астью для Сидни, ее родители всегда оставляли дверь ее комнаты приоткрытой, чтобы слышать, если она начнет плакать.
Чего она, конечно, никогда не делала, но это заставляло их параноидально думать, что она плакса, просто они этого не замечают. И поэтому она могла своими двухлетними ручками открыть дверь и медленно поплестись к кухне. Оттуда она перебралась в гостиную, а затем потратила около 10 минут, взбираясь на мягкий диван.
Потом еще 10 минут, чтобы добраться до верхней части с одного из подлокотников, чтобы она могла пройти к окну и прижаться к нему носом, выглядывая на своего заклятого врага.
Потому что там, в ночной тьме, плакал ребенок. Она видела его окно, и Сидни была уверена, что это мальчик, дом слева от их дома, в одном из самых верхних окон которого горел свет, так как его каждую ночь оставляли плакать, пока он не засыпал.
— Сид, иногда мне кажется, что ты пытаешься сбежать из дома.
Сидни подпрыгнула, обернувшись. Ее 10-летний старший брат стоял позади нее, подперев бока руками, в костюме Супермена, застегнутом до подбородка.
— Я бы пошел с тобой, если бы ты сбегала, — добавил Зак, ее брат. — Мне надоели все эти овощи в этом доме.
Сидни нахмурилась, но ничего не сказала. Она умела говорить, но практиковалась только втайне, потому что была в ужасе от того, как невнятно звучали ее слова. Она решила, что будет говорить только тогда, когда ее английский будет идеальным. Поэтому она яростно указала в окно на освещенное окно в соседнем доме, настаивая.
Зак подполз к ней, напевая. — О, этот парень из семьи Призрачной Гончей. Да, он плаксивый малыш. Смотри, чтобы ты не стала такой же, как он. Ты же знаешь, что он твой брат, верно? Так что ты тоже плакса, как и он.
Сидни широко раскрытыми глазами смотрела на Зака, впитывая каждое его слово. Он кивнул, явно довольный вниманием. — Спроси маму и папу. Вы двое родились в один день, рядом друг с другом. Так что вы связаны. И это все.
Так оно и было.
Сидни была очарована этим странным родственником, о котором ей не рассказали родители, и внимательно наблюдала за ним в течение следующих трех лет. В общем и целом, она нашла его крайне невзрачным.
У него всегда были взъерошенные волосы, он всегда смотрел в землю, и когда он говорил, то бормотал половину слов, поэтому его невозможно было понять.
Поэтому, когда у них случайно была вечеринка по случаю дня рождения в одном и том же парке, в одно и то же время, потому что, конечно же, их дни рождения были в один и тот же день, и они жили в маленьком городке, Сидни решила во что бы то ни стало установить контакт с этим неряшливым мальчиком. Сообщить ему, что если им суждено быть родственниками, то самое малое, что он может сделать, — это немного потренироваться в произношении.
Все сразу пошло не так. Сидни подошла к мальчику, Рэндидли, и потащила его в песочницу за живой изгородью. Там она потребовала объяснений, а он просто тупо смотрел на нее. Он также просто отступал назад, когда она приближалась к нему, пока не споткнулся и не упал на задницу.
Затем его глаза сморщились, и на его лице появилось предательское выражение. Сердце Сидни наполнилось ужасом; он собирался заплакать.
Ее рука выстрелила вперед и схватила его за рот, дернув его вперед, пока они не оказались нос к носу.
— Не смей. Ты лучше этого, — прошептала Сидни, сузив глаза. И к его чести, он не заплакал. Рендидли просто уставился на нее. Но затем, как только она избежала катастрофы, все приняло непростительный оборот.
— Ха! Я их нашел, мама. Они тут целуются, — крикнул через плечо Джек, 13-летний подросток, который был слишком крут для вечеринки своей сестры, вымещая на ней часть своей тоски. Сидни отскочила назад, подальше от Рэндидли, но было уже слишком поздно.
Мать и отец Сидни подошли, посмеиваясь, и посмотрели на них двоих самыми отвратительными глазами, которые Сидни когда-либо видела.
— Хорошо быть молодым, — сказал ее отец, целуя мать в макушку.
Ее мать засмеялась. — Еще рановато, но. у этих двоих особая связь, не так ли?
Сидни знала, что они что-то говорят, но она была еще слишком мала, чтобы понять, что именно. Поэтому она просто молчала и держалась подальше от Рэндидли. И она провела исследование. Смотря мультфильмы Диснея.
Примерно через месяц, в ужасе, Сидни ворвалась в комнату своих родителей. — Вы думаете, я люблю Рэндидли?!?
Ее мать подняла глаза от книги с невозмутимым выражением лица. — Это с чего ты взяла?
— Ты. ты. Он противный! — Сидни искала слова, а затем просто выпалила первое, что пришло ей в голову. Это не было умно или красноречиво, и она ненавидела, как по-детски это звучало, но, черт возьми, это была правда. Рендидли был противным, и она не могла поверить, что они поверили Джеку, когда он сказал, что она целовалась с ним.
Тихонько посмеявшись, пожилая женщина крепко обняла Сидни. — Ой, он не так уж и плох. Честно говоря, я думаю, что он довольно милый. Иди сюда, посмотри на него. — И с этими словами ее мать подвела Сидни к окну, и они вместе посмотрели в него.
