всего хмуриться и тщательно осматривать свое снаряжение. Донни был разочарован тем, что все эти тщательные приготовления никак не были связаны с плащом, который он якобы получил, убив первого Рейдового Босса 3 ранга, но это было то, чего Донни мог позволить себе подождать.
Если верить сложности Рейдового Подземелья, им понадобится все оружие в их арсенале, чтобы справиться с ним. По крайней мере, судя по серьезности, с которой Призрачный Пес относился к этому.
— Он. наконец-то получил Класс. — сказал Люцифер, щурясь на кружащиеся облака, видимые даже за несколько миль.
— Да. — сказал Донни, не зная, что еще сказать. Это был их лидер. Надежда человечества.
Призрачный Пес.
Донни задавался вопросом, какой Класс он в итоге получил. Ему было интересно, какие прибавки к уровню он получит от этого.
Глава 400
Рендидли не совсем понимал, что происходит, но чувствовал последствия. Одно за другим, определенные образы, которые он хранил в своем сердце, подчеркивались, росли в силе и мощи, начиная доминировать в частях его рощи Леса Вражды.