Снаружи Рендидли провел линию на земле и бросал мяч в дерево с этой линии. Иногда Рендидли попадал в дерево, а потом шел, поднимал мяч и снова бросал его. Чаще всего он промахивался, и просто гнался за своим маленьким мячиком, а потом возвращался к линии.
— Он идиот, — презрительно сказала Сидни. Затем она вздрогнула, когда ее мать ущипнула ее за щеку.
— Нехорошо так говорить. Но ты не ошибаешься. — Мать Сидни посмотрела на мальчика, потом на дом рядом с ним, который стоял тихий и пустой. В ее глазах появилась боль. — Все же. в мире есть вещи и похуже, чем быть глупым. Глупость, может быть, и неинтересна, но она предсказуема, надежна.
— И, — добавила она, скривив лицо в улыбке. — По крайней мере, он не уродлив.
Сидни кивнула, усваивая этот урок. Она наблюдала, как лицо ее матери снова изменилось, становясь горьким. — И. иногда в мире есть силы, более могущественные, чем выбор, который ты делаешь, Солнышко. Иногда. иногда тебе просто нужно делать все, что в твоих силах, с тем, что тебе дано, потому что все остальное — это слишком. Даже когда ты в остальном так сильна, когда в остальном ты так любима.
Ее мать замолчала, и взгляд Сидни переключился с ее лица на мальчика внизу, бросающего мячи в дерево.
Месяц спустя и Сидни, и Рендидли пошли в первый класс в одну и ту же школу, хотя, к большому облегчению Сидни, их распределили в разные классы. Позже на той же неделе мать Сидни сказала ей, что ее отец уехал в какое-то место под названием Реабилитационный центр, чтобы скорректировать свою диету, потому что он делал слишком много нездоровых вещей.
Он никогда не вернется, потому что еще до того, как Сидни исполнилось 6 лет, у него случился рецидив, и он умер от передозировки героина. В то же время родители Рендидли развелись. Летом после этого года Сидни снова подходила к окну и смотрела на своего соседа. И, как всегда, он был там, бросая мяч в дерево. Он даже не стал заметно лучше, что сводило Сидни с ума.
И все же она продолжала наблюдать за ним.
Предсказуемый, надежный. Каждый день она наблюдала за ним.
Из-за своевременности их травмы они оба начали плохо себя вести в классе в первом классе и часто проводили время вместе, вынужденное и напряженное время, когда они почти не разговаривали. Но он всегда был рядом с ней.
Сидни, Джек и ее мать переехали до начала 4-го класса. Она не стала прощаться, о чем жалела целых 8 месяцев. В конце концов, теперь они жили в другом штате. Шансы на то, что они снова увидятся, были настолько малы, что даже мать Сидни не подозревала бы, что они встретятся снова.
Летом после 6-го класса Сидни открыла для себя мальчиков и проводила дни, слоняясь по бейсбольному парку, который находился в ее районе, перешептываясь со своими подругами, когда мимо проходили мальчики.
Однажды девушка затащила ее на одну из игр маленькой лиги, чтобы посмотреть, как команду разносят в пух и прах. Озадаченная, Сидни последовала за ней. А потом села, завороженная, на всю игру, потому что узнала этого мальчика. Она знала каждый своеобразный тик в его броске. Это был Рэндидли, и он все еще не научился нормально бросать мяч.
После окончания игры она последовала за ним к его машине, бросив своих подруг. Там был его отец, его тяжелая рука лежала на плече Рэндидли, направляя его к машине. И когда они благополучно спрятались между машинами, Сидни услышала громкий и гулкий звук удара руки по плоти.
Выглянув из-за красного внедорожника, она увидела Рэндидли, у которого дрожала губа, стоящего перед отцом. Сердце Сидни сжалось. Боже, только не снова.
Но потом Рендидли все проглотил, и его лицо стало пустым и онемевшим. Его отец кивнул, одобряя, и они пошли дальше.
Шестеренки в голове Сидни завертелись. Это. прошло не так, как она предсказывала.
Глава 406
Всю дорогу от южного конца торгового центра до лестницы на крышу Сидни пыталась подобрать слово, которое могло бы описать ее чувства от близости Рендидли после столь долгого времени. К ее удивлению, наиболее подходящим было бы определение бурная апатия . Она чувствовала, как ее эмоции яростно мечутся влево и вправо, но выхода им не требовалось. Она, казалось, была вполне довольна тем, что оставалась в тишине, ничего не чувствуя.
Возможно, настоящая проблема заключалась в том, что последние несколько месяцев она пыталась подавить свою надежду на то, что абсурдное имя Рендидли Гончий Пес на самом деле относится к ее Рендидли Гончему Псу. А потом она приходила в ярость от того, как сильно она хотела, чтобы это был он. Затем она чувствовала себя виноватой за то, что так яростно желала, чтобы это был не он, и что она вроде как надеялась наткнуться на его мёртвое тело в канаве, чтобы она, наконец, могла похоронить эти чертовы эмоции.
И так они циклично повторялись, кружась внутри нее, как змея, кусающая свой хвост, и продолжалось бы это вечно. Или продолжалось бы, если бы он не пришел, не оказался бы Рандидли, заставив ее эмоции остановиться. Теперь